Так вот, сегодня было путешествие. Не сон. И в ту ночь, когда я видела собственную могилу, разрытую тысячи лет спустя, – тоже не сон. Что же все это значит? Холодно, жутко… Но нить янтаря под платьем греет. И когда ближе к вечеру меня вновь пригласили на аудиенцию к Его Величеству, я не заподозрила ничего дурного.
Личный кабинет императора так мал, что в него едва поместились трое: я, Его Величество и горбоносый. Желтые стены, письменный стол, портрет какой-то женщины, в узком окне – желтая столица. Два кресла, меня попросили сесть, как ни странно, в более роскошное, чьи подлокотники и верхняя часть спинки представляли собой иглы хрусталя, сплетенные вместе серебряным кружевом. Горбоносый встал за спиною государя. Он держал в руках исписанные листы бумаги. Я улыбнулась императору, погладила янтарные бусы. Мне хотелось поблагодарить его за подарок, но выражение лица Авердана было столь мрачно, что я не смогла выдавить из себя ни звука.
Он кивнул горбоносому и отвернулся от меня, делая вид, что целиком поглощен чтением каких-то документов на столе. Брат императора прокашлялся.
– Л’лэарди Верана, Его Величество пожелал видеть вас, чтобы прояснить некое чрезвычайно важное обстоятельство, касающееся вашей и его чести.
Я тщетно пыталась поймать взгляд императора.
– Л’лэарди Верана, я очень прошу вас быть правдивой, ведь это очень важно и для вас, и для Его Величества. Вы готовы отвечать на мои вопросы?
– Да, разумеется.
– Вы обещаете отвечать честно?
– Да, – я нервно стиснула руки.
– Л’лэарди Верана, зачем вы приезжали на фрегат императорского флота «Крылатый» семнадцатого числа прошлой касады?
– Н-на фрегат «Крылатый»? – переспросила я. Так и знала, что мне это аукнется. Но кто проболтался?
– Вы были на этом корабле?
– Да.
Император поднял голову.
– С какой целью вы туда приезжали?
– Посмотреть на корабль. Я никогда в жизни раньше не была на настоящем корабле, а мой отец был моряком. Я всю жизнь мечтала.
– В чьем сопровождении вы прибыли на корабль?
Загоняю ногти в ладонь. Сказать, что с мамой? Мама меня не выдаст, но врать не умеет. Запугать ее легко. А у них, наверное, есть свидетель.
– Я прибыла туда, – говорю, осторожно подбирая слова, – по приглашению л’лэарда Ильруса.
Горбоносый пожевал губу, поднял брови:
– Вы уверены в этом, л’лэарди Верана? – В его голосе мне отчетливо послышалась издевка.
– Да.
Император откинулся на спинку кресла так, что его ножки заскрежетали по паркету. Горбоносый успокаивающе положил руку Авердану на плечо.
– Еще раз – вы уверены в этом, л’лэарди Верана?
– Разумеется.
Не хочу подставлять Велана. Если здесь прозвучит его имя, императорская немилость ветреннику обеспечена.
– Лживая ш-шутиха! – рыкнул, не выдержав, император. По его оговорке я поняла, что он хотел обозвать меня еще более резко, возможно, нецензурно, но в последний момент сдержался.
– Мне бы хотелось знать, почему меня об этом расспрашивают? – Иду в наступление. – Да, там была какая-то нетрезвая моряцкая вечеринка с участием певичек и, простите, падших женщин! Я об этом не знала! Я думала, мне просто покажут корабль, я потрогаю штурвал, увижу своими глазами кают-компанию, трюм и уплыву домой! А они меня заставили петь!
Я понимаю, что присутствие невесты императора в подобных сборищах недопустимо, и это ужасное пятно на моей репутации. Ужасно сожалею о том своем поступке. Но теперь я уже ничего не смогу с этим сделать!
