Вариант для криминала

Проследовав внимательным взглядом дальше до торцевой стены, он отметил, что она состояла сверху донизу из сплошного металла, напоминающая скрытые ворота. У ворот не было дверной ручки или чего-нибудь такого, за что можно было бы ухватиться и попробовать их открыть. Понятно, ворота вели наружу, на свободу. Опустившись на колени, он прильнул к цементному полу и в узкой щели увидел знакомый проспект, по которому совсем недавно... впрочем, когда?.. ехал в троллейбусе и вон на той остановке вышел. Люди, обычные нормальные люди, одетые в свои различные одежды передвигались в нужных для них направлениях. Их никто не удерживал, им никто не указывал куда идти, они казались счастливыми и беззаботными. Впрочем, подумал Демин, может это только кажется. Совсем недавно и в окнах, пока не появились решетки, такие же люди точно так же шли в разных направлениях. Он вскочил и бросился к ближайшему окну. То, что он увидел по ту сторону решеток, шокировало. Тут снова, как на всеобъемлющем экране, протекал надуманный сценарий с участниками в однообразных одеяниях преступного мира! Демин судорожно потер вспотевшее лицо ладонями, словно только что проснулся и никак не мог прийти в себя: те же люди, тот же транспорт, тот же регулировщик, те же лотки с продавцами и покупателями, но люди были одеты в полосатые одежды зэков! В безумном трансе он кинулся к входной двери, по пути прихватил увесистую трубу – обрезок после монтажных работ слесарей – с разбегу торцом ударил по стыкующимся деревянным створкам. Удар был настолько сильным, что облицовочный наличник раскололся пополам. Невольно это взбодрило и придало уверенности. Второй удар оказался не менее эффективным: появилась шаткость половинок дверей и щель. Демин отошел на шаг, чтобы нанести еще один, может быть решающий удар, но в этот момент дверь распахнулась, и в помещение вошли двое мужчин в белых халатах. Под руки они вели чем-то расстроенную женщину в сером халате, очень напоминающую ему собственную жену. Один из них – мужчина интеллигентного вида – благодарно посмотрел на Демина и сказал:

– Спасибо, коллега. Завхоз куда-то делся с ключами... Кстати, профессор, это ваша пациентка. Узнаете? Она тут сделает небольшую уборку, посмотрит сюжет под наблюдением Сорина, примет душ, и придет к вам в кабинет.

Демин вопросительно окинул все вокруг, выискивая предполагаемый экран для демонстрации фильма.

– Да. Вы правы. Сегодня рабочие занесут кресла, облагородят по-настоящему смотровой зал. Она подготовит шторы и... в общем, наведет порядок.

Демин не сразу нашел что сказать. Застыл на месте, наблюдая за мужчиной, названным Сориным и копией своей жены. На его месте другой либо постарался выбраться из тяжелого сна, в котором сами попытки снятся реальным миром и составляют замкнутый круг, не имеющий выхода. Либо, будучи помешанным на фантастике, наивно решил, что и в самом деле каким-то образом оказался в другом времеизмерении и принимал бы все как есть. Но тогда сюжет не отвечал бы задуманному, Демин был бы не Сабуровым, был бы жив и здоров, что не входило в коварные замыслы автора. И стук обрезком трубы о закрытую дверь не ударил бы по ушам громом, а стучал бы колесами методично на стыках рельс, как стук маятника мирно текущего времени. И молодая симпатичная проводница не сказала бы отработанным штатным голосом «Подъезжаем, Харьков!»

За окном мелькали знакомые товарные платформы, складские постройки, стрелами разъездные пути, зебровые тупики, семафоры...

Через полчаса Роберт спустился в подземный переход Южного вокзала в метро, а через двадцать минут с волнующим сердцебиением подходил на улице Полевой к кирпичному дому своей жены Евгении, тестя Георгия Ефимовича, тещи и дворового пса Гранита. У Роберта здесь своего ничего не было. Он всегда отмечал это с усмешкой, словно издевался над большинством своих соотечественников людского мира, сгорающих в меркантильном бесконечном соревновании обогащения. Все его богатство было при нем, а точнее – в его подсознании и памяти, – втайне даже от него самого хранящие немыслимое наслаждение творчеством. Сердце усиливало звук только от одной мысли, что сейчас он, наконец, обнимет любимую, за вкусным домашним обедом поделится впечатлениями хорошего и плохого и взвесит выражение на ее милом личике...

Так и получилось, как должно было.

После обеда, они развалились на диване в гостиной, он вытащил из дипломата растрепанные листки рукописи и, улыбаясь, протянул Женечке:

– Новый... Только начал. Первая глава. Прочитай. Еще лучше – перепечатай, если найдешь время. Меня интересует твое мнение в отношении цензуры. Не слишком ли?..

Евгения сменила радостное выражение на хмурое и беспокойное. Ее милое нежное личико вдруг стало жестким, замкнутым.

– Да не волнуйся ты. Я же не призываю читателя к государственному перевороту, – пошутил он явно неудачно.

– Роберт, ты забываешь...

– Что, дорогая?

– Что и у ветра есть уши.

– И у моря...

– Да.

– И у пустыни Сахара, – смеясь, набирал ассортимент Роберт.

Женечка сморщилась, как от кислого.

– Роберт, прекрати. Мне не смешно. Ладно, но лучше, ты мне прочитай. Мне твоих каракуль не разобрать. Случайно не на тему, которую ты мне рассказал за обедом? – осторожно спросила она.

Роберт кивнул.

– Ты с ума сошел! Зачем тебе это? Тебе что, жить надоело?! Или больше всех нужно?

– Ты знаешь, я почувствовал, словно Сабуров это я. Мне трудно тебе это передать. В общем, что будет, то и пускай. Давай сейчас. Пойдем в сад под нашу яблоню. Прихвати коврик.

– Здесь немного, – начал он, упав на сухую траву и протянув руку Женечке... – на десять минут. – Падай, я поймаю! – добавил он, подставляя руки.

Она расположилась на коврике, с наслаждением втянув свежий пахнущий травой воздух. Он тоже вдохнул. Странно! Почему эта великолепная свежесть не ощущается в обычной рабочей обстановке на ходу или за каким-нибудь делом во дворе? В чем причина? В расслабленности души? Может быть...

Когда предположительное время чтения истекло, и Роберт прочитал последнюю фразу главы, в прихожей, какая была общей в этом большом доме, прозвонил телефон. Теща, копия Женечка, только шире и короче телом, торопливо переваливаясь с ноги на ногу, прошла полпути по дорожке, остановилась и приложила «трубку» к уху:

– Какой-то мужчина вас, Роберт.

Голос в трубке показался очень знакомым, только что где-то прозвучавшим.

– Как доехали, Роберт?

– Спасибо. Но можно узнать...

– Кто звонит? – голос загадочно усмехнулся. – Ничего, сейчас вспомните: как ваша новая вещь сидит на вашем лице, уважаемый автор нового романа?

– О! – воскликнул Роберт. – Леонид! Вас слышно с искажениями. Спасибо вам, прекрасно сидят, – радостно сообщил, приятно вспомнив нового знакомого.

– Я хотел вам сказать, что лучше всего героя направить по пути фантазии.  Например,