Нокс остановился прямо посреди грунтовой дороги, прикрыв лицо от солнца ладонью, и разглядывал видневшуюся вдали товарную площадь. Он шел пешком от самого города с огромным рюкзаком за спиной, и Лоуэлл, который умудрялся проходить каждый божий день километры и при этом оставаться бодрым, казался ему каким-то небожителем.
Но Нокс не собирался отступать. Он глубоко ушел в свои мысли, глядя на пыльную дорогу, и с трудом вернулся к действительности, когда ему посигналил автомобиль, которому он мешал ехать дальше. Нокс поспешил сойти с дороги и напоследок поймал взгляд водителя, полный неодобрения.
О том, что Лоуэлл уже прибыл на товарную площадь, он догадался, увидев у одного из стареньких трактирчиков багги. Машина была вся в пыли, отчего уже не выглядела так презентабельно, как в первый раз. Нокс, приодевшись, словно техасский рейнджер, нашел себе укромное местечко под тенью зонта в кафе. Заведение расположилось аккурат напротив трактира, и он мог спокойно ждать появления Лоуэлла.
Он прекрасно помнил, как клятвенно пообещал, что ни при каких обстоятельствах не покинет Сиэтл в отсутствие Теодора. Обещал, что будет следить за корреспонденцией и в конце недели напишет о новостях. Но появление Моргана переубедило Нокса, и он решил, что последует за своим проводником. Он остро чувствовал, что поездка Лоуэлла может кончиться плачевно, пусть и сам Теодор уверял, будто не вернется в Сьерра-Неваду. О своих предчувствиях Нокс тут же сообщил Стоуну, который признался, что и сам хотел провернуть ту же аферу: проследить за Лоуэллом на случай непредвиденных казусов. В итоге они сошлись во мнении, что Нокс подойдет на роль «шпиона-разведчика».
Задача Нокса была крайне тяжелой, ибо ему нельзя было попадаться на глаза Лоуэллу. Стоун взял на себя возню с корреспонденцией и обязанность следить за Эйзером и всем происходящим в его доме. Барбара взялась делать заметки, чтобы в конце недели уже написать письмо. Нокс же должен был стать тенью Лоуэлла как в прямом, так и переносном значении. Никто по-прежнему не знал, что же заставило последнего так резко сорваться с места и позабыть о своем плане незаметного отъезда. Оружие он все же забрал, но чтобы доставить его обратно, надо было совершить восхождение к озерам Сьерра-Невады – ведь там находка и была изначально. Нокс в который раз понял, что Лоуэлл вновь что-то скрывает.
Теодор появился в дверях трактира так незаметно, что Нокс чуть не прохлопал все ушами. Он закинул на соседнее сидение багги какой-то сверток, в котором, как подумал Нокс, было то самое оружие, и стоял, ожидая, когда кто-то выйдет из дверей. Вскоре на пороге появился полноватый, низкого роста человек с приятными чертами лица, и Лоуэлл сказал ему, что отправляется обратно в город. Тот лишь пожелал ему удачи и остался стоять, где стоял, провожая взглядом товарища. Нокс поднялся с места, лишь когда багги скрылся за столбом пыли.
Лоуэлл, конечно, не догадывался, что за ним увязался хвост. Он едва ли мог о чем-либо думать, кроме письма. Он медленно ехал по дороге и периодически бросал взгляд в сторону клонящегося к горизонту солнца. До заката оставались считанные часы. Город оказался в поле зрения не скоро, но на середине пути Лоуэлл резко свернул с дороги, поднимая волну песка и камней, и вжал педаль в пол. Небольшая ферма – символ его странного детства, которое нельзя было назвать ни хорошим, ни плохим – теперь состояла из побитого пустынными ветрами дома, небольшой опустевшей давно конюшни и облупившегося заборчика.
Когда-то Лоуэлл стоял за этим заборчиком, подставив лицо под теплые струи ночного воздуха, и глядел, как вереница машин едет на товарную площадь. Как в этих машинах, размахивая ружьями и радостно перекликаясь, сидели молодые охотники, собравшиеся «бить зверя, сошедшего с вершин Сьерра-Невады». И как через несколько дней грузовик вез их бездыханные тела обратно в город. Теодор знал, что никаких «зверей сошедших» в пустыне не было, но как он мог объяснить бестолковым охотникам, что тот, за кем они гнались, неуловим? Лоуэлл не любил этот дом, ибо всякий приезд сюда заканчивался плохими воспоминаниями.
Он оставил багги невдалеке от полузатоптанной зверями дорожки и ступил на землю своего детства. Перед домом торчала редкая растительность, которую и травой нельзя было назвать. Забор кое-где совсем окосел, конюшня выглядела, как разбитый улей на заброшенной пасеке. Дом стоял прямо, но краска с досок почти отлупилась, да и сами доски начали местами гнить. Входная дверь была плотно затворена и, когда Лоуэлл резко рванул ее на себя, еле удержалась на петлях.
В доме песка было не меньше, чем на дороге. Окна сильно облезли, и между рамами целыми маленькими барханами лежал песок. Занавесок здесь не было, только в гостиной оставалась кое-какая мебель, да в кухне старая побитая утварь. Дом опустел и задохнулся в пыли.
В гостиной бегали мелкие грызуны, встревоженные стуком подошв его ботинок. Лоуэлл неторопливо прошелся по всему дому, по привычке касаясь стен, перил, мебели. На пальцах оставался слой пыли. Забирать, по существу, из дома было больше нечего. Все книги, многочисленные фотографии в рамках, мелкие трофеи и дурацкие сувениры с товарной площади перекочевали в дом Эйзеров еще задолго до восхождения на Сьерра-Неваду.
Но Лоуэлл чувствовал острую необходимость побывать в этом доме, как он считал, в последний раз. Он зашел в свою комнату, к которой так долго привыкал в детстве: люстра давно разбилась, кровати, на которой он любил прыгать, больше не было. Комната была уже не та, и Лоуэлл поспешил ее покинуть. Единственным местом, которое не пострадало от отсутствия мебели и прочих атрибутов, был кабинет Эйзера-старшего. От стен здесь веяло таким же холодом, как от самого старика, когда он был еще в своем уме. По спине у Теодора пробежали мурашки.
Лоуэлл не мог сказать точно, сколько пробыл в доме, но когда он вышел, солнечный диск уже коснулся линии горизонта. Немного помешкав, Теодор взял с сидения сверток и отнес его в дом, уложив на продавленный диван. Больше задерживаться здесь он не стал.
Добрался он до города почти в сумерки. Придорожные кафе и пабы уже светились огнями в окнах и над дверьми, а на улицу повылезали веселые компании. Лоуэлл отыскал у въезда в городок
