Место назначения он отыскал быстро: около лавки Грегсона собралась большая толпа. У входа в его дом висели фонари, отчего маленький пятак превратился в одно светлое пятно. Лоуэлл поглядывал на солнце, скрывшееся уже наполовину, и не спеша шел к лавке. На его приход никто не обратил внимания, как и сам Теодор не обращал внимания на остальных. Длинный череп на двери моментально приковал к себе его взгляд. Под ним свободно развевалась на вечернем ветерке накидка из узорчатой ткани, и перед мысленным взором Лоуэлла всплыл труп в пещере Сьерра-Невады.
Грегсон, мужчина уже немолодой, совсем не красивый и немного полноватый, начал сворачиваться, когда город накрыла темнота. Над пустыней взошел серебряный месяц, повеяло холодным ветерком. Покупатели, да и простые прохожие, зашедшие поглазеть на необычную находку, неохотно расходились, все еще задерживаясь напротив двери хозяина лавки. Грегсон насилу разогнал их всех обещанием, что «к завтрашнему утру череп никуда не убежит». Лоуэлл злорадно улыбнулся, подозревая, что сегодняшней ночью из лавки исчезнет не только череп с накидкой.
Грегсон заметил его не сразу, но и после никак не обратил на него должного внимания. Перенеся все свое добро в дом, он принялся снимать череп с накидкой с двери, и Лоуэлл вспомнил теперь уже похожую сувенирную лавку в Сиэтле, где такой же умник решил развлечь публику останками Вендиго. Он только не мог вспомнить, чем эта история закончилась. Из воспоминаний в реальность его вернул стук двери: Грегсон уже свернул всю лавку и закрылся на ночь.
На первый стук ему никто не открыл. Лоуэлл подозревал, что Грегсон не станет открывать, но был по природе совей слишком упрям, чтобы уйти ни с чем. Он постучал еще несколько раз, прежде чем торговец с недовольной миной отворил дверь. Мужчина хотел, было, возмутиться, но Лоуэлл не дал ему этого сделать, силой запихнув в дом и зайдя следом.
Грегсон опешил. Маска уверенности сползла с его лица, когда Лоуэлл достал из кобуры на поясе револьвер. Неизвестно было, что ему хотелось в этот момент больше всего: бежать или звать на помощь. Лоуэлл сразу же предупредил, что лишние крики могут сослужить ему плохую службу.
- Где ты взял череп и накидку? – спросил Лоуэлл, не опуская оружия.
- Там же, где и все остальное, - дрожащим голосом ответил Грегсон, вжавшись в шероховатую стену.
- Ты знаешь, что в городе произошло уже одиннадцать смертей?
Грегсон утвердительно закивал.
- Ну конечно! Торгаши в этом городе всегда узнавали все раньше остальных. Откуда ты достал череп и накидку? Не сам ли лез за ними на Сьерра-Неваду?
- Я купил их. У полицейского.
Лоуэлл отступил на шаг. В его голове одна за другой рождались мысли, но он не знал, внимать ли внутреннему голосу или нет. Он и раньше подозревал, что все это не так просто, но никак не думал, что цепочка последних событий приведет его к одной простой мысли: от него хотят избавиться.
Лоуэллом овладела ярость. Он схватил Грегсона за грудки и прошипел на ухо:
- Забирай вещички, сейчас ты будешь их возвращать!
Но Грегсон не спешил ничего предпринимать. Он круглыми, как блюдца, глазами смотрел на Лоуэлла и не двигался. Теодор начинал беситься еще больше: то ли торговец был слишком упрям, то ли слишком туп. Ему ничего не оставалось делать, как только замахнуться на него, но ударить Грегсона так и не удалось – тот бросился в соседнюю комнату, видимо сообразив, что его ждет. Вернулся он через минуту, прижимая к груди злосчастный череп, обернутый в накидку. Лоуэлл схватил его теперь уже за шкирку и поволок на выход. Он все еще пытался побороть волну гнева, но сопротивляться своим чувствам становилось все сложней.
Никто не обратил внимания ни на Лоуэлла, ни на ссутулившегося Грегсона. Последнего, скорей всего, попросту не узнали, как и не сообразили, что он несет в руках. Дойдя до въезда со стороны площади, Лоуэлл проверил, на месте ли багги, и уже свободно смог схватить Грегсона и поволочь в пустыню. Путь им освещал только ручной фонарь, который додумался захватить Лоуэлл, но Грегсон все равно спотыкался каждые десять шагов. У Теодора сложилось впечатление, что он делает это нарочно, чтобы попытаться сбежать.
Когда они отошли на приличное расстояние от города, со стороны которого видны были только огоньки в окнах домов, торговец попытался вырваться, но с этим у него ничего не вышло. Невдалеке посреди песчаных барханов зияла темная дыра, на деле оказавшаяся неглубоким ущельем. При его виде торговец запаниковал еще больше, но Лоуэлл уже не думал ни о чем. Он видел только серебряный серп в небе и желтые огоньки по ту сторону ущелья.
Грегсону удалось вырваться, едва они достигли края ущелья. Когда Лоуэлл отвлекся на желтые огни, торговец резко затормозил и ногой поднял целую волну песка. Пока Теодор отплевывался, Грегсон припустил вдоль обрыва прочь от него, но вовсе не в сторону городка. Лоуэлл не спешил бежать следом, завороженно глядя вслед бегущему.
Фигура того становилась все меньше и почти уже скрылась во тьме, когда что-то выползло из обрыва и своей длинной, как показалось Лоуэллу, рукой схватило Грегсона за лодыжку. Торговец с громким криком рухнул на песок и стал отчаянно грести руками, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но хвататься было решительно не за что. Тощая фигура наполовину вылезла из ущелья и потянула Грегсона на себя. Еще мгновение, и они оба скрылись в дыре обрыва под душераздирающие крики торговца. Череп так и остался лежать на песке, придавив собой накидку, концы которой трепетали на легком ветерке.
Крик еще долго стоял в ушах у Лоуэлла. Его первой мыслью была мысль о бегстве, но он тут же вспомнил, чем закончилось его давнее приключение ночью через мост. Он видел в ущелье несколько пар желтых огней. Они были и за его спиной, но с городскими огнями ничего общего не имели.
Лоуэлл начал медленно отходить от ущелья, чувствуя, как ветер дышит ему в спину. Сделав еще несколько шагов, он врезался в кого-то и, резко обернувшись, увидел в свете фонаря лицо Рея. Он похудел еще сильней, совсем зарос и перепачкался в грязи и крови, но все же его можно было узнать. В желудке у Лоуэлла стало гореть, и в пальцах заиграли иголочки. Он не успел ничего предпринять, как Рей с рычанием бросился на него. Руки пытались добраться до шеи Теодора, но он
