– Теперь мы о нем позаботимся, миссис, – сказал врач. – Вы замечательно справились.
– Точно, – согласился мистер Джаггер. – Ты спасла его, Джун! Ты спасла ему жизнь!
Вытерев с подбородка теплую слюну – ее собственную, смешанную со слюной Питерсона, – миссис Гибсон сказала:
– Может быть. А может быть, было лучше его не трогать.
7В четверг в восемь утра Ральф косил траву на лужайке за домом. Впереди его ждал целый день вынужденного безделья, и он решил выкатить газонокосилку, чтобы хоть чем-то себя занять… хотя мысли сейчас были заняты совершенно другим. Мысли носились по кругу, как белка в колесе: изуродованное тело Фрэнка Питерсона, показания свидетелей, записи с камер видеонаблюдения, ДНК, толпа у здания окружного суда. Да, толпа. По какой-то причине ему никак не давала покоя съехавшая бретелька бюстгальтера той девчонки, сидевшей на плечах парня и потрясавшей кулаками: ярко-желтая тоненькая полоска.
Он едва услышал, как зазвонил мобильный. Выключил газонокосилку и ответил на звонок, стоя посреди лужайки в старых кроссовках, припорошенных мелкими обрезками травы.
– Андерсон слушает.
– Это Трой Рэмидж, шеф.
Один из двух полицейских, производивших арест Терри Мейтленда. Теперь Ральфу казалось, что это было давным-давно. Как говорится, в другой жизни.
– Что-то случилось, Трой?
– Я звоню из больницы. Мы тут с Бетси Риггинс.
Ральф улыбнулся. Он так отвык улыбаться, что почти забыл, как это делается.
– Она рожает?
– Нет, еще нет. Это по просьбе начальства. Потому что ты временно отдыхаешь, а Джек Хоскинс еще рыбачит на озере Окома. Ну, а я ее сопровождаю.
– А что случилось?
– Ночью «Скорая» привезла Фреда Питерсона. Он пытался повеситься на дереве у себя во дворе, но ветка сломалась. Соседка, миссис Гибсон, можно сказать, вытащила его с того света. Сделала искусственное дыхание и спасла ему жизнь. Она сейчас здесь, в больнице, пришла узнать, как у него дела, и нас отправили взять у нее показания. Так положено, но тут все ясно как божий день. Видит бог, у него были причины покончить с собой.
– В каком он состоянии?
– В крайне тяжелом. Врачи говорят, мозговая активность минимальна. Шансы, что он выйдет из комы, примерно один к ста. Бетси сказала, что надо тебе сообщить.
На секунду Ральфу показалось, что сейчас его вывернет хлопьями с молоком, съеденными на завтрак, и он поспешил отвернуться от газонокосилки, чтобы в случае чего ее не забрызгать.
– Шеф? Ты тут?
Ральф сглотнул подступившую к горлу молочно-рисовую кислятину.
– Да, я тут. Где сейчас Бетси?
– В палате у Питерсона, вместе с миссис Гибсон. Детектив Риггинс попросила меня позвонить, и мне пришлось выйти, потому что в реанимационных палатах нельзя пользоваться телефонами. Врачи предлагали им перейти в кабинет, но Гибсон сказала, что будет беседовать с детективом Риггинс только в присутствии Питерсона. Как будто считает, что он их услышит. Милая старушка, но мучается со спиной, сразу видно по ее походке. Честно сказать, мне не очень понятно, зачем она примчалась в больницу. Это не сериал «Хороший доктор», и вряд ли стоит рассчитывать на чудесное исцеление.
Ральф подумал, что это как раз понятно. Миссис Гибсон наверняка обменивалась с Арлин Питерсон кулинарными рецептами, и Олли с Фрэнки росли у нее на глазах. Может быть, Фред Питерсон однажды помог ей расчистить двор после особенно сильного снегопада, которые во Флинт-Сити бывают нечасто, но все же бывают. Она пришла в знак скорби и уважения. Возможно, даже из-за чувства вины, что не дала Питерсону спокойно уйти и своими стараниями обрекла его на бессрочное прозябание между жизнью и смертью в больничной палате, где за него будет дышать специальный аппарат.
