Я почувствовал, как что–то подступает к горлу.
— Ты знаешь… — сказал я. — Ты знаешь, все эти годы…
Я поднялся на ноги. Стул предательски заскрипел. Лида, стоявшая ко мне спиной, опустив плечи и заваривая чай, вздрогнула.
— Ты права, — сказал я, — это действительно было похоже на болезнь. Или на сон. Я так удивился…
Лида слушала, не оборачиваясь. Над чашками с кипятком поднимался пар.
— Я так удивился, когда увидел тебя там, в списках, — сказал я. — Я подумал, что схожу с ума. А потом ты исчезла. А потом…
Я подошел к ней. Обнял. Лида повела плечами, сбрасывая мои руки, и повернулась.
— Давай пить чай, — улыбнулась она.
Мы снова сидели за столом.
Чай был раскаленным и безвкусным, как пустой кипяток. Лида крутила на блюдце чашку.
— Ты живешь здесь одна? — спросил я.
— Нет. — Лида качнула головой. — Это же квартира родителей. Я подумала, с нашей работой мне собственное жилье не так нужно, хотя уже и сама не знаю.
— Их нет?
— Да. Сегодня их нет. Я тебя так с ними и не познакомила. Извини.
Лида вздохнула.
— А что у тебя произошло? — спросил я. — Ты ведь училась на биологическом. А теперь…
— Я вернулась. Пошла на третий курс. Ты к тому времени уже окончил.
— Ты могла бы написать.
— Я… — Лида пригубила чай и отодвинула чашку. — Я не хотела.
— Понимаю.
Чай обжег мне губы.
— Ты извини, — сказала Лида. — Сейчас ведь все иначе. Столько лет прошло.
— Это ты меня извини. Ведь я тогда…
— Знаешь что! — Лида встрепенулась и хлопнула ладонью по столу. — Давай не будем говорить об этом. Что было, то было. Столько лет. Мы уже другие люди. — Она взглянула на меня, и в глазах ее на миг вновь зажглись прежние искорки. — Расскажи лучше, на каких кораблях ты летал. Ты ведь долго служишь.
— Сначала на «Сфенеле», пассажирском, — оживился я. — Летел долго, да и я чувствовал себя стюардом — разносил напитки, показывал пассажирам, где туалет…
Лида хихикнула.
— В общем, это был ужас и кошмар. Потом был «Гефест», грузовой корабль. А тут ты сама знаешь — перегрузки, инъекции. И вот — очередной перевод. Опять на баржу. Меня, кстати, повысили до второго разряда, я второй пилот. Новый рейс, правда, почти через полгода.
— Понятно. И чем думаешь заниматься?
— Честно говоря, я об этом не думал. Мне как–то в голову не приходило…
— Что придется чем–то заниматься? — рассмеялась Лида.
— Полгода — это много, да. — Я и правда не удосужился распланировать свой затянувшийся отпуск. — Надо что–нибудь придумать.
По комнате пролетела новая тень — стремительно скользнула по стенам, как в порыве ветра.
— А ты через два месяца? — спросил я.
— Да.
— Я бы тоже… — начал я и осекся. — Я бы тоже не хотел здесь так долго… Я бы тоже хотел улететь. Здесь все чужое. — Я нахмурился и посмотрел в темное окно, на тонущий в тени город. — Снова привыкать ко всему этому…
— Но ты должен, — сказала Лида. — Нельзя же так — летать все время в этих консервных банках. Мы же все–таки земляне.
— А ты? — спросил я.
Лида отвела глаза.
— А что мы чай–то пустой пьем? — спохватилась она. — Хочешь чего–нибудь? Я тут эклеры купила.
— Эклеры?
Лида встала. Зашуршал целлофан, и она вернулась к столу с прозрачной пластиковой коробкой.
Лида пододвинула ко мне эклеры и села. Заскрипел стул.
— Извини, — я посмотрел на пирожные в темной глазури, — извини, я…
— Совсем от жизни человеческой отвыкла. Странно просто сидеть так, в тишине. Ты не скучаешь по этому шуму на кораблях? Гул, который издают генераторы. Поначалу он дико раздражает, а потом… Потом без него не получается уснуть.
— Я перестал отличать его от тишины. А вот все эти звуки, разговоры людей, даже шум ветра — вот это пугает.
— С какого–то времени людям нельзя долго жить на Земле. Они просто не могут. Становятся другими.
— Наверное.
— Но… — Лида улыбнулась и взяла эклер, — но это еще не мы.
Мы замолчали. Я так и не решился прикоснуться к пирожному.
— Значит, через два месяца? — спросил я.
Лида кивнула.
— На самом деле жду не дождусь. Я давно должна была улететь.
— А что произошло с «Атреем»?
— Да ничего не произошло. Назначили на другую миссию — нам не особо–то и объясняли. Да и чего тут сделаешь. Бывает такое.
— И теперь «Ахилл»?
— Ага, «Ахилл», — сказала Лида, откусывая пирожное. — Я слышала, правда, это вообще что–то доисторическое, но это лучше, чем ничего. У многих из команды «Атрея» назначений нет до сих пор, так что я не в том положении, чтобы жаловаться.
— Тоже верно.
— Я не хотела тут оставаться надолго, — добавила Лида. — Я тогда еще не знала, что ты здесь.
Я молчал.
— Значит, целых полгода на Земле?
— Да, полгода на Земле.
— Бывает же. — Лида нахмурилась. — А я к Ганимеду. Мы расходимся в месяц–другой.
— У нас все время так. Помнишь, там, на станции, которая чуть не рухнула на планету?
— Я видела тебя.
Чай остыл. В комнате стало душно. Город в окне накрывала искусственная темнота.
— Знаешь что!
