Борьба оказалась очень короткой: когда Рей занес над головой кулак, чтобы раскроить Лоуэллу череп, раздался выстрел. Пуля пробила ему голову, и чудовище, некогда бывшее мальчишкой, рухнуло на Лоуэлла, придавив его своим весом. Теодор не мог избавиться от чувства, что его мозг вот-вот разорвет от притока крови, и он попытался сбросить с себя труп, но руки его уже не слушались. Он обессиленно уронил голову на песок и закрыл глаза.
Вскоре его лицо озарилось светом фонаря, а затем тяжесть тела Рея исчезла. Лоуэлл распахнул глаза и увидел над собой Нокса собственной персоной. Он выглядел крайне напуганным, но все же держался мужественно. Натуралист, не дожидаясь действий со стороны Лоуэлла, схватил его за грудки и потянул на себя: Теодор не сразу почувствовал опору под ногами и чуть было не рухнул обратно.
- Какого черта вы здесь делаете, Нокс? – пробормотал Лоуэлл. Нокс все еще не отпускал его.
- Помогаю вам, сэр. Не думаете же вы, что я могу бросить вас в такой трудный момент.
- Вы сумасшедший!
Лоуэлл резко застыл, завидев над плечом Нокса две желтые точки. Они были столь близко, что до них можно было дотянуться. Лоуэлл слышал чей-то шепот на знакомом ему языке, на котором не говорили люди, и был уверен, что и Нокс его тоже слышал. Будто бы опомнившись, Теодор отпихнул от себя натуралиста и сам отскочил на несколько шагов. Точки моментально исчезли. За спиной послышался шорох, и ледяной острый металл врезался Лоуэллу в спину.
Он рухнул лицом на песок. Пробитое легкое стремительно наполняла горячая жидкость, и кровь подступала к горлу. Лоуэлл зашелся в кашле. Все тело пронзила обжигающая боль, он попытался подняться, но сил уже совсем не было. Рука демона рывком подняла его на ноги и сдавила ему горло, пытаясь задушить. Теодор, что было сил, ударил напавшего локтем в ребра, хоть и знал, что это не поможет, и попытался стряхнуть его с себя. Демон не отступил и когтями второй руки впился в грудь Лоуэллу, пробираясь между ребер к сердцу. Теодор, стиснув зубы, зарычал и ударил тяжелой подошвой ботинка демону в ногу, и они оба повалились на песок и покатились в сторону обрыва. Лоуэлл так и не смог больше увидеть лица Нокса.
Нокса никогда еще не охватывала такая паника. Он бросился вслед за Лоуэллом и демоном и еле успел затормозить перед самым обрывом, чуть не упав в ущелье. Он улегся на песок и принялся светить фонарем, пытаясь отыскать хоть кого-то, но кроме песка и камней ничего не видел. Он понимал, что ему необходимо спуститься вниз, иначе он не найдет Лоуэлла, и принялся искать спуск. Но вблизи никаких пологих троп не было, и Нокс бегом пустился вдоль линии обрыва.
Он пробежал приличное расстояние, прежде чем отыскал более-менее приемлемый спуск, и все же едва не сломал себе шею, пока шел вниз. Нокс видел огни чьих-то глаз, слышал приглушенный вой, путался в колючих зарослях, но ни на секунду не останавливался, сжимая в одной руке револьвер, а в другой фонарь. Когда он добрался до места, где, по его мнению, упали Лоуэлл и демон, никаких тел он не обнаружил. Нокс продолжил путь рысцой и светил во все стороны узкого ущелья, но, кроме разбегающихся от яркого света зверей, ничего не попадалось. Не нашел он Лоуэлла, даже угодив в тупик. Не жалея бешено бьющегося сердца, подгоняемый страхом Нокс бросился обратно, будучи уверен, что пропустил нужное место.
Поиски не увенчались успехом. Нокс исходил ущелье от спуска до тупика несколько раз, но ни Лоуэлла, ни демона не отыскал. Чувствуя, что силы его покидают, Нокс принял решение подниматься обратно. Он прошел по краю обрыва несколько раз, и единственной его находкой были череп и накидка ужасного существа, что утащило Лоуэлла. Нокс рухнул рядом с вещами на колени и сжался в комочек, чувствуя, как горячие слезы обжигают глаза. Он остался рыдать в пустыне, не заботясь о том, что может случиться с ним самим за эту ночь. Он не хотел возвращаться.
Эпилог
В доме Эйзеров был траур. Никто не мог заставить себя говорить, да это и не было нужно. Нокс остался сидеть один в столовой, пока остальные собирали свои вещи. Эйзер не показывался с самого утра того дня, когда Нокс вернулся в дом. Стоун не сдержал обещания и так и не приехал, и Нокса мог поддержать один лишь Картер, чье сочувствие ему совсем не было нужно. В доме стояла гробовая тишина.
Нокс не понимал, как сумел вернуться в город. Он был совершенно уверен, что выбраться ему не удастся, он видел желтые огни везде, куда только ни смотрел. Он не мог поверить, что демоны отпустили его. Лоуэлл принес себя в жертву, но Нокс знал, что жертва эта была совершенно напрасна. Из экспедиции не вернулись четверо, и только тела Лоуэлла никто не нашел. Полицейские сочувствовали Ноксу, как могли, но ему едва удалось заставить их отправиться на поиски. Так, он пробыл в пустыне четыре дня, почти ничего не взяв в рот и обходясь только водой, но тело так и сгинуло вместе с демонами. Вендиго больше не возвращался в пустыню.
Нокс вернулся в Сиэтл опустошенным. Он по-прежнему не хотел ни есть, ни пить, ни спать, ни существовать вообще. Пусть для него Лоуэлл и был не больше, чем проводником, но Нокс все же не мог смириться. Для него потеря человека была равносильна потере своей собственной конечности: пусть жить и можно, а боль и чувство острого недостатка не проходят. Во всем доме ни единый человек не обратил внимания на его страдания, кроме Барбары и Катера, которые хоть как-то пытались его поддержать, носясь с ним, словно с маленьким ребенком. Барбара утешала его, а у нее самой тряслись руки, хоть она и пыталась скрыть это. Нокс не желал ничего слышать и лишь твердил, что «еще ничего не кончено». Возможно, так оно и было, но каждый в этом доме знал, что если Лоуэлл и не погиб, то наверняка его постигла та же участь, что и Рея и следопыта Расмудсена Улу.
То был последний день, когда Нокс оставался в доме Эйзеров. Его поезд отбывал поздним вечером, и он был последним, кто покидал дом.
