Вот только какой смысл гадать? Нужно пойти и спросить. А там будет видно. Если они все еще считают меня частью своей семьи, то все как-нибудь образуется. Если же нет – значит, не судьба. Навязываться не стану.
Изнутри храм был поистине великолепен. Высокий сводчатый потолок, массивные колонны, поддерживающие его, стены из неизвестного мне голубого камня. Стулья, на которых сидели пышно разодетые эльфы, окружали небольшую площадку, где стоял эльф в странной одежде – видимо, служитель. Справа и слева от него застыли на коленях жених и невеста. Элейна перед статуей Богини-Матери, а другой участник этого фарса, судя по всему, тот самый Дайриэль тер Неон, возносил мольбы Богу-Отцу. Почему фарса? Потому что после моего появления ни о какой благопристойной церемонии и речь быть не может.
Лица девушки я разглядеть не мог. Оно было скрыто белым покрывалом, как, собственно, и вся фигура. Даже платья видно не было. А вот жениха я рассмотрел хорошо. Высокий, подтянутый, но явно не молодой эльф, на лице застыло выражение ленивого презрения ко всему происходящему. Он даже молиться умудрялся с таким видом, будто делает своему покровителю величайшее одолжение.
Семья невесты сидела в первом ряду. Лорд Ноэль и леди Алисия показывали пример невозмутимости. Натаниэль хмурился. Дани дулся, изображая вселенскую обиду. А незнакомый мне мужчина, бережно придерживая за талию очень красивую этьфийку, что-то втолковывал моему побратиму. Тамиэль явно злился, но сдерживался. Хотя, зная его характер, понимаю: это ненадолго. Еще немного, и он вспыхнет. Главное, чтобы я под горячую руку не попал.
Что ж… наверное, мне пора появиться перед почтенной публикой и разобраться, что к чему. А то я так всю церемонию никем не замеченный простоять могу. Потом останется только благословить новобрачных и подарить, как советовал дед, какую-нибудь безделушку. Вот только это в мои планы не входит.
Мое появление было не просто эффектным, а ошеломляющим. По крайней мере, пока я шел по проходу между рядами стульев к жениху, невесте и местному служителю, стояла мертвая тишина, а эльфы изображали ледяные статуи.
Всеобщее молчание разбил насмешливый голос моего побратима:
– Лорд тер Неон, пари вы проиграли! Он пришел.
Я перевел на него удивленный взгляд. Тамиэль пожал плечами:
– Ну не удержался. Он последнее время так нос задирал, что я просто не мог этим не воспользоваться.
– Ты так был уверен во мне?
– Да.
– И тебя ничего не смущает?
– Ты имеешь в виду то, что оказался наследником семьи Шаор? Я же поклялся всегда принимать твою сторону… брат.
У меня даже на душе потеплело. А старший принц продолжил:
– Отец, я же предупреждал, что так будет. Но ты не слышал меня.
Лорд тер Рейс задохнулся от возмущения. А незнакомый мне мужчина улыбнулся, с гордостью глядя на… воспитанника? И я вдруг понял, что у братьев все же был любящий отец – правитель эльфов. Только звали они его дядей.
Тем временем Элейна откинула с лица покров и пристально посмотрела на меня. Ни страха, ни боли в ее глазах не отражалось. Лишь раздражение. У меня даже мысль возникла, что сейчас она сдернет с головы эту тряпку и бросится ко мне. Вот только непонятно для чего: бить или целовать?
Ну что ж… пора брать инициативу в свои руки. Пока эльфы в себя не пришли.
– Лорд тер Рейс, – торжественно провозгласил я, – десять дней назад вы обещали мне руку вашей дочери. Это так?
– Так, – выдавил тот.
– Но слово свое не держите. Иначе как объяснить то, что здесь происходит? Или ваши законы дозволяют женщине иметь двух мужей?
Отец Элейны побагровел. Казалось, его сейчас хватит удар. Но лорд Ноэль все же взял себя в руки и ответил достаточно миролюбиво. Видимо, мой дед был прав – эльфы нас хоть и не любили, но уважали и споры затевать не решались.
– Когда я давал это обещание, вы, Эндрю Ламос, еще не были Владыкой Теней. Тем более ваш старший родственник…
– То есть как не был? – делано изумился я. – Мне всегда казалось, что эльфом, Владыкой или человеком можно только родиться. А вот превратиться за неполную дюжину дней никак нельзя. Что касается моего деда… он поторопился с выводами.
– И теперь одобряет ваш брак с Элейной?
– Нет, – ответил я честно. – Не одобряет. Но и препятствовать не станет. Он оставил за мной право самостоятельно устраивать жизнь.
