Удар в живот доку едва не стоил мне жизни — он, в свою очередь, ткнул мне крюком в лицо. Крюк проехался по лицу, но не убил меня; я даже не почувствовал боли, когда док воткнул протез мне в живот и дернул, проделав неглубокую канаву в теле и задев потроха. Тогда подступила сильная боль, даже теперь я это хорошо помню, но, думаю, дело того стоило. В ответ я два или три раза ударил дока ножом и отвлек его, чтобы Куди смог прицелиться. А потом шериф начал стрелять и стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Я в это время уже потерял сознание, но дока тоже не стало. Тело его превратилось в кровавую кашу, но Куди еще стоял над ним на всякий случай и вызывал по рации своих клонов, чтобы зашить мне рану и вывести меня из бункера.
Пару недель, пока заживали раны, я провел в постели, так что теперь могу похвастаться несколькими живописными шрамами. Когда я пришел в себя, дракон уже исчез; Куди выпроводил его из города, снабдив припасами на дорогу и предупредив, чтобы он больше не возвращался. В городе ему больше нечего было делать: дока собирались хоронить, а многие люди жаждали отомстить дракону за взрывы и пожары. Он ушел тихо, что меня удивило, только теперь, вдобавок к рогу, он лишился еще и глаза.
Впереди нас ждала нелегкая жизнь, все это знали, и кое–кто был недоволен шерифом, который прикончил дока. Но мы сумели выстоять против падальщиков и мстительных киборгов дока, сумели выжить после того, как протезы пришли в негодность и люди начали хромать. Я теперь носил отцовскую пушку, потому что Куди попросил меня о помощи. У него стало не хватать клонов. В лабораториях дока некоторые люди пытались починить механизмы, но они были далеко не такими мозговитыми, как он, и я думаю, им еще долго придется возиться, если у них вообще что–то получится.
Однако наша жизнь стала лучше после того, как пришел дракон. Труднее, да, но лучше, чем прежде. Папаша часто мне говорил, что люди справляются с любыми неприятностями, и война доказала это. Однако они делают больше, чем просто справляются, если их попросить, если показать им, что есть выбор. В конце концов, люди поступают правильно, потому что если поступишь плохо, то от жизни мало что остается. Заметьте, я не говорю, что он был прав, но он предвидел многое. Он был умным человеком, мой папаша, и лучше меня умел видеть будущее.
Но он — это был он, и он свое дело сделал. А теперь вместо него я, и Куди, и кучка инвалидов, и город, который нужно охранять, и впереди целая жизнь. Может быть, мне удастся дожить до того конца, который мне предначертан, а может быть, где–то на полдороге все изменится, и я сверну на другой путь. Мне уже не кажется, что это так плохо — не знать. Раньше я считал иначе.
К тому же отец всегда говорил мне, что существуют вещи и похуже, чем умереть молодым.
Крис Лоусон
Кентерберийская лощина
Крис Лоусон — австралийский писатель, работающий в жанре спекулятивной фантастики. Его отличает эклектичный подход при выборе тематики, которая охватывает широкий спектр проблем от естественных наук вроде генной инженерии и эпидемиологии до не требующих доказательств фантазий о путешествиях корабля аргонавтов в конце мифологического периода и двусмысленных историй про привидений во времена Первой мировой войны. Рассказы Лоусона выходили в таких журналах, как «Asimov’s», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Eidolon», «Dreaming Down–Under», и были включены в ряд антологий из серии «Лучшее за год». Его сборник рассказов «Написано кровью» («Written in Blood») доступен на сайте издательства. MirrorDanse Books (www.tabula-rasa.info/MirrorDanse).
За пределами литературной жизни Крис — терапевт, специалист по семейной медицине, университетский профессор, занимающийся исследованиями в области общественного здравоохранения, доказательной медицины и статистики. Он проживает со своей супругой, двумя детьми и гиперактивной собакой в Саншайн–Кост. Время от времени Лоусон ведет блог (www.talkingsquid.net).
В этой неспешно движущейся истории автор переносит нас в космическую колонию, чья чрезвычайно враждебная среда порождает строгие и жестокие социальные правила, но, только следуя им, цивилизация может выжить. Лоусон показывает нам, к чему приводит соблюдение этих правил двух влюбленных.
Среди триллионов людей, что жили и будут жить в этом мире. Арлиана и Моко ничем не выделялись: они не были героями, не отличались красотой. Но всего какие–то несколько мгновений их оберегали законы природы. Во вселенной, где люди могут существовать лишь в нескольких точках пространственно–временного континуума, подобным могут похвастаться немногие.
Они встретились в Солнечном куполе.
Арлиана хотела увидеть солнце–убийцу своими глазами. Лифт доставил ее в Солнечный купол — огражденную полимерными пластинами, наполненную воздухом полусферу на поверхности умирающей планеты Муска. Все сооружение существовало только благодаря усилиям ремонтных роботов, которые, кстати, также нуждались в постоянной починке из–за беспощадного воздействия радиации.
Сквозь прозрачный потолок Арлиана наблюдала за тем, как солнце всходило над разрушенным им миром. Белый бурлящий диск обрамляли арки из солнечных лучей. От древних людей сохранились снимки, запечатлевшие бирюзовое небо. Однако светило давно уничтожило атмосферу планеты, и отныне небосвод был черным, а звезды виднелись даже при дневном свете. В некотором отдалении от солнца сияла вторая звезда в двойной системе.
Рассветные лучи затопляли руины Старого города. В центре на много километров ввысь уходила башня. Когда–то она была еще выше и доходила до самой орбиты.
По мере того как солнце поднималось над горизонтом, количество посетителей в Солнечном куполе становилось все меньше. Люди понимали, что внутри им ничего не грозит, и все же боялись находиться непосредственно под солнцем–разрушителем. Они торопливо возвращались к лифту и спешили домой. Арлиана же продолжала стоять: ей хотелось оказаться с солнцем лицом к лицу, оспорить его право убивать. В то время как большинство людей вокруг нее стремились укрыться в безопасности под землей, девушка решила двинуться наружу.
В Солнечном куполе имелось несколько автобусов с медицинским оборудованием, на которых можно было отправиться на экскурсию по Старому городу. В дневное время они использовались редко. Арлиана пришла на автобусную стоянку, где в тот момент не было ни души, и нашла автобус, что отправлялся через несколько минут.
Точно по расписанию машина издала предупреждающий сигнал, пневматика вздохнула, и двери закрылись, после чего автобус покатил к шлюзу. За окнами проплывал выжженный пейзаж, сопровождаемый комментариями
