Ксюша, Аня и Яна, за дни болезни их знакомых и друзей, примелькались в казино Баден-Бадена. Но и только. Там, среди тысяч людей утоляющих безусловный инстинкт — азарт, проигрывающих гроши и целые состояния, их ставки были так себе, почти ничего, особенно у Ксюши — она-то играла и проигрывала свои, кровные, денежки. А Аня с Яной все, что проигрывали, тут же, прибежав и покормив с ложечки Прохора, возвращали обратно. Хорошо кормить миллионеров с ложечки. Всю бы жизнь кормили, только бы не умирал и деньги давал.
В казино Баден-Бадена вошла стройная женщина с голубыми глазами, под левым глазом отливал большой вишневый синяк, своей красотой еще больше подчеркивая необыкновенную голубизну глаз. На женщине было одето роскошное манто из соболей. Сопровождал ее юркий, немолодой, хромой человек.
— Сильвер, — сказала низким, приятным голосом женщина, — где здесь туалет? Я от этого шампанского сейчас описаюсь! Чтобы в самолете водочки наливать, козел ты этакий. И зачем, я тебя взяла с собой? Лежал бы в своей сточной американской канаве, так ведь нет, пожалела, решила паспорт вернуть. Ну, дура дурой! Иди, займи столик с картишками, хочу в двадцать одно сыграть, а уж потом пойдем, поиграем в рулетку, а я пока свои дела сделаю. Чего стоишь — мигом!
Дама в мехах, направилась к туалетным комнатам и вдруг остановилась, как пораженная молнией.
Сильвер! — заорала она вслед ковыляющему мужчине. — Вернись! Что это такое? — И показала на гардероб.
В гардеробе, в уголку, на вешалке висела малица.
Сильвер подбежал хромая к гардеробу и о чем-то спросил длинного с непроницаемым, важным лицом человека в форме больше похожей на форму генерала, из какой-нибудь африканской страны, так много было на ней нашито всяких галунов и шевронов. Тот, не открывая рот, что-то прожевал в ответ. Но Сильвер, по-видимому, его понял и подбежал к женщине в соболях.
— Зоя! — сказал он. — Он не знает, что это такое. Эту одежду оставил какой-то господин в туалете. Ему, наверное, стало жарко и он ее снял около унитаза, а потом, забыл надеть. Он все еще не приходил за ней и в казино не знают, что с ней делать?
— Они не знают, зато я знаю! — Зоя подошла, сняла с себя дорогущую шубку из соболей и бросила человеку в галунах. — На! Бери! Отдай мою! — и пальцем со сломанным, грязным ногтем показала на малицу. — Эту отдай!
— Как можно, — заверещал человек в галунах, — мне не надо взяток. Я вам так отдам эту непонятную одежду. — Он быстро сообразил, каков обмен.
— Ничего ты не понимаешь в культуре малых народов Крайнего Севера, — сказала Зоя, забирая малицу. — У наших народов не принято отказываться от подарков, шуба это будет или чужая жена. Кровно обидишь. С тобой на охоту никто не пойдет!
Зоя ловко влезла в малицу.
— Вот это по мне. Все-таки бросил, гад! Котелок с кружкой вернул, а малицу, вот где бросил. Это же достояние республики! Пошли, Сильвер, играть!
По сверкающим чистотой полам Баденского казино шла северная женщина в национальной одежде. Все завороженно смотрели на нее.
Зоя уселась за карточный столик. Одна.
— Сильвер, такую… Где фишки? Давай! — громко сказала она своим необыкновенным, полным таинственных звуков ее северной земли, голосом и бросила перед дилером фишки. Дилер сдал две карты, себе одну. Зоя перевернула свои — туз и валет.
— Блэк! — сказала Зоя.
Дилер отдал выигрыш. Зоя поставила на игру весь выигрыш. Дилер сдал. Зоя перевернула карты — туз и дама.
— Блэк! — сказала Зоя.
Дилер отдал выигрыш.
Десять раз дилер сдавал карты, и десять раз Зоя произносила: «Блэк!»
Дилер стоял опустошенный. Зоя бросила ему несколько фишек и произнесла:
— Спасибо мальчик. Сильвер, где ты? Забери фишки, пойдем в рулетку играть.
Сильвер сгреб фишки со стола, не забыв сунуть несколько фишек себе в карман, и заковылял за Зоей.
За Зоей потянулся и шлейф любопытных игроков, которые давно, с помощью всяких теорий «хаоса», «больших чисел», «вероятностей» и прочей муры, проиграли свои кровные, все еще надеясь, здесь, в этом храме игры, поправить свое финансовое состояние, грезя себя будущими миллионерами, рассекающими на белых океанских яхтах по южным морям, и обязательно в компании первых красавиц мира. Ну не со своими же жен!
За столом сидели мужчины и девушки, которые, увидев Зою, закричали:
— Садись к нам Кола Бельдыевна!
— Прошу не обижать нашего великого народного певца! — сказала Зоя.
— А мне, что-то знакома эта одежда? — удивилась одна из девушек, Аня. — Точно, в ней же сидел тот малый, который Катьку Жучкову бросил, а может она его? Где Катька-то, надо ее позвать?
— Ее уже не найдешь, она на следующий день на какого-то артиста голливудского повесилась. Переспала у Сашки в отеле и слиняла, еще и не заплатила, сучка, — ответила Яна.
— Сучка, она и есть сучка! — сказала Ксюша. — Мадам, вы мне дадите интервью для журнала «Дом»?
— Я мадемуазель! Обойдешься! Я только что с самолета и устала. Завтра приходи в сюда, в казино, тогда и поговорим. А вам, девочки, совет: вы мужика в малице лучше забудьте. Целее будете. Сами только ведь из лап КГБ ушли.
— А вы откуда знаете? — спросили удивлено Аня с Яной.
— Я все знаю. Профессия у меня такая.
Крупье бросил шарик и уже открыл рот, чтобы сказать: «Ставки сделаны, ставок больше нет», когда Зоя произнесла: «Тринадцать» и положила все выигранные в карты фишки, не считая украденных Сильвером. Шарик прыгал, все, кроме Зои, внимательно, затаив дыхание, следили за его скачками. Зоя, чиркнув спичку о дорогое сукно стола, закурила папироску «Герцоговина Флор».
— Тринадцать! — произнес крупье, и обратился к Зое: — Ваш выигрыш, мадам в меховом манто.
— Не мадам, а мадемуазель, и не манто, а малица, болван. Сильвер, забери выигрыш и обменяй. Устала я. До завтра, землячки.
— Как это у вас получилось? — воскликнула Ксюша.
— Так профессия у меня такая — все уметь! — Зоя встала из-за стола и пошла гордой походкой к выходу из казино.
Сильвер поменял фишки, не забыв сунуть приличную пачку евро в свой карман, и побежал, хромая, за Зоей. Потом остановился, как будто, что-то вспомнил, развернулся и подбежал к человеку в галунах.
— Ты совсем охренел, дедуля, чужое-то себе присваивать. Давай шубу, иначе сейчас ментов вызову и сядешь. Чай тебе здесь не Рассея, морда рязанская.
Человек в галунах
