Конечно, были готовы все. Лоуэлл приказал Томасу, мужчине лет сорока, который остался в лагере вместо Мадлен, отвязать пять собак. Барбара, его неизменный помощник, как Эйзер или Робб, взяла его собаку и шла теперь с двумя. Лоуэлл повесил на шею бинокль, заменил ружье винтовкой и по привычке проверил, на месте ли его амулет. Он еще с минуту колебался, не зная, стоит ли оставлять амулет, найденный утром на трупе, в лагере, или же взять его с собой. Он считал, что подобные тому убитому существу могут пойти на зов амулета, но за оружием собрата не явятся. Он прекрасно знал, какой смысл вкладывают индейцы в амулеты, и не сомневался, что обладатель его находки тоже не был далек от их верований и ритуалов. Конечно, если действительно был разумен, как считали Эйзер и Лоуэлл. В конце концов, он решил забрать амулет с собой. Пусть они пойдут за мной, подумал Теодор, и наткнутся на хороший отпор, чем изничтожат невинных людей. Оглядев на прощание лагерь, Лоуэлл приказал трогаться в путь.
ГЛАВА 5.
Крик. Душераздирающий крик застыл в ушах, будто церковные колокола играли в его голове гимн. Был полдень. Группа прошла уже немало, их вел опытный следопыт, который каким-то загадочным образом видел в сырой земле и редкой траве следы. Он не мог лишь видеть нужных следов, да и нельзя было уповать на то, что они могли сохраниться за две недели.
Лоуэлл, спустя несколько часов пути, приказал сделать остановку и ходил кругами около их стоянки, когда откуда-то из глубины леса донесся истошный крик. Птицы предпочли поскорей убраться от того места, с которого он доносился, рванув с верхушек сосен целой тучей. Лоуэлл взобрался на валун, будто на мачту корабля, и шумно вдыхал воздух, наполненный запахом хвои. Он пытался определить, откуда доносился крик, но пока он не повторился, понять ничего не мог.
Еще один крик был куда протяжней и громче, и казалось, прозвучал совсем близко. Лоуэлл повернулся здоровым ухом в его сторону, и вскоре вопль снова огласил всю чащу. Лоуэлл теперь смог различить шелест травы и звук тяжело опускающихся на землю подошв, будто кто-то бежал. Два самых смелых человека из его группы рванулись вперед, но Лоуэлл остановил их одним только жестом. Он напряженно вслушивался в звуки и выглядывал кричащего среди стволов. Когда очередной короткий крик, больше похожий на восклицание, раздался неожиданно близко от него, Лоуэлл наконец поймал взглядом движение. Он сделал знак Барбаре следовать за ним и сорвался с места следом за кричавшим.
Погоня оказалась еще более изматывающей, чем подъем на двухтысячную высоту с Ноксом. Кричавший бежал с невероятной скоростью, по крайней мере, так казалось самому Лоуэллу. Он еле успевал уворачиваться от внезапно выраставших перед ним широких стволов, но вскоре начал выдыхаться и все чаще задевал их плечом.
Барбара, будучи на порядок моложе него, начинала опережать своего наставника и через некоторое время перегнала его. Крики стали звучать чаще и теперь почти не смолкали. Лоуэллу пришлось приложить немало усилий, прежде чем он смог увидеть бегущего, который яростно от чего-то отмахивался и, казалось, не терял энергии, даже столько пробежав. Лоуэлл попробовал окликнуть его, чувствуя, как в легких заканчивается воздух, но тот даже не обернулся.
Впереди показалась широкая поляна, почти свободная от деревьев, и Лоуэлл решился обернуться, чтобы убедиться, что никто из группы больше не стал за ними бежать. Он выскочил на поляну, и перед его глазами возник поваленный ствол. Он едва успел упасть и проскользить под ним, старая кора больно задела его нос, оставив кожу на переносице содранной.
Лоуэлл с трудом поднялся и судорожно глотал ртом воздух, наблюдая, как неизвестный и Барбара с головокружительной скоростью отдаляются от него. Он наверняка бы потерял их из виду, если бы в самый последний момент Барбара не нагнала кричавшего и не повалила его на землю. Лоуэлл опасался, что он станет сопротивляться, но мужчина просто рухнул лицом в грязь и больше не двигался. Только тело его сотрясалось от едва слышных рыданий.
Лоуэлл дотронулся до кровоточащего носа и поковылял к Барбаре и ее «добыче». Мужчина лежал в грязи, даже не думая вставать. На нем была куртка из плащевой ткани, местами светившая огромными дырами, с нее свисали лоскуты. Штаны выглядели не лучше, ботинки разбиты, он весь в грязи и сосновых ветках, будто весь день и всю ночь бежал без остановки. Волосы спутаны, лицо поросло трехдневной щетиной. Весь его вид кричал, что он уже настолько далеко ушел от цивилизации, во всех ее значениях, что не мог без посторонней помощи вернуться обратно. Барбара перевернула его на спину, и их глазам открылось настолько исцарапанное лицо, что живого места на нем нельзя было найти.
- Уходите, - прошептал он, - Он придет за вами, Он отрубит вам голову.
- Кто? – Лоуэлл опустился на колени перед мужчиной.
- Он, - повторил тот, - Злой Дух леса.
Лоуэлл опустил взгляд на его грудь и увидел темные пятна на его свитере, пропитавшие шерстяные волокна. Материя прилипла к его коже и выглядела ссохшейся. Казалось, мужчина был серьезно ранен, но, кроме царапин на лице и руках, Лоуэлл больше не видел на нем ран. Он снова взглянул на его лицо, и отчего-то оно показалось ему знакомым.
- Он придет за вами, - продолжал бессвязно бормотать мужчина.
- Кто вы? – спросила Барбара, сжав в кулаке ткань его рукава.
Ответа не последовало. Мужчина изо всех сил зажмурился, будто пытался прогнать видение, и постоянно повторял: «он придет за вами». Лоуэлл щелкнул пальцами:
- Я вспомнил его! Это следопыт Расмудсена.
- Он забрал его, - мужчина распахнул глаза и с безумным взглядом глядел на Лоуэлла. – Он явился к нам ночью, Он позвал его, и Расмудсен ушел. Он взял с собой только винтовку и убежал в лес. Мы пытались его догнать, но он так быстро скрылся, что мы очень скоро потеряли его. А потом пропал Джонсон, он тоже ушел на Его зов. Он всех забрал, всех до единого.
- Расмудсен – это глава экспедиции? – спросила Барбара, перестав слушать его бессвязное бормотание.
- Да, - подтвердил Лоуэлл, с беспокойством оглядывая следопыта. – Именно его мы и ищем.
Вдалеке послышался шорох, звук становился все громче, будто кто-то приближался к ним. Лоуэлл, вскинув винтовку, повернулся в сторону шума, и через несколько мгновений на поляну влетел Эйзер. Теодора окатила волна облегчения, и
