Кузнецов достаёт из своей походной сумки завёрнутое в тряпочку красное знамя, древко мы делаем из орешника.
«Мосесов, давай – обойти с тыла, закрепиться на высоте, водрузить знамя победы!»
Остальным приходится демонстрировать точность метания болванок гранат по танковой броне.
«Эх, Коляна, жалко тут нет...» - всё не унимается Кирюха, подползая к боковому окопу, чтобы бросить свою гранату под гусеницу.
Наблюдающий за процессом Байор кричит:
«Танк подбит!»
Тут же из него вылезают трое танкистов: старший сержант и двое рядовых.
«Ну всё, мы трупы... Ребят, курево есть?»
Тем временем Мосесов доползает с тыла до вершины и втыкает древко знамени в землю.
«Ура!!!» - орём мы нестройным хором и карабкаемся на высоту из последних сил.
Через полчаса мы уже лежим на дне окопа, дозорные наблюдают за позицией: вроде никто на нас не идёт, можно вздремнуть.
«Дембель давай! Устал...» - шепчет хитрый Кибрик так, чтобы услышал Кузнецов.
«А всё – задача учений для вас выполнена. Сейчас дождёмся приказа и домой...»
Да от такой новости петь хочется!
Особенно если подкатывает байорова «НИВА», и он с довольным видом командует:
«Отбой манёврам. Роте - строиться и пешим маршем в расположение...»
А на прощание:
«Запевай!»
Солдатушки... Бравы ребятушки... Где же ваши жёны?
Хороший вопрос. А я про них что-то и забывать начал с этой военной службой. Вот вернёмся в Москву, прочитаю все письма, буду сглатывать розовые слюни и трепетно ждать встречи...
Нет. Мы с Кирюхой сядем где-нибудь на крышу и выжрем там ящик пива, а потом сдадим бутылки и возьмём ещё... В пушки они – заряжёны...
И уже через пару дней мы сходим с перрона на московский асфальт и растворяемся в городе, словно и не уезжали.
В этом жарком, почти пылающем августе, когда тёплое «жигулёвское» ничего, кроме омерзения не вызывает, хорошую пьянку после дембеля стоит разделить на несколько значимых этапов.
Закупка напитка в условиях советского повышенного спроса может представлять из себя определённую сложность, но мы неплохо знаем возможности московской торговли и десятки относительно надёжных точек. Затем – быстрое охлаждение напитка в морозилке. Затем – загрузка в сумку-холодильник или, как минимум, в большую простую сумку, но тогда степень заморозки должна быть повыше. Потом – выход на пленэр...
В нашем случае идеально выйти на реку, запихнуть в воду несколько бутылок в авоське, а самим расслабляться в воде, время от времени посасывая прохладный напиток... Крыша при такой погоде не столь привлекательна – подождёт до осени.
В первом же магазине, куда мы заходим, есть очаковское «Столичное» с Триумфальной аркой на этикетке:
«Берём?»
«Несомненно...»
Это уже большая удача!
«С закуской у нас сегодня как?»
«Да тут папаша скоро опять собирается в Комсомольск-на-Амуре, а предыдущая трёхлитровая банка красной икры еле-еле начата. Придётся сожрать...»
«Дело хорошее. И ещё селёдочкой отполируем, исландской... Вот смотри – толстенная...»
Ну и чёрный хлеб, куда же без него? Со всей этой тяжестью мы медленно покидаем гастроном, но легко успеваем на совершенно пустой сорок пятый, приветливо распахнувший перед нами свои двери.
«Смотри, Кир, водила вроде тоже пиво любит...»
«Кто ж его не любит?»
Через полчаса первые бутылки уже у нас в руках, и Кирюха с неподдельным интересом рассматривает новую картину в моей скромной холостяцкой комнате:
«Птица стервь... Очень эстетично... Соловьёва Т.Н. – это кто? Сама стервь?»
«Это у Кузиной спроси, она тебя познакомит...»
«Ты знаешь, а я как-то с ней уже давно... И не говорил, и не виделся... И даже желания звонить почему-то нет...»
«Да, игры в войнушку явно не способствуют половым контактам...»
«Ты всё за Новый год на меня крысишься? Знаешь, а я ведь по правде и не помню ничего: проснулся с ней в койке – башка чугунная, хрен на взводе... А отступать уже поздно и некуда.»
«Да ладно, хрен на взводе! Если б не Хелли, дал бы я тебе в рожу. Тоже мне друг...»
«Кстати, как там наша малышка?»
«Я тебе сейчас прочитаю пару цитаток, и ты сразу всё поймёшь. А пока вспомни нашу практику после первого курса: палаточный лагерь, восемнадцать лет, пойма реки Протвы, Сенокосная балка, короткие ночи, утро с росой...»
«Ром в сельпо, гитара в руках...»
«Ну вот, ты всё и вспомнил. Итак, цитата первая:
... меня совершенно случайно назначили в одну бригаду с Вайнером. Мы с ним вдвоём целый день ходим с лопатой по окрестностям, рисуем в дневнике почвенные горизонты...
А вот ещё:
... Вайнер всё время говорит, что мы как пара в фигурном катании, и у нас должно быть всё вместе – и работа, и отдых, и личная жизнь...
Ещё:
... сегодня он позвал меня в кино на последний ряд. Фильма не помню...
И апофеоз:
... Киса, скажи: я - ДЕВУШКА С ИСТОРИЕЙ? А то мы ходили ночью в Сенокосную балку, и теперь Вайнер говорит, что я, как выяснилось, девушка с историей...»
После такого даже у Кирюхи ступор начинается.
«Интересно – а как там у них всё выяснилось?»
«Вот и я весь в вопросах хожу...»
«Что делать-то будешь?»
«А ничего не буду. Девушка у нас с историей, и я тоже. А моя история говорит мне, что лучше не дёргаться, а то увязнешь еще больше...»
«Мудро... Пойдём на реку!»
«На птицу стервь полюбуемся и пойдём...»
В Крылатском строится новый мост, проехать по нему ещё нельзя, а пройти можно, и многие спокойно переходят на Тереховский берег, где неплохой пляжик, а рядом с ним – необъятное поле с кочанами капусты. Воду для поливальной установки качает насосик на реке, от чего немного шумно, но водные брызги создают такую прохладу, что поначалу даже купаться не хочется.
«Вот это курорт!»
На противоположном берегу пристань, и в ожидании теплохода публику развлекают модными шлягерами:
«А знаешь, всё ещё будет.
Южный ветер ещё подует...»
Вода шикарна, вылезать не хочется.
«Я вот что думаю – на работу нам ещё через месяц, так не махнуть ли нам, например, в Прибалтику?»
«Во все три?»
«А чё, конечно. Завтра поедем за билетами, всё и спланируем.»
«Идея принимается!»
«Ну и чудненько...»
И нестройным хором:
«А все бабы – дуры!»
И весело гремя пустой стеклотарой по недостроенному мосту, мы выдвигаемся в сторону Рублёвского шоссе, где в одном из дворов находится пункт приёма. Очередь минимальна, но дядя уж больно придирчив ко всяким там сколам и наклейкам, бракуя всё подряд. После десятиминутной перепалки нам удаётся отстоять всего тринадцать из восемнадцати. Ну да ладно, доза внутри нас уже хороша, а денег как раз на портваген для полировки и хватит...
Ночь душна и одинока. В ней живут странные фразы:
“Wo ist der weg nach Wilno?”
“How do you do do, Mr. Brown?”
Я храплю и ворочаюсь, а гордая птица стервь летает над притихшей Москвой, заглядывая в
