Что не упустят, верно сказано... давече явились и сразу к матушке, почтение, стало быть, засвидетельствовать. А заодно уж поднести драгоценных чернобурок, чаш малахитовых да прочего добра, дескать, чем богаты...
...а богаты.
Старый род, хваткий, и Смута давешняя им будто бы на пользу пошла. Не только уцелели, но и добром обросли, большею частью соседским. Многие-то с мест насиженных срывались, бежали, опасаясь растерзанными быть, а Таровицкие сумели удержаться.
Маги они.
Огневики.
...а там уж, после смуты, и оказалось, что много усадебок ничейных или с наследниками малолетними, под вдовьими руками, а то и вовсе родственникам дальним отошедших... род Таровицких невелик был, но нашлось в нем место и вдовам, и сиротам...
...сироты повырастали, но узы созданные не разорвались. Оттого лишь прибыло силы.
- А если мы ошибаемся? - тихо спросила Аглая, поправляя неудобную туфельку. - Если все было не так, как вы полагаете?
Княгиня вздохнула.
Сцепила тонкие полупрозрачные пальцы и тихо сказала:
- Я тоже не хочу ошибиться, дорогая... а потому просто смотрим. Ждем. И... ныне они всякую осторожность утратили, возомнили себя неподсудными... позабыли, что помимо человеческого и иной имеется...
...а вот это уже было интересно.
И Лешек дал себе зарок затребовать с архива то самое старое дело. Не может такого быть, чтобы старая княгиня на пустом месте интриги развела...
Глава 6
Глава 6
...а ведь знаешь, - матушка принюхивалась к ароматной пудре, - В этом и вправду что-то да есть... я помню Властимиру распрекрасно... говоря по правде, не хотела ее отпускать... она одна меня встретила, пусть без особой любви, но с уважением... а после уж... сильная женщина.
Пудру из отделанной драгоценными камнями коробки матушка пересыпала в обыкновенную. Она была исключительно рачительной женщиной и в хозяйстве ее превеликом всему находилось применение, даже ядам, составленным столь хитро.
...мало ли, как оно в жизни повернется...
- И историю ту помню... она меня изрядно удивила. Моровое поветрие, конечно, беда, но вот для двоих целителей высшего уровня...
Коробку она протерла шелковым платочком, который спрятала в рукаве.
Змеевне ядов ли бояться...
Мелкие чешуйки, проступившие было сквозь кожу, в нее и ушли. А императрица коснулась бледной щеки.
- Может, представиться больною?
- А конкурс?
- Твоя правда... позже, когда начнем, значит. Все равно не сразу подействует. А ведь тогда именно Дубыня Таровицкий разбирательство учинял... ходили слухи, что поветрие не просто так началось. Дубыня к младшей Одовецкой сватался, только она отказала, выбрала мальчишку из простых, но с даром сильным. Одовецкие кровь всегда берегли. Они, чтоб ты знал, мужей в род предпочитали принимать, и не помню, чтобы слышала, что кто-то да не согласился.
Императрица похлопала себя по щекам.
- Дубыня и отписался, что оба преставились... магическое истощение... мор уж больно силен был. Я тогда не слишком в людях разбиралась, чтобы понять... теперь вот... значит, и у нее сомнения... скажи Митеньке, чтобы встречу мне с княгиней устроил. Только тихую... и девочке надо будет защиту сделать... к слову, присмотрись...
- Мама!
- Мама, мама, - императрица-матушка поправила роскошное ожерелье, в котором скрыто было с полдюжины амулетов. - Я тебе, охламону, добра желаю... исключительно.
В Царское село, которое давным-давно собственно селом не являлось, Лизавета добиралась на конном трамвайчике. По ранешнему времени он был приятно пуст. Дремал на первом сиденье лощеный господин в слегка мятом костюме приятного желтого колеру. Сидели, взявшись за руки, гимназисточки, глазели на потрепанный Лизаветин чемодан и громко обсуждали классную даму, которая, однако, чересчур уж строга...
...ей самой удалось еще поучиться в приличного свойства гимназии, и воспоминания об этом времени сохранились у Лизаветы самые светлые, а вот сестры...
...гимназии стоят денег.
...но и при должном старании рекомендации дать могут для поступления, а там один шаг до государственной стипендии. С Ульянкой, конечно, поздно, но если получится, младшенькую можно будет устроить куда... в тот же Вдовий дом, к примеру.
Она вышла.
Поправила слегка сбившуюся шляпку, украшенную ленточками и атласными розочками, из старых лент крученными. Шляпки у тетушки выходили преочаровательные, однако Лизавету не отпускало чувство, что одного этого будет недостаточно.
С другой стороны...
...разве легче было тогда, когда она горничной устраивалась? Стояла на коленях от рассвета до заката за сущие гроши?
Или тот раз, когда - страшно и подумать - в публичный дом проскользнула, правда, модисткою, но все же... узнай кто, и Лизаветиной репутации придет конец. Хотя... ее так и подмывало написать статейку о том мире, что скрывается за узорчатыми дверями. Сводни и мамочки.
Бланкетки, иной жизни не видавшие.
И девицы почти приличные, скромно именовавшиеся камелиями. Стареющие смотрительницы домов, отчаянно боящиеся нищеты и старости. И уличные «билетницы»[1], которые сгорали рано...
...не пропустят.
Даже Соломон Вихстахович с его любовью к скандалам, поостережеться затрагивать неприятную эту тему. Однако, может быть, когда-нибудь...
Лизавета отмахнулась от глупых мыслей и подхватила чемодан: о настоящем думать надобно. О том, что писать, ведь ждут же и вовсе не этих почти непристойных откровений, услышанных ею словно бы между делом. А как быть, если клиент уж больно охоч был до дармового - кто ж с санитарного смотрителя денег затребует? - молодого тела.
...и к счастью Лизаветы, тело предпочитал столь молодое, что это прямо нарушало царский указ[2].
Она остановилась у ограды.
А дальше куда?
Нет, ей велено явиться, она и явилась к назначенному времени, но кто встречает? Или... очередное испытание? Лизавета окинула взглядом чугунную ограду, оценив и немалую красоту ее, и высоту, и остроту шпилей. При нужде, конечно, она обошла бы... правда, тут идти пришлось бы долго, ибо Царское село огромно, но что поделаешь... не может такого быть, чтобы в ограде этой не сыскалось махонькой калиточки...
Она для интересу поднесла конверт к воротам, но те остались заперты. Контур охранный тоже не дрогнул, будто бы и не было тут Лизаветы. И что делать?
Охраны не видно.
И вообще никого, к кому можно было бы за помощью обратиться.
- Посторонись! - крик заставил вздрогнуть и отскочить.
Вовремя: по дороге летел изящного вида экипаж, запряженный четвериком вороных. Стоило коням приблизиться, и ворота сами собой распахнулись, пропуская гостей.
И Лизавету.
Почему бы и нет? Приглашение у нее наличествовало, а что ворота не открылись... мало ли, бывает. Зато она мстительно усмехнулась: вот и тема есть для первой статейки, о гостеприимстве высочайшем...
Карета унеслась.
Ворота закрылись, благо, закрывались они неспешно: Лизавета не только сама вошла, но и чемодан прихватить успела. Она уж не единожды пожалела, что согласилась принять этакую монстру. Да, некогда, в счастливые времена тетушкиной молодости чемодан, безусловно, был хорош.
Вместителен.
Надежен.
Рама из прочного дерева была обтянута темною кожей. Массивные замки блестели, да и сам вид этакого чемодана - огромного, солидного - внушал безусловное почтение к хозяину его. И что с того, что кожа
