- Да, да. Я – сын того человека, - спохватился путник, перебивая. – Мой отец умер три месяца назад. Теперь его дело - в моих руках.
Парнишка поднял веки. Таких глубоких чёрных проницательных глаз путник не видел давно. Лёгкая улыбка раздвинула пухлые губы сидящего на земле мальчика с листом баньяна на ладони.
- Я знаю, что в твоих - тихо сказал он.
- Позволь задать тебе вопрос? - с достоинством произнёс удивлённый торговец. - Кто это тот, который жив и говорит с тобой? Ведь кроме нас двоих, здесь никого нет.
- Говорил со мной вот этот листок, - мальчик протянул вперёд руку, и порыв ветра поднял с ладони в воздух пожелтевший лист.
Торговец удивлённо посмотрел ему вслед.
“Похоже – парнишка не в себе. Как можно говорить с сухим листом, сорванным с дерева?”, - подумал он, но вслух насмешливо спросил:
- И, что же лист сказал тебе?
- Он успел сказать, что скоро будет дождь, который напоит поля, и они снова станут полны зелёными побегами риса; он сказал, что вот этот ручей превратится в реку, и она снова наберёт силу, а в ней будет много рыбы.
- Надо же – сколько всего знает лист баньяна, - поддерживая шутку мальчика и улыбаясь, сказал купец.
- Он не знает, он чувствует, - лицо мальчика стало серьёзным.
- Тридцать лет живу на свете и ничего подобного от листьев не слышал, - торговец огляделся вокруг, сожалея, что тратит своё время впустую.
- Ты просто не умеешь слушать, - ответил странный мальчик.
- Может быть, - согласился торговец, вытирая с висков и щёк обильный пот.
Между тем жара усиливалась. На небе не было ни облачка. Зной всё ниже опускал свою тяжёлую горячую ладонь на реку и поля.
- Что-то я не вижу признаков дождя, - сказал купец, нагибаясь и подбирая с земли повод своего буйвола.
- То же самоё я сказал листу, но тот ответил, чтобы никто в деревне не сомневался. К вечеру дождь пойдёт обязательно и будет лить три дня.
1 Дхануш - древнеиндийская мера длины, равная расстоянию между концами лука – 183 см.
- Ты хочешь сказать, что умеешь разговаривать с листьями? - торговец, уже решивший продолжать свой путь, замер на месте. Его начала беспокоить уверенность и невозмутимость, с которой парнишка рассказывал небылицы.
“Он точно сумасшедший, - подумал путник. - От таких ненормальных нужно держаться подальше”.
В это мгновение тишину нарушило новое громкое мычание буйвола.
- И не только с листьями, - мальчик, будто не замечал раздражения торговца. - Твой бык только что подтвердил, что дождь будет.
- Что ещё сказало тебе это проклятое упрямое животное? - торговец сердито сопел, пытаясь сдвинуть с места упрямого буйвола. Мысль о том, что мальчик издевается над взрослым человеком, привела путника в ярость.
- Он говорит, что один из твоих мешков протёрся, и соль, смешиваясь с потом бедного животного, выела на коже глубокую рану, которая его беспокоит, и что не мешало бы тебе поскорее промыть рану водой вот этого ручья.
Удивлённый торговец, проклиная жару, стал приподнимать поклажу на спине буйвола и на его левом боку обнаружил большую, стёртую до крови язву, а также небольшую дырку в мешке, через которую виднелся кусок потемневшей от пота животного соли.
Путник поскорее вытащил из складок одежды иглу с нитью и принялся штопать дыру в мешке, окриками заставляя буйвола стоять смирно. Торговец уже не обращал внимания на мальчика. А тот повернулся к нему спиной и отошёл в сторону. Выбрав в качестве нового сиденья плоский валун, он расположился на нём, поджав под себя ноги.
Покончив с дырой в мешке и промыв язву на коже буйвола водой из кожаной фляги, путник только сейчас осознал то, что недавно говорил ему мальчик.
“Нет, всё это враньё. Не может человек понимать язык буйвола и разговаривать с сухим листом баньяна. Парень просто очень наблюдательный. Ну, да. Вон и тонкая белая дорожка на сухой земле от просыпавшейся соли. Мальчишка издевался надо мной. Что-то я его здесь раньше не видел. Может, это - подручный грабителей? Заговаривает зубы прохожим, а его сообщники незаметно подкрадываются и вырезают у людей кошельки или того хуже - убивают странников”, - торговец оглянулся вокруг, а потом перевёл взгляд на мальчика.
Тот сидел на камне и будто чего-то ждал. Неожиданно он поднялся на ноги и сделал жест рукой.
- Тебе пора идти, добрый человек. И не забудь крепко держать быка за верёвку. Может вырваться.
“Он ещё указывает мне, что делать”, - подумал торговец и, хотел было отругать мальчишку за неуважение к взрослым.
- Поспеши. Мне ещё нужно переговорить с тигром, - эта фраза была произнесена абсолютно спокойным тоном без тени бахвальства или шутки.
- С каким таким тигром? - закричал на него торговец. - Не морочь мне голову.
- А вот и он, - тихо сказал парнишка, всматриваясь в заросли тростника на другом берегу реки.
Торговец повернулся в ту сторону и увидел в полусотне дхануш сначала полосатый жёлто-чёрный бок хищника, а потом огромные клыки оскаленной пасти. Путник в ужасе застыл, не в силах шевельнуться.
- Забирай своего быка и уходи, - повторил мальчик.
Торговец справился со спазмом ужаса, перехватившим горло, схватил повод и стал медленно пятиться, подталкивая собственной спиной буйвола и не сводя глаз с тигра.
Громкий рык пронёсся над ручьём и затерялся далеко за поворотом дороги. Последнее, что увидел торговец солью, прежде чем скрыться за деревьями, была далёкая, дрожащая от знойного марева, картина: мальчик обнимал за шею тигра, а тот, положив голову на плечо парню, лизал ему ухо.
- Люди добрые! Спасайте! Там у реки тигр вот-вот разорвёт вашего парнишку! - орал торговец, блуждая между домами, толкая своего буйвола коленками и постоянно оглядываясь.
- Что такое, что за шум? - в дверях одной из хижин стояла женщина в красном сари.
- Тигр! Там, у реки.
- И что?
- Как, что? Сейчас он уже, наверное, обгладывает косточки вашего деревенского дурачка.
- А-а, - спокойно сказала женщина. - Опять мой сын разговаривает с тигром. Нет, чтобы с уважаемым человеком или путником перекинуться парой слов. Неужели он вам, добрый господин, не сказал ни словечка?
Торговец, почти успокоившись, почесал вспотевший затылок.
