- Итак? - офицер сел на табурет и уставился на нашего комиссара, справедливо полагая, что он - главный среди непрошеных гостей. У входа сгрудилось несколько юнкеров и две женщины, одетые в серые солдатские шинели. На коротко стриженной голове одной из них лихо сидела приплюснутая фуражка с потёртым, треснувшим посередине козырьком.
- Мы - представители штаба военно-революционного комитета Петрограда, - с пафосом представился Чудновский.
- И что? - офицер поморщился, словно у него болели зубы.
- Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов я уполномочен обсудить с защитниками Зимнего дворца условия капитуляции.
- Вам нужен очередной митинг? Придётся вас огорчить. Митинга не будет. Впрочем, капитуляции тоже.
- Полковник! - Чудновский сделал шаг вперёд и оглянулся на Киселёва, словно ища у юнкера поддержки. - Взятие дворца восставшим народом - вопрос времени...
- Подполковник, - поправил комиссара офицер. - Подполковник Ананьин, к вашим услугам.
- Ваше благородие! - влез в переговоры рабочий. - Пожалейте юнкеров. Им бы ещё сиськи у мамок сосать, а вы их - под ружьё. За нас - весь балтийский флот. Начнут садить из орудий, камня на камне от дворца не останется...
- Да, да, - снова взял инициативу в свои руки Чудновский. - Если будет штурм, я не могу поручиться за матросов. Позвольте мне объяснить обстановку в столице членам Временного правительства. Революция, господин подполковник. Революция - в России. Вы понимаете, что это такое?
- Прекрасно понимаю, - офицер устало опёрся спиной о край стола. - Кучка безответственных людей, называющих себя Российской социал-демократической партией большевиков, пытается совершить вооружённый государственный переворот. Вы, господа, склоняете к мятежу рабочих Путиловского завода, Петроградский гарнизон, и даже, некоторые фронтовые части. Ваши агитаторы формируют отряды так называемой Красной гвардии из уголовников, нищего сброда и дезертиров. Вы хотите узурпировать власть и закончить войну, оставив Родину на растерзание внешним врагам. И делаете это в то время, когда немцы стоят, - офицер повысил голос, - в трёстах верстах от города, который заложил Пётр Великий - самодержец всероссийский, устроитель великой империи. Вы - предатели, господа, вы - мятежники, а не революционеры.
- Но, позвольте! - лицо Чудновского пошло красными пятнами.
- Не позволю, - подполковник вскочил на ноги. - Господа! - Ананьин повернулся к дверям, обращаясь к юнкерам. - Юнкер Киселёв арестован! Этих, - подполковник презрительно посмотрел в сторону делегации, - тоже посадите под замок.
Чудновского, Киселёва, рабочего и меня окружили, потом стали подталкивать в спины к выходу.
- Впрочем, - голос офицера остановил топот башмаков и слабые возражения моих спутников. – Оставьте здесь этого молодца. Хочу поговорить с ним, - палец подполковника указывал на меня.
- Садитесь вот сюда, - Ананьин ногой пододвинул мне табурет.
- Как вы, офицер, затесались в эту компанию? Постойте! Вы не ранены? - подполковник обошёл мою поникшую фигуру, разглядывая дыру от пули и пятна крови, пропитавшие сукно шинели.
- Никакой я не офицер, - с вызовом ответил я. - И кровь здесь - не моя.
- Инженер, служащий банка, коммерсант?
- Что-то вроде этого, - не стал уточнять я. - Видите ли. Я совершенно случайно наткнулся возле моста на вооружённых людей. А потом один матрос заставил меня залезть в грузовик. А товарищ Чудновский приказал идти сюда...
- Это тот наглец в кожаном пальто самокатчика?
- Он самый, - подтвердил я. - Простите, господин подполковник. Хочу вам сказать, что я не из этого времени.
- Не от мира сего? Понимаю. Вы, наверное, писатель. Этакие рассказики пишите из области фантазий, спиритизма. Я угадал?
- Почти, - торопливо согласился я. - Но дело не в этом.
- А в чём же?
- Зимний дворец обречён. Временное правительство - тоже. Сегодня, какое число?
- Двадцать пятое октября, - удивлённо сказал офицер. - А зачем вам дата?
- К полуночи дворец возьмут штурмом матросы и Красная гвардия, большевики захватят власть, заключат мир с немцами, а потом в России начнётся гражданская война.
- Бред сумасшедшего! - фыркнул Ананьин. - Позвольте вам объяснить обстановку, - он сел напротив меня и закинул ногу на ногу, доставая из кармана галифе портсигар.
- Во-первых. Большевики, не смотря на бешеную агитацию и красивые обещания, не сумели склонить гарнизон Петрограда и большую часть рабочих к мятежу. Сил, у так называемых революционеров, хватило лишь на то, чтобы малыми отрядами уголовников разогнать милицию Временного правительства, состоящую из студентов и лавочников, занять ключевые объекты города - банки, почту, телеграф, телефон, некоторые мосты и выставить там патрули. Части, которые вот-вот подойдут с фронта, разгонят этих негодяев, а потом вернут городу спокойную жизнь. Центр мятежа – в столице. В губерниях всё спокойно. Во-вторых. Десятки тысяч бойцов "Красной гвардии" - миф, придуманный для устрашения правительства и воодушевления трусливых, легковерных пролетариев...
- Но матросы Балтийского флота! - мой голос дрогнул. - Я сам видел колонны моряков возле моста.
- Какого моста? - оживился подполковник, вставая.
- Не знаю.
- Когда это было?
- Часа два назад или три.
- В сумерках толпу, собравшуюся для беспорядков и грабежей, легко принять за организованную массу вооружённых людей. Мне доподлинно известно, что главарь мятежников, некий Ульянов требовал от моряков Балтики войти с кораблями в Неву и высадить десант, но к чести флота, матросы отказались, справедливо полагая, что боевые корабли должны противостоять угрозе немецкого десанта, а не помогать авантюристам. Может, вы видели матросов штрафных команд? Они – отъявленные мерзавцы, мародёры. Эти могут соблазниться обещаниями мятежников.
- Чудновский сам говорил, что большевики ждут несколько тысяч моряков из Кронштадта и Гельсингфорса, - упрямо твердил я. - Временное правительство обречено.
- Ждут? Это не значит, что дождутся. А насчёт штурма – вы уверены?
- Конечно. Об этом во всех школьных учебниках написано.
- Что за чушь вы несёте?
- Поверьте мне на слово. Я знаю, о чём говорю. У вас не хватит сил сопротивляться штурму.
Подполковник задумался, опустив голову, а потом начал тихо говорить, будто пытался убедить в своей правоте самого себя.
- Что ж. Посмотрим правде в глаза. Сотня юнкеров-мальчишек, добровольческий женский батальон. Казаки? На казаков надежды нет. Многие ушли. Остались единицы, но и те - ненадёжны. Они откровенно насмехаются над юнкерами