– Тогда и я не стану препятствовать вам в этом. Если, конечно, моя дочь не передумала.
– Но вы обещали ее мне! – наконец подал голос возмущенный жених, глядя на лорда Ноэля. Предъявлять претензии мне он не отважился.
– Вы знали, почему и на каких условиях, – парировал тот. – Так что последнее слово в этом споре скажет либо невеста, либо клинок.
– Не советую выбирать последнее. Не стоит омрачать свадьбу моей сестры собственной смертью, – язвительно протянул Тамиэль. – Хотя…
– Элейна, – мягко, почти ласково обратился лорд тер Рейс к дочери, – выбирай.
Взгляды всех присутствующих скрестились на девушке. Та обвела зал тоскливым взглядом. Сбросила свой покров на пол и медленно пошла ко мне навстречу. У меня перехватило дыхание. Невеста была одета в прозрачное, невесомое платье, которое скорее открывало, чем скрывало ее тонкий стан. Мало того, оно еще было невероятно коротким. А ноги у эльфийек такие длинные…
В паре шагов от меня Эль остановилась и выдала ставшее уже таким привычным:
– Эндрю Ламос, ты – бесчувственный чурбан!
– Повторяетесь, ваше высочество, – ответил я.
И этот наш обмен колкостями сказал гораздо больше, чем тысячи слов.
– Угу, – вздохнула девушка. – И знаешь что? В сложившейся ситуации у меня только один вопрос.
– Какой?
– Почему так долго?!
– Раньше никак не мог. Прости.
– Конечно, прощаю. Но все равно ты должен был прийти за мной раньше. До того как меня нарядили вот в этот ужас. Кстати, пойдем!
– Куда?
– Домой!
– Принцесса, а как же свадьба?
– Я переоденусь, и мы вернемся. Я и лишней минуты в таком виде находиться не желаю! А уж замуж выходить и подавно.
– Ладно. Я тебя перенесу.
– Эй, стойте! – вклинились в наш разговор Тамиэль и Натаниэль. – Мы с вами!
– Тоже переодеться решили? – едко поинтересовался я.
– Нет, – усмехнулся младшенький. – Просто хотим проследить, чтобы вы в процессе переодевания не увлеклись чем-нибудь более… интересным.
Мы рассмеялись, а девушка мило покраснела, став еще прелестней. В храме нарастал шум. Возмущенные возгласы. Галдеж. Справедливо рассудив, что, пока все гости не успокоятся, провести обряд соединения наших с Элейной судеб не смогут, я ступил на дорогу Теней, увлекая за собой этих троих. Как раз и у гостей будет время немного прийти в себя, и у моей принцессы – надеть другое платье. Хотя мне и это нравилось. Но, пожалуй, оно действительно было чересчур откровенным.
С помощью двух служанок, которые чуть со страха не умерли от нашего появления прямо посреди коридора, Элейна справилась с новым туалетом менее чем за четверть часа.
– Сливочное пирожное, – вынес свой вердикт Тамиэль.
– Нет, для сливочного пирожного бриллиантов многовато, – покачал головой его брат.
– Ничего вы не понимаете, – надулась Эль. – Правда ведь, Эндрю?
Я с самым серьезным видом кивнул. Хотя белые кружева, в которых она почти тонула, не вызывали в моей душе ничего, кроме почти непреодолимого желания рассмеяться.
– Ну что? Идем обратно?
Эльфы кивнули, и мы снова ступили на дорогу Теней. Но храм встретил нас криками боли и удушливым запахом гари…
Эпилог
– Сегодня ровно год, – тихо сказала Элейна, подходя ко мне.
– Да, – отозвался я, глядя, как бьется о скалы море.
Небо сегодня было необычайно ясным, без единого облачка. А солнце просто купалось в лазури. Мне нравилось вот так стоять на балконе своего дома – башни, выточенной из серого мрамора. Но сейчас меня не радовал ни теплый ветерок, ни соленый воздух. Сегодня был очень тяжелый день.
– До сих пор не могу поверить… Мама, отец, дядя Сандриэль, тетя Мей… и все из-за ублюдков, возжелавших власти!
– Они наказаны.
– Разве это изменило то, что Тамиэль в двадцать восемь лет вынужден был принять бремя правления нашим народом? Разве это изменило то, что Натан перестал улыбаться и пустился во все тяжкие? Или что Дани день и ночь сидит обложившись книгами?
– Нет, – ответил я со вздохом.
Повернувшись к Эль, я нежно обнял ее и улыбнулся, глядя на ее округлившийся живот. Ей нельзя нервничать, поэтому я всеми силами попытался ее успокоить:
– Но мы живы. Нам
