- Хорошо, хорошо, - прервал я торговца древностями, опасаясь, что уточняя подробности истории, мы оба утонем в мелочах сомнительного исторического сюжета. - Покажите мне ваш переплёт.
Человечек открыл витрину и сунул мне в руки кожаную обложку. Я потрогал пальцем золотое тиснение букв и решил, что эта штука украсит мой письменный стол.
"Классная вещь. Знакомые обзавидуются", - мои ладонь уже повисла в воздухе.
- Что вы, сэр, - остановил меня торговец, будто читая мои мысли. – Никакой платы. Вы вернули трубку, значит, переплёт - ваш.
- Спасибо. Можете не провожать, - сказал я, направляясь к двери.
Меня охватил азарт и любопытство. Боковым зрением я наблюдал за суетливым англичанином, надеясь заменить какие-то гипнотические пасы или услышать некие ключевые экстрасенсорные слова.
- Одну минуту, - лавочник придержал меня за полу пиджака. – Ваши часы, сэр. Я не могу вернуть вам хронометр. Ему нужна дальнейшая профилактика. Может быть - потребуется дополнительная смазка. Пусть побудут у меня.
Уже не удивляясь, я наблюдал, как в руках часовщика появилась моя семейная реликвия.
Крышка со звоном поднялась, пальцы человека крутанули головку, и хронометр снова исчез под стеклом прилавка.
- Ещё увидимся. Вернётесь – получите ваши часы обратно, - тихо бросил мне часовщик, отворачиваясь, но я пропустил эти слова мимо ушей и зачем-то заторопился к выходу. Разум подсказывал, что снова допущена ошибка, но жажда приключений уже переполняла сердцем.
Глава 2
Улица встретила гулом голосов. Дверь, снабжённая мощной пружиной, толкнула меня в спину, а огромное колесо повозки появившейся из ниоткуда едва не отдавило мою правую ногу. Оглушал скрип множества телег, шарканье башмаков по мостовой, отрывистые крики людей, серые тени которых маячили в сумерках. Когда глаза привыкали к темноте, я увидел, что мимо движется обоз, сопровождаемый шеренгами странно одетых солдат. Одни несли на плечах пики, у многих слева на ремнях висели длинные мечи. У некоторых людей за поясами торчали рукояти старинных пистолетов. Серые, красные, коричневые куртки свободного покроя, помятые шлемы, один вид которых говорил о спешке изготовления, небрежности хозяев и ударах чем-то тяжёлым. Блестели длинные дула огромных, несуразных ружей, перекинутых за спины на верёвках. Горящие факелы дополняли картину. За обозом шла группа из двух десятков человек. Они были связаны между собой, а за ними, подгоняя спотыкающихся, ехало несколько верховых.
- Эй! Ребята! Смотрите. Вот ещё один бездельник! - завопил один из всадников, направляя в мою сторону лошадь. - Ты что тут делаешь? - верховой наклонился, пытаясь рассмотреть меня во всех деталях.
- Не... Не знаю, - растерялся я и шагнул назад, с некоторым беспокойством наблюдая, как рука солдата легла на рукоять меча.
От военного снова разило потом и плесенью. Лошадь прижала меня к стене дома.
- Чего тут разговаривать? Вяжи ему руки. Сэр Джон Ламберт1 сказал: «Забирать всех бездельников, праздношатающихся по Лондону». Армия нуждается в пополнении, - крикнул солдату всадник, одетый чуть опрятнее своих товарищей. На нём хорошо сидел кожаный камзол с перевязью, украшенной массивной пряжкой.
Солдат, не торопясь, слез на землю, вынул из седельной сумки обрывок верёвки, грубо схватил меня за плечо и затолкал в проём закрытой двери.
- Давай сюда руки, - приказал он.
- Но позвольте! Вы не имеете права, - возмутился я, пытаясь рвануться в сторону, но сильные руки развернули меня, стукнули по затылку, соединили мои запястья и опутали их верёвкой.
- Смотри-ка. У этого парня на штанах даже ремень есть, - закричал солдат.
- Украл, наверное. Тем лучше. Есть за что привязать бродягу к остальным, - сказал всадник в кожаном камзоле, подъезжая ближе.
- Что, чёрт возьми, происходит? Вы не можете так поступить со мной, - прохрипел я, чувствуя спиной холод каменной кладки.
Руки солдата обшаривали мои карманы, но, очевидно, что содержимое его не заинтересовало. Единственной вещью, которая появилась у него на ладони, был переплёт молитвенника.
- Что здесь у нас? - голова всадника наклонилась ниже. - Нехорошо, - он осуждающе покачал головой. - Носишь божье слово под сердцем, а сам поминаешь чёрта, - верховой огрел меня плетью по спине и толкнул к шеренге связанных людей. - Пошёл! - офицер медленно и благоговейно открыл обложку, увидел там пустоту и бросил переплёт в уличную грязь.
Я упал на колени, подобрал остатки молитвенника, но опасаясь попасть под ноги лошадей, шарахнулся в сторону и стал неуклюже подниматься. Чья-то рука схватила меня за шиворот и поставила в ряд таких же несчастных, как и я. Через мгновение верёвка соединила меня с остальными. Но я, едва не упав, успел спрятать переплёт под рубашку.
- Скажи спасибо Господу, что синяков тебе на роже не поставили.
Я повернул голову и увидел человека, идущего рядом. Высокий, худой, с огромным кровоподтёком под глазом, он с интересом рассматривал мою одежду.
- Ты странно выглядишь. Похож на студента-богослова. И угораздило тебя попасться на пути солдатам Кромвеля.
- Кромвеля?
- Ну да, Кромвеля. Армия этого чудовища в человечьем обличье понесла потери в битве со сторонниками короля при Нейзби2 и Данбаре3. А на носу - поход в Ирландию. Там католики подняли мятеж.
- Господи, а я здесь причём?
- Может и не причём, но Джон Ламберт обещал Кромвелю пополнение и, теперь солдаты хватают всех, кто шатается без дела по улицам Лондона. А таких - немало. Лондон гниёт изнутри, а на трупный запах стекается всякий сброд со всех концов бедной старушки - Англии. Только успевай ловить таких.
- Тогда, чего сброду не сидится дома?
- Сидели бы, да дома сожжены, земли конфискованы в пользу Парламента и самого Кромвеля. Скажу тебе одну вещь. Ты задаёшь слишком много вопросов. Держи язык за зубами и останешься цел. По крайней мере, до следующего кровопускания, которое неминуемо ждёт нас в этой проклятой Ирландии. Кстати, меня зовут Питер, если тебе интересно.
Меня охватило острое чувство тревоги. Я смотрел по сторонам, надеясь, что этот костюмированный кошмар закончится при появлении на улице первого же нормального человека, но улицы были безлюдны. Жители города, или спали, или боялись покидать свои укрытия, заслышав скрип телег и топот солдатских башмаков. Вся наша шеренга двигалась вперёд, глядя под ноги, стараясь не отставать от