– О том, что садились морякам на колени, тоже сожалеете? Или вас заставили? – Ледяной голос императора.
– Что? – Я вскочила. – Какая мерзость!
– Сядьте, л’лэарди Верана. Действительно, мерзость, – горбоносый, спокойно. – Вы садились морякам на колени?
– Нет!
– Обнимались с ними?
– Они были все пьяные и вонючие!
– Отвечайте на вопрос.
– Нет!
– Лжет, – процедил император. – Л’лэарди Верана, да будет вам известно, что вы сидите в кресле мастера Гукардта, и любая ваша ложь меняет цвет кристаллов.
Я сдернула руки с подлокотников. Вот демоны. Горбоносый покачал головой, будто досадуя на несдержанность Его Величества.
– Вы обнимались с кем-нибудь из присутствующих в тот вечер на корабле?
– С певичкой. Не помню, как ее зовут. Она мне аплодировала, а потом полезла обниматься. Пьяная была.
– Хорошо, – с явным сожалением вздохнул горбоносый, вынужденный принять мой ответ за правду. – И все же остается открытым вопрос, кто вас сопровождал на корабль. О л’лэарде Ильрусе вы солгали.
Я молчала, опустив голову.
– Его имя – л’лэард Трагад, не так ли?
Пусть бы я накликала беду на свою глупую голову, но так подставить своего единственного друга!
– Что вас связывает с этим саганом, л’лэарди?
– Детская дружба, – тут не лгу. – Когда-то в детстве мы вместе угнали лодку.
– А кроме дружбы? – продолжил допрос горбоносый.
Какой сложный вопрос.
– Он был единственный из всех саган, который не отвернулся от меня, когда поползли слухи о вашей немилости, и когда мать л’лэарди Риннэн старалась настроить против меня свет, он заступался. Я ему очень благодарна. Но в то неловкое положение на корабле поставил меня именно он. Потом он попытался примирить меня с л’лэарди Риннэн. Мы оба ветренники. Он мне как брат.
– Связывают ли вас с л’лэардом Трагадом какие-либо романтические либо интимные отношения?
Горбоносый был один из немногих земляных, мне симпатичных. До сего момента.
– Я люблю его как брата. Не знаю, настолько такое чувство интимно. Он познакомил меня с сатаной, которая станет его невестой.
Кристаллы под мои пальцами не помутнели. Перевожу дух.
– Правда, – негромко роняет горбоносый.
– А вы разочарованы? Так хочется обвинить меня в измене Его Величеству? Так я не просилась в невесты, он сам меня выбрал. Как же так? То его развлекает шутиха, то он недоволен, что шутиха не как праведная л’лэарди себя ведет! Очень достойно императора читать грязные доносы! Я бы никогда не попросилась к вам в невесты, да меня никто не спрашивал! Я не клялась в верности и ничего не обещала! И я больше не буду отвечать на ваши вопросы. Мои чувства – только мое дело.
– Придется, л’лэарди Верана, – горбоносый непробиваемо спокоен. – Вам придется ответить еще на несколько вопросов. У вас были романтические либо интимные отношения с кем-нибудь из саган либо мужчин человеческой расы? Отвечайте прямо. Только да или нет.
Я молчала, опустив голову. Велана, кажется, немного вывела из-под подозрений, теперь лучше совсем ничего не говорить.
– Л’лэарди Верана, своим молчанием вы сделаете хуже только себе.
Лишь бы не Велану.
– Поверьте, вам лучше сказать правду, даже если она кажется вам опасной. Его Величество уважает правдивость и смелость. Ваша честность может смягчить его сердце, а недомолвки и ложь вызовут гнев, который может быть чреват для вас страшными последствиями.
Правда хуже. Во-первых, его вопросы опять наведут подозрение на ветренника, во-вторых, вдруг он спросит нечто, касающееся стихии?
– Л’лэарди Верана?
– Выйди, – вдруг
