— Хорошо, — решительно отвечал Немо.
— И для этого, — добавила Клинити, — мы должны узнать, как использовать твои особые способности.
— Ну, какие там... — Стоило ему поднять глаза на Клинити, как рот снова наполнился эпоксидкой. — Конечно, конечно.
Больше всего на свете ему хотелось выкопать ямку, забраться туда и закидать себя землей. Неразделенная любовь — жуткая штука.
Глава 2. Возвращение к Ораковине
Немо вновь перенесся в МакМатрицу и вышел из телефонной кабины. Вокруг медленно кружились, оседая на землю, мусор и опавшие листья. Немо подумалось, что они всякий раз попадают в МакМатрицу аккурат к концу малогабаритного смерча. Странно.
Он двинулся быстрым шагом, стараясь не наступать на трещины в асфальте. Все плохо. Жизнь на «Иеровоаме» после того, как Клинити ясно выразила свои чувства, стала невыносимой. Клинити его ненавидит. Если бы навидела, то не стала бы сокрушать надежды так жестоко и бесповоротно. Неужто она не понимает, как сильно он ее любит?
Немо остановился перед магазинчиком, где торговали гороскопами звезд, обреченно огляделся и открыл дверь. Внутри стоял, вытянув руки по швам, пожилой азиатский господин.
Лицо казалось смутно знакомым, но Немо не мог вспомнить, где его видел.
— Добрый вечер! — весело произнес незнакомец. — Вы — Немо?
— Да. Я ищу Ораковину. Не подскажете, как ее найти?
Незнакомец стремительно подошел к Немо и остановился напротив, по-прежнему улыбаясь. Внезапно он резким движением вскинул руку и залепил Немо звонкую пощечину, потом так же быстро отошел назад и сложил руки на груди.
— Ой! — воскликнул Немо, хватаясь за ушибленную щеку. — За что?
— Я должен был убедиться, что ты — тот, за кого себя выдаешь.
— И для этого надо было меня бить?
— Чтобы узнать человека как следует, с ним надо подраться.
— И это была драка?
— Почти.
— Что за ерунда, будто надо подраться с человеком, чтобы как следует его узнать? — взвизгнул Немо, по-прежнему потирая щеку. — Значит, если ты спьяну подрался с кем-то в пивной, то знаешь его лучше, чем человека, с которым двадцать лет дружишь?
— Друзей обязательно надо бить, — сказал странный человек. — Время от времени. Чтобы сохранить душевную близость.
— Ты псих. Садомазохист, — предположил Немо.
Тот нимало не смутился.
— Сейчас, — сказал он, — я отведу тебя к Ораковине.
Все еще держась за щеку, Немо ответил:
— Да, спасибо, хорошо.
— Сюда. — Человек указал на дверь в углу магазина с логотипом известной компании — производителя компьютерных игр — и табличкой «ПОТАЙНОЙ ХОД».
— Прошу, — сказал человек. — Пройдите в дверь мистера Бенна.
— Мистера Бенна? — переспросил Немо. Ему вспомнился детский сериал, в котором забавный мистер Бенн через дверь магазинчика попадал в другие эпохи и в каждой получал какой-нибудь моральный урок.
Однако человек уже открыл дверь и шагнул в ярко освещенный коридор. Немо пошел за ним.
[:=|]Они шли по безликому офисному коридору.
— Это потайной ход, да? — задыхаясь, спросил Немо. — Я бы и не догадался, если бы не табличка.
— Сюда, пожалуйста, — сказал гипертрофированно вежливый азиатский джентльмен, открывая дверь во дворик, похожий на школьную спортплощадку. — Ораковина вас примет.
— А вы ей кто? Телохранитель? Слуга?
Человек улыбнулся и вошел в дверь. Немо шагнул следом и тут же вздрогнул от громкого, отчетливо женского вопля. Ораковина, с несвойственной ее возрасту живостью, выпрыгнула из-за двери и грациозным каратистским ударом лягнула вежливого господина в голову. Тот опрокинулся назад, перевернулся в падении, вскочил и принял каратистскую стойку.
Немо остолбенело наблюдал, как Ораковина двинула его слева, двинула справа и наконец звезданула так, что он перелетел через деревянную скамейку и остался лежать без движения.
— Много лучше, Като, — снисходительно заметила она. — Ты раз от раза растешь. Рефлексы заметно улучшились.
Впечатанное в асфальт тело простонало что-то вроде: «Спасибо, мэм».
— Зачем вы так? — спросил Немо, подходя. — Вышибли из бедняги дух. Я думал, он — ваш слуга. Это что, переодетый враг?
Ораковина закрыла за Немо дверь.
— Враг? Нет, конечно. О Като не беспокойтесь. Это у нас вроде игры. Своего рода тренировка. МакМатрица в последнее время стала опасным местом — на улицу выйти страшно. Это вроде школы — помогает развить реакцию.
— Уж больно суровая школа.
— Ты, наверное, — сказала Ораковина, — единственный в наши дни, кто не видел мультфильмов про розовую пантеру.
— У меня аллергия на розовый цвет, — сказал Немо, — сразу крапивница высыпает.
— Ну что ж, — сказала Ораковина, улыбаясь, — садись, садись.
Еще раз оглянувшись на стонущего Като, Немо опустился на скамейку. Это и впрямь был школьный дворик — забетонированная площадка между тремя высокими стенами. На противоположных стенах были нарисованы низкие воротца, а на бетоне перед ними — полукруги для вратарей, однако краска уже почти стерлась. За проволочной сеткой Немо видел пустой отрезок дороги, а на другой стороне — магазин уцененных диванов. Голуби клевали крошки от школьных завтраков. Дверь, через которую они вошли, оказалась парадным входом высокого кирпичного дома. Во дворе никого не было, кроме самого Немо, Ораковины и все еще постанывающего Като.
— Ну вот, — сказал Немо.
— Вот, — согласилась Ораковина.
Наступила неловкая пауза.
— Итак. — Немо прочистил горло. — Как поживаете?
— Хорошо, — ответила Ораковина.
— Очень рад, — сказал Немо.
Снова наступила неловкая пауза.
— Ты зачем-то хотел меня видеть? — спросила наконец Ораковина.
— Ну, — проговорил Немо, ерзая на скамейке. — Дело в том... собственно... хм... Вы сказали, что я — не Никто.
Ораковина кивнула.
— Я не то чтобы в претензии, — продолжал Немо, — но вроде бы как выяснилось, что я все-таки Никто. Я стоял в потоке «Пежо-308», и меня даже не задело. Очень странное ощущение.
— Поздравляю, — с довольным видом произнесла Ораковина.
Немо разозлился.
— Послушайте, я уже сказал, что не в претензии. Только вы определенно уверяли, что я — не. А я — да. Очень даже. Кроме того, вы говорили — я отчетливо помню, — что возникнет ситуация, в которой мне придется выбирать между смертью Шмурфеуса и моей собственной. Передо мной, мол, встанет выбор: либо Шмурфеус умрет, а я останусь жив, либо я погибну, зато спасу Шмурфеуса.
— И?
— И я по-прежнему жив!
— Ты недоволен?
— Доволен, — кивнул Немо. — Просто я сомневаюсь в точности ваших пророчеств. Вроде бы вы должны знать будущее. А то, что вы говорите, не сбывается.
— Разве?
Немо прижал обе ладони к груди, что