Весь ужас последних восьми дней обрушился на Ральфа, как штормовая волна. Убийца не удовольствовался жизнью одного мальчика; он забрал всю семью Питерсонов. Всех подчистую.
Нет, не «убийца». К чему анонимность? У убийцы есть имя. Терри. Их убил Терри. Других подозреваемых у нас нет.
– В общем, Бетси сказала, что надо тебе сообщить, – повторил Рэмидж. – И кстати, во всем надо видеть хорошие стороны. Раз уж Бетси сейчас в больнице, может, заодно и родит. Чтобы два раза не бегать.
– Передай ей, пусть едет домой, – сказал Ральф.
– Вас понял. И… Ральф? Мне очень жаль, что все так получилось у здания суда. Хреновое шоу.
– Это ты верно заметил, – согласился Ральф. – Спасибо, что позвонил.
Он продолжил косить лужайку, неторопливо шагая за старенькой тарахтящей газонокосилкой (давно пора съездить в «Хоум депо» и купить новую; и теперь, когда неожиданно образовалось так много свободного времени, у него больше нет оправданий откладывать эту поездку). Когда работы осталось на пару минут, у Ральфа опять зазвонил телефон. Он подумал, что это, наверное, Бетси, но ошибся. Хотя в этот раз тоже звонили из городской больницы Флинт-Сити.
– Мы еще не получили все данные по ДНК-экспертизе, – сказал доктор Эдвард Боган, – но уже есть результаты по образцам, взятым с ветки, которой насиловали ребенка. Кровь, чешуйки кожи с руки преступника, оставшиеся на коре, когда он… ну, вы понимаете…
– Да, – сказал Ральф. – Так что с результатами? Говорите уже, не томите.
– Я затем и звоню, детектив. Образцы, взятые с ветки, совпадают с контрольными образцами слизистой Мейтленда.
– Ясно, доктор Боган. Спасибо. Передайте, пожалуйста, всю информацию начальнику нашего управления Геллеру и лейтенанту Сабло из полиции штата. Я сейчас в принудительном отпуске и до конца лета вряд ли вернусь на службу.
– Возмутительно.
– Таковы правила. Я не знаю, кому Геллер передаст дело – Джек Хоскинс в отпуске, Бетси Риггинс в декрете, и роды могут начаться в любую минуту, – но кого-нибудь он найдет. Да и дело, по сути, закрыто. Мейтленд мертв. Осталось только заполнить все пробелы.
– Пробелы – это важно, – сказал Боган. – Жена Мейтленда, возможно, захочет предъявить гражданский иск. Когда ее адвокат ознакомится с результатами ДНК-экспертизы, он сам будет ее отговаривать. Надо совсем уже стыд потерять, чтобы с вами судиться. Ее муж изуверски убил ребенка, надругался с особой жестокостью, и если она ничего не знала… если она даже не подозревала о его наклонностях… значит, она человек невнимательный и равнодушный. Всегда есть какие-то признаки. Сексуальный садист так или иначе себя проявит. Всегда. По-хорошему, вас надо представить к награде, а не отправлять в принудительный отпуск.
– Спасибо на добром слове.
– Я говорю то, что думаю. Мы ждем оставшихся результатов. Образцов еще много. Держать вас в курсе, когда появятся новые данные?
– Да, спасибо.
Возможно, шеф Геллер вызовет Хоскинса из отпуска раньше времени, но от Хоскинса мало толка, даже когда он трезвый, что в последнее время случается редко.
Завершив разговор, Ральф докосил лужайку и закатил газонокосилку в гараж. Ему вспомнился еще один рассказ По. История о человеке, замурованном заживо в винном погребе. Сам рассказ Ральф не читал, но видел фильм.
Во имя всего святого, Монтрезор! – крикнул человек, которого замуровывали, и тот, кто его замуровывал, согласился:
