Протянув руку, Кристина представила перед собой лицо Ульва и хотела коснуться его кончиками пальцев. Хотела сказать «прощай», пусть он бы и не услышал. Мысленно она перенеслась в недалекое прошлое, когда они с Ульвом стояли на склоне друг напротив друга и казалось, все будет хорошо. Пусть это станет ее последним воспоминанием.
Наверху что-то зазвенело. Наверное, с таким звуком и разбиваются мечты, подумала Кристина. Но звук разбивающегося стекла сменился иным: заставляющий содрогаться даже незыблемые скалы рык взметнулся к небесам и разорвал их, после чего разлетелся по долине раскатистым эхом.
Распахнув глаза, Кристина увидела Ульва. Как и в битве с драконом, воин обратился к силе, что даровал ему Утгарда-Локи. Не колеблясь ни секунды, он сделал несколько шагов вниз, почти по отвесной скале, а потом с силой оттолкнулся и камнем полетел следом за Кристиной. Грива белоснежных волос развевалась на ветру боевым стягом, когда воин несся вниз в своем единственном желании – догнать девушку, чего бы то ни стоило.
«Зачем? – с грустью подумала она. – Теперь он тоже погибнет…»
Но пронзительный взгляд Ульва сказал Кристине, что воина не заботит его дальнейшая судьба. В светлых глазах она читала лишь непреодолимое желание спасти ее. Но все те же глаза говорили девушке – Пеплогривый не успевает. Да и что он может сделать? Они просто разобьются вместе…
Полный бессильной ярости и отчаяния крик сорвался с искаженных оскалом губ Ульва, когда и он сам осознал всю тщетность своей попытки. Но воин не умел сдаваться. Прижав руки к телу, он вытянулся струной, всем своим естеством стремясь догнать Кристину. Они стали ближе, хотя это не помогло – воин потянулся к падающей девушке, но расстояние между ними оставалось слишком большим.
Кристина тоже потянулась к Ульву, каждой частичкой своего тела, всей душой она стремилась к нему, но продолжала падать вниз. Злая ирония – сила притяжения оказалась сильнее силы любви, какой бы та ни была. И пусть поэты воспевают что угодно – законы физики никто не отменял.
Но Ульв, видимо, плевать хотел и на здравый смысл, и на физику. Он слепо следовал своему единственному желанию – быть с Кристиной. И она хотела быть с ним. Только с ним…
– Ульв!
Сердце вдруг гулко забилось, стремясь выскочить из груди, девушку захлестнуло необъяснимое чувство эйфории, и вдруг что-то подтолкнуло ее вверх. Перестав падать, Кристина совсем ненадолго, но зависла в воздухе. Бросив взгляд через плечо, она увидела за спиной распустившиеся золотым цветком крылья, которые почти сразу же начали распадаться на тысячи искр.
За мгновение до того, как девушка продолжила падать, сильная рука обвила ее талию.
– Держу! – крикнул Ульв.
С диким ревом воин вонзил топор прямо в скалу. Закаленное древним волшебством етунов лезвие высекло из камня сноп искр, но смогло пробиться сквозь его толщу. Оставляя за собой глубокую борозду, топор все глубже вгрызался в каменную твердь. Мышцы Ульва вздулись буграми от перенапряжения, лицо исказила жуткая гримаса, но он не выпустил рукояти. Мимо пролетели извивающиеся тела драугров…
Резкий рывок, и падение вдруг прекратилось. Набравшись храбрости и посмотрев вниз, Кристина ощутила, как ее губы растягиваются в нервной ухмылке: земля была совсем рядом.
Пальцы Ульва разжались, и он вместе с Кристиной упал в пушистые объятия снега. Так они лежали друг рядом с другом и смотрели на звезды. Даже валявшиеся рядом изувеченные тела теперь уже окончательно умерших драугров никак не могли испортить настроения Кристины: слушая, как бьется ее собственное сердце и как сбоку тяжело дышит Ульв, она не переставала улыбаться. Сейчас, как никогда прежде, Кристина чувствовала себя живой.
Вскоре после того, как Кристина и Ульв спустились с гор, если можно так назвать случившееся, погода решила испытать их на прочность: налетевшие тучи скрыли луну и звезды, поднялся настоящий буран. Непогода бушевала настолько яростно, что девушка не на шутку испугалась. Завывающий ветер норовил опрокинуть, швыряясь колючими ледяными крошками. Кристина чувствовала себя тоненьким деревцем, которое раскачивается из стороны в сторону и только чудом продолжает цепляться корешками за холодную землю.
Так что едва начавшийся разговор о том, каким образом Кристина смогла пусть и ненадолго, но призвать крылья, так и остался без обсуждения. Сначала спутники пытались прийти в себя после падения, а потом стало не до этого. Даже терзавший их голод отступил на второй план…
Плащ за спиной девушки то хлопал и развевался на ветру, будто разорванный парус, то накрывал ее с головой, лишая равновесия. Тогда Кристина останавливалась, чтобы сбросить с себя тяжелую ткань, и ей казалось, что, пока она не двигается, снег засыпает ноги, поднимаясь все выше и выше.
– Да что за… – Кристина даже выругаться вслух не смогла: стоило ей приоткрыть рот, как туда сразу же влетело несколько льдинок. Спрятав лицо в меховом воротнике, Кристина плотно прижала подбородок к груди и только тогда сумела хоть как-то отдышаться. К этому времени у нее в волосах уже образовался настоящий сугроб, немедленно скатившийся за шиворот.
Хорошо хоть, она шла по следам Ульва, который укрывал ее хотя бы частично. Каково сейчас приходилось воину, девушка и думать боялась – Пеплогривый уже принял свой обычный облик и теперь тяжело шагал, опираясь на топор. Пусть он и не признавался, но Кристина догадывалась, что после использования силы ледяных гигантов Ульв слабеет.
Но что она могла поделать? Буран не позволял даже оглядеться в поисках укрытия, а остановиться – значит быть погребенным заживо. Возвращаться к скалам и искать какую-нибудь пещеру тоже не казалось блестящей идеей – пещеры могло и не быть поблизости или же она могла вести вглубь гор, к драуграм.
Ульв все это понимал, поэтому упрямо шел вперед. Ветер яростно хлестал воина по лицу, теребя нечесаные волосы и бороду, но выросший среди невзгод мужчина оставался непоколебим. Он то и дело замирал, подносил руку ко лбу и всматривался куда-то в даль, не теряя надежды найти укрытие.
Кристина
