- Сэр, - слабый голос за моей спиной заставил все взгляды переместиться в ту сторону.
- Этот клирик тащил мою жирную тушу на плечах добрых четверть мили, а я вешу больше двухсот двадцати фунтов1, - говорил Сэмюэль Смит, делая частые паузы. - А ещё - он ружьё моё приволок. А оно денег стоит.
Генерал оглянулся на своих спутников.
- Выходит, падре у нас - герой.
- Не сказал бы, сэр, - вмешался я. - Это страх сыграл со мной такую шутку. А, вообще, я против любого насилия и чту заповедь Христову "Не убий". Война - жестокая штука, меняющая мир и человеков в худшую сторону. Возьмите любой исторический период...
- Как вас зовут, молодой человек, - перебил меня генерал.
- Максим.
- Просто - Максим?
- Да, сэр. Простите, но хотел бы узнать ваше имя.
- Джордж Вашингтон.
- Мать моя женщина! - воскликнул я.
- Странная фраза, - усмехнулся будущий основатель Соединённых штатов. - Капеллану подошли бы слова "Святая дева Мария". Вы меня заинтересовали, падре. Я приглашаю вас в лагерь "Сынов свободы".
Пафосная фраза генерала несколько покоробила меня.
- Отведите капеллана в мою палатку. Когда мы займём первую линию обороны англичан и сделаем перерыв в битве за Йорк, приглашаю вас, мистер Максим, на ужин, - сказал генерал.
- Благодарю, сэр.
- Верните молодому человеку его собственность, - распорядился Вашингтон.
Я снова сунул свою книгу за пазуху, провожая взглядом фигуру генерала.
1 Фунт (английская система мер) - 0,4536 кг.
Палаткой, где обитал Джордж Вашингтон, оказался большой шатёр, вокруг которого ходили часовые - рослые парни с длинными ружьями. Они были одеты в замшевые разноцветные, мешковатые куртки, отороченные по рукавам бахромой.
"Персонажи из книг Фенимора Купера1", - подумал я, увидев на ногах одного из парней индейские мокасины.
В лагере праздновали локальную победу над англичанами, но солдаты возле орудий продолжали колдовать над пушками и, не торопясь, посылали ядра за вторую линию обороны англичан. Артиллеристы генерала Корнуоллиса не отвечали. Близкая канонада нисколько не смущала американцев и французов, сидевших возле своих палаток при свете костров.
Пространство шатра оказалось разделённым на две части. В первой ближе к выходу стояли барабаны, на которые сверху уложили доски. На этом постаменте в беспорядке валялись рулоны карт, кусочки угля, стояла чернильница, вокруг которой были разбросаны гусиные перья. Дальше проход перегораживали шторы из парусины, за которыми виднелся свет, маячили тени и раздавались голоса. Часовой, сопровождавший меня, откинул завесу, и я оказался перед длинным столом, за которым восседало несколько человек.
- Ага! Вот он, наш храбрый клирик, - воскликнул Джордж Вашингтон, сидящий прямо напротив входа. - Знакомьтесь, господа. Капеллан отряда морской пехоты англичан, спасший нашего раненного солдата от неминуемой гибели. Его зовут очень просто. Месье Максим, не больше, не меньше. Интересная личность, скажу я вам. Пацифист, философ, и не знаю, кто ещё. Поговорите с ним, месье Лафайет. Получите большое удовольствие.
Я во все глаза рассматривал гостей генерала. Слева от Вашингтона сидел человек, которого он назвал Лафайетом. Синий мундир с высоким стоячим воротником, золотое шитьё, золотые пуговицы, молодое, худощавое лицо с высоким лбом. Серебристые волосы, зачёсанные назад и спирали буклей на висках, скорее всего, являлись париком. Справа от Джорджа Вашингтона развалился в кресле господин средних лет. Было заметно, что этот человек следовал общепринятой моде того времени. Он носил такую же причёску, как и Лафайет, с той разницей, что волосы у него, на мой взгляд, были свои. Букли на висках и косичка, подвязанная сзади чёрной широкой лентой, очень шли худощавой физиономии, на которой выделялись нос с горбинкой и глубоко посаженные глаза.
- Итак, вы, падре, пацифист? - задал на французском языке вопрос Лафайет.
- Каждый здравомыслящий человек должен ненавидеть войну, - ответил я.
- Знание языка Мольера и Бержерака делает честь простому клирику. Это свидетельствует о хорошем образовании. В наше-то время? Хотя, что я говорю? Век революций – век просвещения. Но, позвольте не согласиться с вами, - Лафайет многозначительно посмотрел на Джорджа Вашингтона. - Война – это единственное средство добиться желанной свободы и осознать себя личностью, творцом истории. Не так ли, дорогой Рошамбо?
Человек с косичкой и лентой в волосах наклонил голову.
- Война - прекрасный метод свержения власти тиранов. Война даёт нам возможность менять формы правления, делая государство ближе и понятнее простым людям, - самодовольно произнёс Рошамбо и с вызовом посмотрел на меня.
- Война - это всегда убийство одних людей другими, война есть жестокое пролитие крови, в том числе, крови гражданского населения. Война - орудие передела собственности, что и происходит сегодня в Америке, где одни англичане лишают жизни и имущества других англичан, - сказал я.
- А, каково? - воскликнул Вашингтон. - Я вас предупреждал, что месье Максим - довольно странный человек. Что вы на это скажете, маркиз?
- Баталии меняют лицо мира. Эта война изменит лицо Американского континента. Зато сам континент станет свободным, - воскликнул Лафайет
- От кого свободным? - я саркастически улыбнулся. - От индейцев? Всех коренных жителей Америки, либо уничтожат, либо загонят в непригодные для жизни, бесплодные места на территориях резерваций, а сам континент разделят на три части, где южной будут владеть испанцы, а земли севернее озера Онтарио отойдут французам, которые там образуют новое государство называемое Канадой.
- Вы умеете предсказывать будущее? - спросил Рошамбо.
- Господь сподобил.
- Так расскажите нам о нём, - весело воскликнул Лафайет.
- О Боге или о будущем?
- Об Иисусе мы кое-что знаем, а вот о будущем... - засмеялся Вашингтон, разводя руками.
- Нет ничего проще, - я начинал злиться на этих самодовольных надутых воинственной гордостью людей. - Итак, начнём, пожалуй, с Америки. Вы, Джордж Вашингтон, станете
президентом английских колоний, которые назовёте Соединёнными Штатами Америки. Президент - это латинское слово. Запомните его. Оно означает - "стоять во главе". Новая страна, которая появится на карте мира, превратится в сильное, жизнеспособное государство но, в конце концов, переродится в империю, диктующую свою волю остальным народам населяющим Землю. Ваш портрет, генерал, будет красоваться на деньгах, банкнотах – кусках бумаги, которые назовут долларами. Эти банковские сертификаты вытеснят из обращения золотые и серебряные монеты. Ваш доллар станет мировой валютой. Вы будете развязывать новые и новые войны за сырьевые рынки. Ваши войска будут иметь военные базы повсюду, ваши секретные службы начнут свергать неугодные
