Семён и Анна прожили долгую жизнь. Они пережили страшное Смутное время. Но две мечты славному казаку так и не удалось осуществить: это – переехать жить на родной Дон и вновь встретиться со старым другом из далёкой Пруссии – Дитрихом Вёллером.
Дитрих Вёллер осуществил задуманное. Он добился аудиенции с польским королём Сигизмундом Августом и предоставил последнему собранные документы о заговорщике Скалихе. Началось разбирательство. Возможно, рассмотрение такого неординарного вопроса затянулось бы надолго, но из Кёнигсберга прибыли другие дворяне, тоже ярые противники авантюриста – Элиас фон Канитц и Отто фон Трейт. Информацию же, связанную с созданием гомункулусов, Вёллер благоразумно утаил.
В августе 1566 года польский король направил в Кёнигсберг высокую комиссию для расследования дела Скалиха. Закончилось оно процессом, на котором председательствовал тринадцатилетний наследник, Альбрехт Фридрих. Но, поскольку к тому времени Скалих и Зоннерлихт из Кёнигсберга уже скрылись (коварный советник напоследок выманил у герцога Альбрехта более 7000 талеров!), то главными обвиняемыми перед судом предстали магистр Иоганн Функ, Матиас Хорст и Иоганн Шнель. Им вменялось следующее: нарушение в герцогстве христианского согласия, пропаганда еретического осиандерского учения и поддержка авантюриста и чернокнижника Скалиха. За это они были казнены на рыночной площади Кнайпхофа.
Как стало известно, вскоре Скалих объявился в Данциге. Он вновь стал католиком и сменил фамилию на Скалигер. Его сопровождал верный помощник Теодорус фон Зоннер. По одним слухам, бывший советник герцога умер в 1575 году, по другим – в 1594-м он опять прибыл в Кёнигсберг, изменив внешность и имя, впрочем, к тому времени о нём никто уже не помнил.
Потрясённый случившимся, герцог Альбрехт полностью отошёл от государственных дел и умер в своём замке Тапиау 20 марта 1568 года. В тот же день из замка выехал всадник и помчался в Нойхаузен. Через несколько часов скончалась вдова герцога Анна Мария.
Бразды правления Пруссией принял пятнадцатилетний Альбрехт Фридрих. Хоть Скалиху и удалось убедить герцога изменить завещание в свою пользу, но его впоследствии посчитали недействительным. Молодого же принца сочли способным управлять герцогством.
Но, как выразился в своё время герцог Альбрехт, «вьюн, такая рыба… когда держишь его в руках и думаешь, что поймал, а он возьми и выскользни»... Среди таких «вьюнов» оказался и лейб-медик Симон Титиус. По настоянию маркграфа Георга Фридриха фон Бранденбурга Ансбахского, придворный врач продолжал собирать (а точнее, фабриковать) медицинские документы, свидетельствующие о прогрессирующей душевной болезни второго герцога Пруссии. Зрел новый заговор, целью которого было отстранение от власти Альбрехта Фридриха. Вскоре «болезнь» молодого герцога уже не вызывала ни у кого сомнений. В 1577 году польский король Стефан Баторий назначил к «душевнобольному» Альбрехту Фридриху опекуна – Георга Фридриха маркграфа Ансбахского.
Надуманная болезнь не помешала Альбрехту Фридриху жениться в 1573 году на Марии Элеоноре Юлих-Клевской. Примерно в это же время герцог предложил Дитриху Вёллеру стать его советником и, по необходимости, придворным врачом… Доктор откликнулся на приглашение, но его деятельность отныне стала целиком врачебной. Он проводил время в кёнигсбергском поместье герцога, а также в его резиденции в замке Фишхаузен, куда тот позже переехал, передав бразды правления Георгу Фридриху. Семейство герцога увеличивалось. Между супругами царила любовь и согласие. Бог одарил их пятью дочерями, и впоследствии ни у кого из потомков Альбрехта Фридриха не были отмечены признаки «безумия». Сам же герцог, посвятив дальнейшую жизнь собственной семье, мирно скончался в возрасте шестидесяти пяти лет.
Кипучая натура Дитриха Вёллера требовала выхода в активных поступках. Но ни опасных путешествий, ни политических противостояний, ни вооружённых конфликтов в его жизни больше не случилось. Свою энергию он направил на покорение сердца дочери самого Отто фон Трейта. Стремительный штурм по всем правилам дипломатического искусства, сдобренного нехитрыми приёмами рыцарского обольщения мужчины-воина, увенчался успехом. Победа была отпразднована шумной свадьбой в имении пожилого солдата. Благодаря этому событию, барон, как он сам выразился, прожил «дополнительные десять лет», увидел внуков и впоследствии ворчал только «по старой привычке».
Вёллер посвятил себя не только медицине. К концу жизни он взялся за перо и сел за мемуары, в которых подробно описал как свои дипломатические приключения, так и то, что произошло в Кёнигсберге в последние годы правления герцога Альбрехта. Некоторые его заметки легли в основу данного повествования. Он неоднократно порывался отправиться в Московию в надежде повидать своего друга и спасителя Симеона Жменю, но… звёзды расположились иначе.
Он так и умер у себя в кабинете, сидя за рабочим столом с пером в руке над исписанным листом пергамента. Отблеск свечи «играл» на его массивном лысом затылке, а лёгкий утренний ветерок, ворвавшись в оконный проём, шевелил седые пряди на висках. Было ему семьдесят семь лет.
Бежавший вместе со Скалихом Зоннерлихт впоследствии стал Теодором фон Зоннером. Помог ему получить новую фамилию и титул сам бывший советник герцога Альбрехта. Однако впоследствии помощник Скалиха попался на какой-то сомнительной сделке в Данциге, вследствие чего угодил в тюрьму. Дальнейшими сведениями о его судьбе история не располагает.
Сам же замок Кёнигсберг, его постоянно обновляющиеся постройки, просторные залы с роскошными украшениями, как, впрочем, и мрачные подземелья, продолжали притягивать к себе массу самых разных людей. Спустя два столетия после описанных событий, Кёнигсберг облюбовали масоны, а также люди, весьма близкие к масонству, но таковыми не являющиеся. При встрече друг с другом они приветствовали своего собрата особым ритуалом – учтиво соприкасались локтями левых рук и кулаками. Имеются сведения об их тайных встречах в своих «штаб-квартирах» на Трагхайме и Росгартене. Судя по всему, «братство Вечности» не кануло в Лету, а продолжало действовать.
И кто знает, не существует ли оно до сих пор…
ЧАСТЬ II. «Кто я?»
Из рукописи Дитриха Вёллера, найденной в подвалах разрушенного епископского замка Фишхаузен:
«Возлюбленные дети мои, внуки и правнуки! Дожив до весьма преклонного возраста, и чувствуя приближение смерти, я хочу перед вами исповедоваться, предостеречь и дать некоторые наставления.
Я много размышлял о том, что есть долг, честь, совесть? Не лучше ли мне оставить сокрытыми некоторые тайны? Или напротив: прятать знание – высшая форма трусости и безответственности? Мало задать вопрос, надо уметь на него ответить. Я же всегда неуклонно следовал правилу: «Нет религии выше Истины, нет закона выше Правды». Жизнь моя была полна событиями, кои
