Через десять минут быстрого шага нам навстречу попался отряд моряков.
- Братки! Откуда будете?
- Второй балтийский экипаж.
- Железняков? Ты, что ли?
- Кто же ещё?
Отряд замедлил шаг, и к нам приблизился высокий матрос. Блеснула пулемётная лента, перекрещивающая грудь. На боку чернел деревянный футляр, откуда выглядывала ручка большого пистолета.
- Я смотрю - вы пары развели, аж жаром пышете. Куда винты смазали?
- На Васильевский остров. Винный склад там грабят. Больше бьют, чем пьют, падлы!
- Так, вы пить идёте помогать или как? - засмеялся Василий.
- Товарищ Троцкий сказал: "Водка есть такая же политическая сила, как слово. Революционное слово пробуждает ото сна и толкает на путь борьбы с угнетателями, а водка есть противоположность слову, она снова усыпляет... - Железняков закашлялся от смеха.
- И, чё? Не понял? - Василий растерянно улыбался. – И, чё? - повторил он свой вопрос, -
- Уже и выпить нельзя?
1 Железняков. Анатолий Григорьевич Железняков, более известный как Матрос Железняк. Балтийский матрос, анархист, участник революции 1917 года в России, командир 1-й советской конной батареи, а также командир бригады бронепоездов во время Гражданской войны в России. В июне 1916 являлся дезертиром и вплоть до Февральской революции ходил на торговых судах по Чёрному морю, укрываясь под вымышленной фамилией. Отряд Железнякова, как одно из самых преданных большевикам воинских формирований, был использован при разгоне демонстраций в поддержку Всероссийского учредительного собрания и направлен в караул Таврического дворца, где Учредительное собрание проводилось. А. Г. Железняков был назначен начальником караула. Вошёл в историю фразой «Караул устал» при роспуске Учредительного собрания. Впоследствии, отряд Железнякова отличался крайними проявлениями анархизма, пьянством, грабежами. В начале 1918 года отряд латышских стрелков разоружил отряд, а Железняков откомандирован в Одессу, где сблизился с Котовским. Участвовал в грабежах. и налётах на банки. Погиб в июле 1919 года в столкновении с войсками атамана Шкуро.
- «Объявите всеми наличными силами войну водке. Если не удастся остановить пьянство вам, у нас не останется другого средства, кроме броневиков». Передаю тебе слова товарища Троцкого.
- Кончай баланду травить. Скажи прямо - нальёте выпить или нет?
- Ладно, - Железняков поправил на себе пулемётную ленту. - Пару глотков, не больше. Идёшь?
- А то! - воскликнул Васька и обернулся ко мне.
- Слушай! Будь человеком. Сам догреби до Смольного. Тут - недалеко. Дуй вдоль Невы. Скоро будет Смольная набережная. Река там поворачивает. Вот и ты через кабельтов делай право на борт. Держи курс зюйд по улице, наткнёшься на наши патрули. Они подскажут, куда дальше топать. Лады?
Я, молча, затаив радость, кивнул. Мне давно хотелось поскорее выпутаться из этой истории.
Отряд моряков исчез в темноте, а я пошёл вдоль реки. Она действительно сделала поворот, потом другой. Показались очертания моста и костры.
"Чёрт! - подумал я. - Нужно избавиться от шинели, а не то - опять остановят, будут обыскивать. Скажут - офицер и застрелят ненароком.
Шинель полетела в реку, а я нырнул в переулок. Мне не удалось сделать и нескольких шагов, как на дома опустился густой туман. В сочетании с предрассветным сумраком он казался плотным одеялом, накрывшим город. Прижимаясь к стенам, я двигался словно в плотной вате, касаясь кончиками пальцев каменной кладки, пока не обнаружил подворотню и тут же увидел знакомую дверь. Лёгкий толчок ладонью в створку, шаг вперёд. Абсолютная темнота заставила шире открыть глаза. Что-то звякнуло над головой, и меня ослепила вспышка света. Открыв веки через пару секунд, я поднял голову, и обнаружил себя сидящим на стуле, а потом увидел ряд стеклянных витрин и человека, выходящего из-за перегородки. Лицо часовщика озаряла довольная улыбка.
- Сидите, сидите, - сказал он. - Простите, что заставил вас ждать. Вот ваши часы.
Он держал за цепочку мой фамильный хронометр. Я торопливо сунул руку в карман, куда, как я помнил, опускал часы Бочкарёвой. Там было пусто. Мой изумлённый взгляд ещё больше развеселил торговца древностями.
- Давайте – я сделаю вам чаю, - сказал часовщик. - У меня есть прекрасный аристократический "Hyleys". Продаётся только в Лондоне.
- Лучше - кофе, - попросил я хрипло.
"Наверное, я задремал, - подумал я. - Вот угораздило. Лондон, и тут же – Питер, революция. Приснится же такое?"
Пока я пил крепкий, горячий кофе, торговец продолжал изучать мою физиономию.
- Шеврон всё ещё у вас? - спросил он.
- Какой шеврон?
- Ну, тот, с черепом.
- Сейчас, - заторопился я, ставя пустую чашку на один из прилавков.
Через секунду я нащупал в нагрудном кармане рубашки шеврон.
- Вот, заберите назад.
- Простите, сэр. Но, если вы ещё помните, ремонт часов должен обойтись вам в покупку любой вещи, лежащей здесь, в моей лавке.
- Но шеврон мне не нужен, - раздражённо, с некоторой долей страха ответил я, вспоминая свои блуждания во сне по ночному Петрограду. - Дайте что-нибудь другое.
- Тогда позвольте предложить вам это, - жестом фокусника человек достал из-за спины какой-то предмет, завёрнутый в тряпку.
Через пару мгновений в мою ладонь легла курительная трубка. В тусклом свете ламп она выглядела совершенно новой, составленной из двух частей. Мундштук был выточен из светлого дерева, а чубук - из тёмного. Я не увидел на трубке, ни следа от зубов, ни ожогов от спичек и неуверенно покрутил её в руках.
- Не сомневайтесь, сэр. Это - очень редкая вещь. Цена - по-прежнему смешная. Всего - два фунта. И вам не придётся платить. Сделаем обмен. Шеврон мне, трубку - вам.
- Вы шутите? - спросил я, добавив в голос немного сарказма. Желание торговца всучить что-нибудь из своего товара начинало раздражать.
- Ничуть, сэр, - превратно понял меня человечек. – Прекрасная вещь. Вот видите - белая вставка на чубуке. Это - слоновая кость. И, что она нам говорит?
- Что? - с деланным равнодушием спросил я, вертя в руках трубку.
- Как, что? - изумился торговец. - Это же ручная работа. Произведение искусства, если не сказать больше. Трубка сделана тогда, когда ещё был жив сам владелец фабрики - Альфред Данхилл. Чубук вырезан из тридцать третьего кольца африканского баобаба, а мундштук - , только представьте себе - полярная берёза из Лапландии. Во всяком
