А есть еще одна история. В ней говорится, что Маруи успел предсказать падение камня, а сам умер до того, как это случилось. И был он не великаном, а обычным стариком. И пепла в себе не носил. Жители Каландула не захотели упокоить великого прималя и предать его затмению. Они замуровали его останки в каменную статую и поставили на площади, чтобы дух мертвого Маруи никуда не ушел и продолжал защищать их.
Да только это не помогло. Город все равно погиб, а с ним и почти все жители. Остались только затопленные развалины и статуя Маруи.
– Так мы идем к нему?! – выпалил взволнованный Нико.
– К нему, – согласился наставник. – Уж сколько лет статуя делится даром с теми, кто решает стать прималями. И до сих пор сила ее не иссякла. Я тоже проходил испытание здесь.
– Что мне нужно будет сделать? – загорелся Нико.
– Показать, что ты не боишься смерти.
– Как?
– Не торопись с расспросами, дурень. У меня уже в горле пересохло столько болтать.
И он замолчал. В голове Нико метались лихорадочные мысли. История Каландула распалила его. Глупый старик, как он мог утаить великую историю из-за тяжести испытания? Во всем Соаху не найти юноши крепче Нико!
Чем ближе путники подходили к горам, тем больше они открывались. Скоро стал виден широкий скальный прогал. Воображение принца тотчас посчитало его руслом древней реки. Он восхищался величием природы, давившим со всех сторон. С каждым шагом затонувший город становился ближе. Нико едва сдерживал нетерпение. Ему хотелось сорваться и побежать.
Видя это, наставник разрешил юноше идти вперед. Нико бросился к таинственному озеру как полоумный и тут же сбил дыхание. Горло жгло непривычно холодным воздухом. Трава приятно пружинила под ногами, умаляя вязкость песка. Гладкие камни, обкатанные водой, и обломки ракушек подтверждали догадку: ручеек у подножия гор когда-то был зажат каменными тисками и прокладывал дорогу здесь. Наверняка, будучи рекой, он впадал в Медвежье море.
Устье заворачивало, и Нико следовал по нему, пока не выбежал на плато. В лицо ударил сильный ветер, сорвавший с головы капюшон. Нико задыхался, но глаза его горели, а необузданный восторг так и плескался в груди. Вот он Каландул! Затопленный город из легенды. Далеко внизу.
Наставник не солгал. Озеро было огромным и сдвоенным. Половинки походили на сросшиеся сливы: правая меньше и почти круглая, левая крупнее, со рваными краями. В зеркальной глади, не занятой разноцветьем кувшинок, отражались снеговые облака. На скалах деревья побурели, кусты пожухли, а у берегов зеленела нежная трава и рассыпались желтыми брызгами цветы. Нико не верил своим глазам.
Подошедший наставник сухо пояснил:
– Там на дне горячие источники бьют. Вода теплая даже зимой, поэтому трава не сохнет и кувшинки чуть не круглый год цветут. Спускайся осторожней.
– В котором из них Каландул?
– В круглом.
– Теперь скажешь мне, что делать? – спросил Нико, как только они оказались в долине.
– Помнишь, я тебя просил купить дюжину мешочков?
Юноша с готовностью кивнул.
– Собери у берега песок и камни. Наполни их и каждый завяжи. Погоди, я найду тебе нить.
Прималь опустил на землю тяжелую сумку с ремешками и долго копался в карманах. Он выудил из глубин скарба серый моток и ремень со странной пряжкой. Нико принялся за дело. День клонился к вечеру, быстро темнело, и он едва управился к сроку.
– Теперь пора отдохнуть и выспаться, – сказал наставник. – А завтра утром начнем испытание. Я поем, а ты не ешь. Если хочешь вобрать в себя дух прималя, надо, чтобы тело было пустым.
Нико не стал спорить. Этой ночью он тоже не сомкнул глаз. Только к рассвету мысли сделались вялыми, и сон сморил усталого юношу. Но не успел он опустить веки, как наставник велел подниматься.
– Возьми все мешочки и накрепко привяжи к вот этому поясу по кругу.
– Готово, – сообщил Нико несколько минут погодя.
– Теперь слушай, что ты должен будешь сделать. Тебе надо вызвать дух Маруи из статуи и попросить его вселиться в твое тело. Для этого придется сидеть перед статуей неподвижно, не моргая, не шевелясь. Даже если почувствуешь, что нет больше сил терпеть, – жди. Он появится в самый последний миг. А если испугаешься смерти – плюнет на тебя, да и все. Я сумел вызвать его только с третьего раза. Дам тебе нож на случай, если испугаешься. Если что случится – срежь пояс. Пряжка на нем тугая. Открывается плохо.
– Так мне надо это все на себя надеть? – удивился Нико.
– Да. А потом нырнуть и доплыть до площади. На ней есть постамент. Сядь на него и замри. Смотри на статую. Она будет за аркой видна. Груз поможет тебе не шевелиться, иначе всплывать будешь.
Нико затаенно слушал.
– Где там узелок твой? Я позавтракаю, пока ты плаваешь.
– Вот. Уже можно?
Принц спешил как никогда.
– Разденься только догола. Да не бойся, не замерзнешь. Вода теплая.
Нико послушно разделся и сложил вещи у камня, потом надел ремень и защелкнул пряжку. Наставник сунул ему маленький нож. Нико, не глядя, заткнул его за пояс и пошел к воде.
– Можешь нырять сразу, – посоветовал наставник. – Там обрыв.
Нико глубоко дышал, стараясь угомонить бешеный стук сердца. Затем набрал полную грудь воздуха и нырнул.
Холодная вода становилась теплее. Погружаться было легко из-за тянувших на дно песка и гальки. Поначалу Нико ничего не видел в темноте, но потом его взору открылись развалины. Статую он заметил почти сразу. Она лишь отдаленно напоминала человеческую фигуру. Нашелся и постамент, о котором говорил наставник. Устроившись на нем, юноша воззрился на великого Маруи.
Прошла долгая минута. Нико затаился, и рыбы принимали его за каменное изваяние. Они, не боясь, проплывали мимо и закрывали обзор. Круглые глаза равнодушно пялились, морды тыкались в лицо, усы щекотали. Юноша не поддавался желанию прогнать их. Ему хотелось оттолкнуться от скользкого дна и, пропустив смерть-воду под руками, вынырнуть, но нельзя: еще немного и Маруи даст о себе знать.
С каждым ударом сердца сохранять в груди жизнь становилось сложнее. Она рвалась наружу вереницей пузырей, и Нико терпел из последних сил. Весь он стремился к поверхности. Туда, где лучи превращались в золотые струи. Мельтешили стаи мальков, похожие на клубы мошек. Ветер качал водяные лилии, а с ними и все кружево русалочьего леса приходило в движение.
Впереди в мутной голубизне открывалась мрачная картина, навевающая мысли о смерти. Утонувший город раскидал кругом замшелые руины. Терялись в сумраке уходящие в глубину ступени; остатки стен и колонн, облепленные водорослями, казались чудищами с сотнями лап. Зонтики мраморных крыш лежали возле площади, как сбитые поганки.
Прошло уже двести счетов, а дух Маруи не торопился покидать статую. Нико, не моргая, всматривался в грубые черты каменного исполина и увещевал его поделиться частью силы.
Тело
