- Ты прав, - воскликнул я обрадовано. – Только жгут из верёвок здесь не годится. Слишком ненадёжно в плане высвобождения энергии.
- Бычьи жилы! – прошептал геометр. – Бычьи жилы!
- Точно! – я хлопнул Нисая по плечу. – Дашь голову на отсечение, что выдержат?
- Дам, - заулыбался грек. – Вон у лучников бычья жила выдерживает примерно сто выстрелов и не рвётся.
- Вот, бери стилос, черти дальше. Пусть твои приятели рассчитают нужные размеры балок, толщину жгута, учитывая вес амфор и дальность полёта… Как назовём наше изделие?
- Твоё, твоё, - загудели греки.
- Ладно, моё, - скромно согласился я, подумав о том, что я стал автором изобретения греческого огня и катапульты. – И всё же. Дайте название нашему супероружию.
- Палинтонон! Стреляющий навесом, - сказал Нисай.
- Чёрт с вами. Пусть будет палинтонон. Работайте, работайте, - прикрикнул я на геометров, хлопая в ладоши.
Через трое суток опытный образец катапульты был готов.
- Пристреляться бы надо, - сказал я Периклу, который с любопытством обходил неказистое, на мой взгляд, сооружение.
- Нет времени испытывать. Эй! Взяли, - стратег навалился на балки, снабжённые деревянными колёсами.
Подбежавшие гоплиты, прикрывая щитами стратега и рабов, окружили катапульту, которая медленно двинулась к воротам. Несколько стрел, пущенные со стен, вяло ткнулись в землю метрах в двадцати от нас.
- Достаточно! – крикнул я.
- Ты уверен? – Перикл обернулся.
- Сейчас посмотрим. А, ну, ребята, разбежались, - моя широкая улыбка вызвала ответный хохот гоплитов.
Перикл отошёл в сторону и стал наблюдать за моими действиями. Нисай достал из мешка пробки нужного диаметра с проделанными заранее отверстиями, отрезки фитиля нужной длины из промасленной верёвки, и подал мне. Я засунул кусок фитиля в пробку, запечатал амфору и кивнул гоплитам. Те подняли горшок, положили его в ковш и стали вращать деревянный ворот, скручивая жгут из бычьих жил. Сооружение громко, натужно заскрипело, балка с амфорой пошла вниз.
- Хватит, - я потрогал ладонью натянутый жгут. Тот зазвенел и слегка задрожал. Через минуту я поднёс горящий факел к фитилю, ещё раз измерил взглядом расстояние до ворот города и гаркнул во всё горло:
- Отпускай!
Клин, вставленный в отверстие ворота, упал на землю, горшок со свистом взмыл в воздух, дымя зажжённым фитилём. Все, кто был рядом, включая Перикла, замерли, наблюдая за полётом.
Далёкому глухому звону бьющейся о камень амфоры предшествовала ослепительная вспышка огня за стенами города. Чёрный дым окутал то место, где разорвалась наша бомба.
- Перелёт, - сказал я. – Откатываем обратно на двадцать локтей. Живо!
Гоплиты навалились на катапульту, оттаскивая её нужное расстояние. С третьей попытки амфора угодила прямо в ворота, которые тут же охватило пламя. Четвёртый и пятый горшки добавили жару, и через час от ворот остались только несколько почерневших брёвен и медные листы, раскачивающиеся на оплавленных гвоздях.
Перикл, счастливо улыбаясь, смотрел в спины афинским гоплитам, которые быстрым шагом шли на приступ Мегары.
Я повернулся спиной к атакующим и поплёлся в лагерь афинян. С меня было довольно видов сожжённых домов и гор трупов на улицах городов Ирландии, когда туда входили штурмовые отряды армии Кромвеля. Я хорошо помнил лица негодяев в красных куртках, которые насиловали женщин.
Снова мы сидели с Геродотом в саду и рассуждали о превратностях войны. Голову кружило молодое вино. На тарелке у моего локтя лежали, сладко благоухая, персики. Где-то далеко играла флейта.
- Чем спартанцы лучше персов? - печально спрашивал меня грек. - Ксеркс разорил окрестности Афин, а царь Спарты – безумец Архидам следует этому дурному примеру. Всё побережье Аттики занято войсками спартанцев.
- Скажите спасибо - они не решаются напасть на Афины, страшась, что Перикл, бросив осаждать прибрежные города Мегариды, вернётся и ударит по врагам с моря.
- Ну, почему греки не могут ладить друг с другом? - сокрушался Геродот. - Представляешь? Если бы Греция была единой, нас бы боялись даже персы, не говоря уже о римлянах.
- Это происки вражеских разведок, работа агентов влияния, амбиции и продажность политиков, - шутил я, сам не подозревая, насколько близок был к истине.
- Ты - не по годам мудр и дальновиден. Не зря к тебе зачастил Клеон в моё отсутствие.
- Не знаю, что ему от меня надо.
- Будь с ним осторожен. Он один из десяти стратегов Афин и демагог1. Сейчас он затеял несколько судебных процессов против друзей и семьи Перикла. Изгнание Анаксагора - первая ласточка и дело рук Клеона. Сам Фидий обвинён в растратах при строительстве Парфенона и вчера умер в тюрьме при странных обстоятельствах. Афиняне подозревают в нечестии, коварстве и смерти архитектора жену Перикла Аспасию, забыв, что стратег и Фидий были друзьями. Клеон считает, что часть денег, собранных на возведение храма Афины Паллады прилипли к рукам Аспасии. Так они и до самого Перикла доберутся. К тому же в полисе началась эпидемия чумы...
- Слышал. От болезни умер старший сын Перикла - Ксантипп. Чёрт! Всё - одно к одному. Или счастье изменило Афинам или...
- Боги отвернулись от народа Аттики, - закончил за меня фразу Геродот. – Ты был прав насчёт будущего.
- Да. Очевидно, что гегемония Афин канула в Лету2, - озвучил я свою версию происходящего. - А что ещё интереснее - демократия проигрывает тирании.
- Не могу согласиться с таким умозаключением. Афины достигли небывалого могущества и силы, благодаря именно демократии.
- Геродот! Не стройте иллюзий. У меня сейчас времени - с избытком, и я тут успел прочитать некоторые из ваших книг. Нельзя называть демократическим государство, где лишены всех прав рабы и женщины, то есть - две трети демоса Афин, а это значит, что в управлении полисом, если не считать стариков, участвует всего 15 процентов населения. А потом, что такое демос? Он подвержен сиюминутным настроениям, эмоциям и очень восприимчив к различным манипуляциям над собственным сознанием со стороны разных демагогов. Вы же сами видели, чем закончилось дело Анаксагора. Ему ещё повезло, что не казнили, а отправили в ссылку. Вы давно были на рынке? - неожиданно спросил я.
- Признаться - давно. Ты же знаешь - всё моё хозяйство ведёт домоправитель.
- Прогуляйтесь по лавкам, послушайте, что говорят люди. Они считают - в последних неудачах армии Афин виноват Перикл. Что чума - гнев богов направленный на Перикла.
