пронизывающее всё сущее. Мастер дал проникнуть в себя великому духу творения - источнику всех форм. А этот дух способен и разрушать, и создавать. Но созидание и разрушение одинаково творят и поддерживают существование этого мира в том виде, в котором мы его знаем. Понимаешь?

   Иёри кивнул. Его разум старался следить за ходом мыслей странного существа.

   - Мальчик мой! Ты ставил перед собой цель - достичь совершенства. Но этот Путь - ведёт в тупик. Нельзя достичь совершенства, можно только стремиться к нему. Ты нанизывал знания на нить опыта, добиваясь невозможного, потому, что любой вещи присуще собственное Дао. А Мастер поступал по-другому. Каждый его клинок - это вещь в себе. Твой учитель не прибегал к услугам чувств и не подчинялся общепризнанным канонам, а следовал магическому, неосознанному, внутреннему пониманию законов мироздания...

   Иёри закрыл глаза и вспомнил отрешённое лицо учителя, освещённое огнём горна. Он видел перед собой пергаментную, морщинистую кожу лба и щёк, иссушённую горячим воздухом кузницы, потрескавшиеся губы, лихорадочно блестевшие глаза, смотрящие в никуда, тонкие, оголённые по локоть руки с узлами вен, сильные длинные пальцы, сжимающие молот и хвостовики клинков. Мастер во время работы больше молчал, поворачивая, словно в забытье на ладонях, многократно прокованную сталь. Сенсэй давно приучил подмастерий подчиняться еле заметным жестам. Мастер не злился, не кричал на учеников, он двигался по кузнице, словно тень или человек, страдающий лунной болезнью. Он не работал, а создавал.

   Мохнатое существо ещё что-то говорило, но Иёри уже ощущал действие отвара, которым его потчевали. Сознание окутал туман, и оружейник крепко заснул.

1 Дзидзо - бог, охранитель людей; защитник детей и путников. Оказывает также милосердие душам грешников в аду. Каменные статуи его часто ставятся у дороги.

2 Амида (санскр. Амитабха) - владыка Западного рая, отверзающий верующим врата спасения. Наиболее чтимое божество в некоторых буддийских сектах.

   Пробуждение было медленным и приятным. Широко распахнутым глазам Иёри открылись горы, освещённые полуденным солнцем, сухая трава поляны перед скалой, зелёные зонтики елей, сбегающие вниз по склону и сливающиеся в единый массив леса вплоть до тонкой ниточки ручья, рассекающего, словно змееподобный меч западных варваров, далёкие предгорья. Солнце успело растопить снег возле пещеры. Заметно потеплело. Оружейник лежал на еловых лапах перед входом в нору. Его тело было укрыто толстой мягкой циновкой, пахнущей сеном.

   "Наверное, дракон, пока я спал, вытащил мою плоть наружу", - подумал кузнец, приподнимаясь на локтях.

   - Лежи, лежи, - услышал он голос откуда-то сбоку. - Ты ещё слаб. Дыши свежим воздухом.

   Оружейник повернул голову и увидел сначала огромную рыжую собаку с густой шерстью и языком свисающим из пасти, а потом - человека, одетого в звериную шкуру поверх длинного жёлтого кимоно.

   - Что снилось, сынок? - спросил незнакомец.

   - Так, разное, - пробормотал Иёри, отворачиваясь от огромного языка, которым пёс пытался облизать ему губы.

   - Ты кричал во сне, размахивал руками.

   - Я думал - в пещере живёт дракон, - тихо сказал оружейник, отталкивая собаку.

   - Чего только не привидится в бреду, - обронил человек, ковыряя ножом кусочек дерева. - У тебя был жар. Но хвала богам, болезнь отступила.

   - Простите, господин. Кто вы?

   - Отшельник. Эта пещера - мой монастырь, а пёс - единственный собеседник. И вот ты ещё подвернулся неделю назад.

   - Я пробыл здесь неделю? - удивился Иёри.

   - Без одного дня. Высоко же ты забрался. Обыкновенному смертному такое не под силу. Из какого лука выстрелили тобой, что ты долетел к заснеженным вершинам?

   - Скорее, стреляли по мне.

   - Трое. Один вооружён тэцубо и мечом. Второй - луком, а у третьего - целая связка сокэнов. Не так ли?

   - Вы их видели?

   - Эти парни приходили сюда.

   - И что вы им сказали?

   - Ничего. Они лежат вон там - у кромки леса, - кончик ножа упёрся в точку далеко внизу.

   - Это вы их убили?

   - Нет. Одного по голове погладил камень и снёс половину черепа, второго холод приласкал, а третьего вот этот дракон загрыз, - улыбнулся монах, оглаживая собаку.

   Иёри помрачнел и начал подниматься, опираясь спиной о скалу.

   - Мне нужно уходить. Такеёдзу не успокоится. Он снова пришлёт своих людей.

   - Перестань! Если всё время думать о плохих вещах, они обязательно случаются.

   Но оружейник уже поднялся на ноги.

   - Карма, - тихо сказал он.

   - Что? - не расслышал монах.

   - Карма, говорю. Всю жизнь скрываться и быть в бегах - моя судьба.

   - Когда кто-то бежит, обязательно находится другой, которому нужно кого-то догонять, - заметил монах, возвращая оружейнику нож. - Хороший клинок. Его сделал твой учитель, когда ещё был моим учеником.

   - Вашим? - удивился Иёри. - Когда, где?

   - Когда вон те ели были маленькими, а я молодым и сильным.

   - Надо же, - Иёри принялся внимательно рассматривать монаха.

   - Простите, господин, но в это трудно поверить. Вы не сочтёте за дерзость, если я спрошу - сколько вам лет?

   - Молодым свойственно быть дерзким. Единственное, что оправдывает вопрос - это то, что молодость - явление быстро проходящее. Но я отвечу. Этой зимой мне стукнуло восемьдесят.

   - О-о! - вырвалось у кузнеца. Он с удивлением рассматривал худощавое, волевое лицо монаха, сильные руки с толстыми пальцами, не тронутыми ревматизмом.

   - Вам не дашь столько лет.

   - А знаешь, почему? Пойдём! - решительно сказал монах, подходя к оружейнику и подставляя руке Иёри крепкое плечо.

   Они пробрались через заросли карликовых сосен и вышли на едва заметную узкую тропу, уходящую вверх по узкому ущелью. Через один тё перед ними открылась широкая впадина в монолитной скале, где к одной из гранитных стенок прилепилась хижина, украшенная высокой трубой. Сюда не доставали лучи солнца, а вокруг лежали сугробы снега.

   - Заходи, - сказал отшельник и открыл дверь, сбитую из тонких стволов елей.

   Новое "О-о!" вылетело из уст поражённого зрелищем оружейника.

   Внутри оказалось просторнее, чем можно было подумать. Узкие окна, затянутые полупрозрачной кожей бычьих пузырей, бросали призрачный свет на стены и каменный пол хижины. В противоположной от двери части помещения Иёри увидел печь. Примерно такие же очаги он строил в своих собственных мастерских. На деревянных стенах, опираясь на колышки, висели мечи разной длины и лезвия нагината разных форм и размеров . Рукояти утигатан были простые, но сделаны из ценных пород дерева, ножны сработаны таким же способом. Иёри не заметил, ни шёлковых шнуровок, ни бронзовых украшений.

   -

Вы читаете Иайдо
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×