— Это эгоистично.
— Мне не важно, что вы думаете, Этьен.
— Это глупость и… это не соответствует морали.
— Морали?! Вы режете живых людей, чтобы богачи получили свеженький корпус, это — морально! А дать человеку второй шанс — по–настоящему второй шанс! — не морально?
— Он бандит! Он убьет кого–нибудь!
— Откуда вам знать?
— Я морал!
— Я тоже.
В глазах Этьена — злость и презрение. Но главное — Харв уверен, — ни следа машинной тусклости. Слишком нестандартно для искусственного интеллекта. Это дело для людей.
— Я Харв Бойер. И я хочу отдать свой второй шанс бандиту с окраины. Я говорю, это хорошо.
Моралитет согласился с правом Харва распоряжаться своим корпусом.
Пока оформлялся прецедент, парень с окраины уже прошел пересадку. Теперь он лежал в отдельной палате, а Харв сидел рядом.
Нужно было уходить. Отключить окулус и выйти из игры.
Но как хорошо бы смотрелась история о спасении жизни молодого бандита с окраины. Просто кадры из палаты и пара строк.
Тысяч десять к карме, не меньше.
Дмитрий Лукин
КОНЦЕПЦИЯ ПОМЕНЯЛАСЬ
Я работаю сценаристом компьютерных игр. Маришку это бесит. Она–то выходила замуж за молодого талантливого автора — в перспективе Великого Русского Писателя. Она в меня верила! А значит, все должно было получиться! Но талантливый автор быстро деградировал в жалкого игродела. Представляете разочарование девушки, воспитанной на классической русской литературе?
Маришка готова была за мной и на Соловки, и в Магадан, и передачи мне носить, аки современная декабристка, только бы чувствовать себя причастной к тектоническим сдвигам русской культуры, а тут, понимаешь, компьютерные игры!
По ее логике, я предатель. Отупляю общество, когда должен быть его совестью и нравственным воспитателем!
Уж и так я оправдывался и эдак, и про обстановку на рынке объяснял, и бытовой экономикой смену профиля обосновывал, а все без толку. Мариш, говорю, ну какой из меня общественный проповедник, ну ты приглядись внимательно. Это же сплошное лицемерие будет. И вообще, говорю, концепция поменялась, у тебя устаревшие взгляды на мир: нашему обществу не воспитатель нужен, а жандарм!
Выдохнула тяжело, махнула рукой, как на пропащего, и пошла на кухню тарелками греметь.
Перед подругами меня стыдится. Встретит старую знакомую, зайдет речь обо мне, кем работаю, так Маришка никогда правду не скажет. Всегда меня «прикрывает»:
— С текстами работает, с текстами, постоянная правка, редактура, все эти писательские штучки.
Говорю ей как–то:
— Мариш, разница–то несущественная, сама посуди. И там и там я творю миры, только у нас они сеттингом называются, те же герои–персонажи, те же диалоги…
Не дослушала — залепила мне звонкую пощечину.
— Не смей даже сравнивать! Если у тебя от этих игрушек мозги набекрень, так я поправлю! Не встали еще на место, нет? Еще поправить?
Целый день на меня дулась и повторяла: «Разница у него несущественная!», только к вечеру оттаяла.
В общем, больше я не оправдывался и сценаристику с писательством не сравнивал. Себе дороже.
Еще Маришку смущало, что работа у меня «не мужская». Стало быть, надо компенсировать. На Новый год она подарила мне аккумуляторный шуруповерт, на день рождения — чемоданчик с ручным инструментом, а промежуточные праздники обогатили меня паяльником, электролобзиком и болгаркой. Кажется, на очереди — циркулярка. Увидел как–то у нее в ноуте: явно приценивалась.
Но это не все. На прошлой неделе у нас в ванной кран потек. Маришка тут как тут. Надо бы, говорит, починить, и чемоданчик с инструментами протягивает. Пришел, называется, с работы! Сдал заказ! Делать нечего: беру чемоданчик, иду в ванную чинить кран. Маришка следом — проверять, как сценарист мужскую работу делать будет.
Только я чемоданчик на крышку унитаза положил, не успел еще на край ванны присесть, а Маришка мне отвертку плоскую протягивает.
— Держи, воду я перекрыла, ты пипочку красную аккуратно поддень — там болтик будет, как раз под шлицевую отвертку. Только аккуратно, шлиц не сорви. Так, давай сюда, теперь ключ держи. О! Я знала, что дело в прокладке! Держи новую. А это тебе пакля, готовая косичка. Классно пахнет?
— Уже все давно на белую ленту перешли, а у нас только пакля? Она же сгниет быстро!
— Ты ее серой пастой помажь, и не сгниет! Давай, хватит бухтеть, наматывай уже! Пакля лучше фум–ленты, пахнет вкуснее — лошадью! Не туда! В другую сторону наматывают! Да, так! И натягивай, натягивай! Теперь обратно веди. Вот, правильно! Прямо как на канале сантехников! Ты у меня настоящий мужчина!
— И где ж я возьму твою серую пасту?
Маришка с довольной улыбкой протягивает мне тюбик.
Я часто думал, почему она от меня не уйдет, не подаст на развод. Я ведь сплошное разочарование. Идеальному образу мужчины в ее понимании не соответствую, моя работа ей противна, до Великого Русского Писателя мне как до Луны пешком. Но нет, даже не заикнулась ни разу. Неужели она еще верит в меня или русская литература своих бросать не велит?
Игровая индустрия — очень тесный мир, тут при всем желании не затеряешься. А если можешь быстро удовлетворить заказчика, складывая слова в предложения, так ты и вовсе на виду. Нужным людям известно все: твоя репутация, характер, оклады…
Когда «Мегакорп» предложила мне поработать недельку за два моих средних месячных заработка, я понял, что концепция поменялась. Хорошие парни снова в цене! Наконец–то меня оценили по достоинству!
Решил сразу же порадовать Маришку, но потом передумал. Сначала нужно деньги получить. Да и контору пробить не мешало. А то получится, как в прошлый раз.
Прокатился я по указанному адресу, поглядел. «Мегакорп» не снимала офис, она отгрохала целое здание в десять этажей, выкрашенное в корпоративные цвета с косыми фиолетовыми линиями от крыши до земли. Никакого тебе сплошного остекления. Классическая архитектура, по виду — монолитный бетон. Перед входом — инсталляция разноцветными буквами с мой рост: ИГРАЙ! ЖИВИ! РАДУЙСЯ! Клумбы с цветочками, фонтанчики, скамейки ажурные, — целый парк разбили. И взрослым хорошо, и детям есть где побегать. Живое воплощение слогана.
Тылы оказались намного скромнее. Между зданием и охраняемой стоянкой — ровная асфальтированная площадка с гектар. Видимо, тоже что–то строить будут, но пока только выровнять успели да маяки установили метровой сеткой.
Поспрашивал коллег, знакомых. Никто ничего не знает. Все говорят, что это транснациональный капитал, что контора серьезная и к нашему рынку примеривается давно, что скоро наверняка займется поглощениями, но пока никак себя не проявила. Кое–что полезное узнал от шурина. Его контора монтировала в «Мегакорп» лифты. Внутри, говорит,
