Император резко отстранил меня, отвернулся. Казалось, ему вдруг стало трудно говорить.
– Грянула музыка. Упали цветы и полотнища. Открылись металлические щиты. Тысячи лет назад люди умели ловить стихию с помощью музыки, особенных ритмов. У каждой стихии – свой ритм. Предки анманцев сохранили это знание, больше того, они научились усиливать действие многократно. Человеческие шаманы умели ловить одну стихию, эти научились воздействовать на все разом. Музыка накрыла весь порт, она была везде, огромная клетка, чьи прутья проходили прямо сквозь тело. Я стоял на палубе и видел, как расстреливали моих саган. Из ружей. Я тогда впервые увидел ружья, проклятое изобретение! Никто ничего не мог сделать. Мои спутники, которые остались на корабле, тоже ничего не могли. Тоже бились в клетке. Капитан пытался отдавать приказы, но выход в море уже перекрывали корабли. Люди Империи – никудышные военные, они ничего не смогли сделать.
А на мне был перстень, амулет, скрывший стихию. Он и защитил меня от клетки. Частично. Стихия была скрыта, заперта, в таком состоянии музыка на нее почти не действовала. Я мог бы снять кольцо. Мог бы кинуться в драку. Но клетка и огонь ловила. Я понимал, что в любом случае проиграю. И я просто смотрел, как люди расстреливают саган…
Голос императора стал сиплым. Руки сжимались в кулаки.
– Никто из саган не выдал меня. А матросы и прислуга считали человеком. Меня взяли в плен вместе с людьми. Из людей никого не расстреливали, не избивали, просто согнали в кучу, вывезли с корабля. Нас даже не особенно охраняли, сбежать удалось легко. Я прятался на побережье в каких-то зарослях. Не знал, что делать. Музыка, эта проклятая музыка не смолкала. Ночью вышел в город. Все праздновали. Князь Блиссы, первый саган, предавший саган ради людей, провозгласил остров свободным государством. Конечно, они там все были крайне огорчены, что не схватили наследника, ведь ради этого все и затевалось.
В кабаках поили бесплатно. Анманские матросы гоготали, рассказывая, как расстреливали саган. Я присоединился к ним, пил с ними, слушал их, признался, что у саган был матросом и что ненавижу стихийников.
Тут император усмехнулся, вновь положил руку мне на плечо.
– Прямо там же, в кабаке, меня и приняли в команду. Я вместе с ними пел песни и клялся истребить народ демонов.
На следующий день, когда все были уже не столь пьяны, ко мне отнеслись с большим подозрением, но сагана во мне так никто и не заподозрил. Я так хотел попасть на тот корабль, потому что услышал, что он на следующий день уходит через пролив на Карвард, в один из портов Палакки. Я знаю, как устроен анманский корабль. Видел в подробностях. Мне удалось пробраться почти во все отсеки. Это машина, огромная паровая машина, работает совсем без магии. И тоже неплохо взрывается.
Когда мы подошли к побережью, я взорвал корабль. Как они горели… Никто не ушел. В последние минуты их жизни они поняли, кто я.
Его Величество улыбался, обнимая меня. Голос его звучал свирепо, но в то же время с мечтательными нотками.
– Что было дальше? – тихо спросила я, когда поняла, что больше он рассказывать не собирается.
Пожал плечами.
– Эту часть знают все. Пришел в наше посольство при дворе Ситапи Второго. Опасался, что они в сговоре с Блиссой или анманцами, но там никто ничего не знал. В порту стоял еще один анманский корабль, но я уже точно знал, в какой его части должна вспыхнуть одна маленькая искра.
– Вы забрались и на этот корабль?
– Нет, зачем? Я слышу огонь, где бы он ни был. Где-то взрываются звезды, я и их кострами согрет. Если нужно, я раздую искру, вспыхнувшую на Другом конце мира.
Король Ситапи боялся анманцев, но нам удалось напугать его сильнее. За один день и одну ночь я собрал всех саган королевства, и приезжих, и тех, кто был изгнанником, Ситапи отдал нам три корабля, две тысячи своих солдат. Эти чернокожие – отлично обученные вояки, в отличие от наших людей. Две сотни были вооружены ружьями. Еще одно судно забрали, купеческое, прибывшее из Империи. Саганы надели кольца-амулеты, заткнули уши. Эти ритмы – они не только звуки, но уши заткнуть частично помогает. Каким-то образом князя успели предупредить о нападении, но это его не спасло. Перетащить огромные резонаторы с одного побережья на другое они не успели, выслали навстречу два анманских корабля, тоже с музыкой. Хорошая была драка.
Л’лэарди Верана, вы хотите знать, что было дальше?
– Конечно!
– Я привез в Империю двух мастеров человеческой расы, родом из Палакки. Хотел вооружить нашу армию ружьями. Отец был категорически против. В конце концов мы с ним договорились, как мне тогда казалось, что хотя бы небольшое собственное производство огнестрельного оружия нам необходимо. Он согласился со мной. Но в последние годы ему были свойственны вспышки ярости. В один из дней он сжег мастерскую. Вместе с мастерами. С Грегом, с Мартом, с подмастерьями. Я считал своим долгом создать для империи механическое оружие более совершенное, чем у анманцев. Все время проводил в мастерской. У нас кое-что получалось. За день до этого я подарил Грегу небольшое владение в предместье столицы. Он с женой в Империю приехал, у него накануне сын родился. Если можно так сказать, он был моим другом.
Разумеется, я никому не рассказала о прогулке. Мама даже обиделась на мою молчаливость. Пришлось сказать, что император на долгое время был вынужден отлучиться из дворцового парка, таким образом мне удалось не солгать. Бусы тоже никому не показывала, спрятала под платьем. Зато, когда наконец закрылись двери спальни и погасли в доме огни, я бегала по комнате, я терлась о янтарь, как кошка, щекой, лбом, прижимала бусы к груди. Пусть мне сегодня приснится император!
В доме бабушки было принято рано отходить ко сну. Через полчаса после того, как все разошлись по комнатам, в ворота забарабанили. Внизу забегали слуги. Раздался гневный голос бабушки. Наконец позвали меня. Я даже испугалась. Что могло случиться?
В гостиной стоял саган-водяной, кажется, ранее я видела его несколько раз среди придворных.
– Л’лэарди Верана, Его Императорское Величество Огненный Князь передают вам пожелание добрых снов и просят принять этот подарок.
Водяной протянул мне небольшую шкатулку темного дерева, инкрустированную золотом, янтарем и еще каким-то зеленым камнем, кажется, тоже янтарем.
