Вскоре принц вышел за главные ворота и несколько минут стоял, выдыхая пар. Впереди стелилась снежная пустошь, а с востока нависали айсберги меловых скал. Ветер был пронзительный и особенно остро чувствовался на просторе, где его не останавливали щиты стен и ловушки окон. Если Валаар – самый теплый из островов империи, какой же холод на остальных?
Послышался звук, похожий на топот копыт по гололеду. Нико обернулся и увидел позади крытую повозку. Он отошел в сторону и, заметив кривое желтое колесо, окликнул возницу:
– Эй! Куда едешь?
– А тебе чаво?
– Может, подвезешь? – спросил Нико, подбрасывая монету. – Я заплачу.
Он надеялся, что старик держит путь в Еванду, но тот ответил:
– В Рахму.
И в груди у Нико будто дернули больной заусенец, окончательно добивая уверенность. На карте близ Рахмы была отмечена точка, где Такалам спрятал вторую книгу. Несколько тридов назад, на корабле, похожий на бочку торговец Намад советовал юноше место для развлечений и отдыха. Принц ухмыльнулся про себя, но не сказал, что и так держит путь в «Сливовые Источники».
После случившегося он решил не соваться туда, но сейчас понял – невозможно переродиться в убийцу, пока его сковывает прошлое и связь с учителем. Пора выкорчевать прималя из души и памяти. Нужно найти последнюю загадку и освободиться от любопытства. А если книги нет на месте, если она не сохранилась – то это даже лучше. Значит, в задании не было смысла, как не было его в науке Такалама и их многолетней дружбе.
– Годится, – сказал Нико, отдавая сребреник.
– Усаживайсь, – кивнул старик. – Но там у мене тесноват, так что губу не раскатывай.
Юноша забрался в забитый людьми, воняющий табаком, перегаром и потом промерзший тарантас, черный от странной пыли, и устроился у дальней стенки, где имелась небольшая вентиляционная щель. Он скоро понял, почему это место пустовало, – в отверстие сильно дуло, и он заткнул его тряпкой, но так дышать стало совсем невозможно, и народ завозмущался. Нико нехотя освободил окошко и, найдя возницу самым дружелюбным в местной компании, спросил:
– Вы бывали в «Сливовых Источниках»?
– Бывал, – ответил тот. – Возил туды уголь для жаровн одно время.
Теперь Нико догадался, почему внутри так грязно, – это от угольных брикетов.
– Значит, и купались там? – спросил он.
Старик расхохотался. Нико редко слышал у валаарцев такой открытый смех. Люди в тарантасе мрачно молчали.
– Да ты шутник, парня!
– Что веселого я сказал? – нахмурился принц, уже чувствуя себя неловко от излишней болтливости.
– Кто ж в Шариховские купальи замарашку вродь меня пустить? Там за одно только захожденье золотой уплатить над!
Нико побелел от такого заявления. У него был десяток серебряных монет, а требовалось полсотни!
– И потом над доказать, что род у тя знатный, – продолжал возница, сворачивая на главный тракт, изборожденный застывшей, перемешанной со льдом и взрыхленной колесами грязью. – И от дохтура бумагу над иметь, ну или там дохтуров пройти, чтобы воду не заразить своими болячками. Поскок вода там лечит, и портить ее, знач, никак нельзя.
Теперь тарантас так трясло, что речь стала похожа на заикание. Нико со вздохом сполз по стене, пачкая плащ.
– А ты туды работать едешь, парня? – спросил вдруг разговорившийся старик.
– Да… – бездумно ответил Нико и только потом сообразил – работа!
Вот как можно попасть внутрь! Он никогда раньше не работал и даже не подумал о такой возможности, а вместо нее хотел просить старика остановиться, чтобы слезть и ждать повозку до Еванды.
Теперь Нико пораскинул мозгами и остался, но путешествие к столице выдалось нелегким. Пришлось трястись долгих шесть дней в не самой приятной компании и три раза пережидать затменные сутки. К счастью, на пути встречались небольшие города и деревни, где старик останавливался на ночлег. Нико казалось, что все кишки у него перемешались от валаарских дорог и остекленели от холода. Чем глубже остров сковывала зима, тем сильнее принц поддавался тоске по родине. В доме порченых было уютно, а на постоялых дворах его никто не ждал, комнаты прогревали еле-еле, люди не улыбались, и еду готовили хуже некуда. Каждый чернодень, изнурив тело тренировками, Нико впадал в хандру, вспоминая лечебницу и торговцев с гербами Судмира. Но после того как угольное светило покидало свой пост, он возрождался, чтобы еще двое суток прыгать по ухабам вместе с молчаливыми угрюмцами, стариком и его клячей.
«Сливовые Источники» находились в горах, где подземные вулканы извергали на поверхность насыщенную минералами горячую воду. Дорога на них заворачивала задолго до появления на горизонте Рахмы, поэтому Нико пришлось еще много километров пройти пешком.
Реальность сильно отличалась от того, что в воображении принца было небольшой купальней под открытым небом. В Соаху не имелось горячих источников, но властий любил на ночь понежиться в бассейнах, нагретых с помощью раскаленных камней. Нико часто составлял ему компанию и знал всю прелесть дворцовых бань, но они и рядом не стояли с огромным комплексом, огороженным стенами из мрамора, которым наверняка могла позавидовать даже Рахма.
Бредя по холму, Нико успел разглядеть каскадные постройки, расположенные на пяти плоских ярусах, словно бы нарочно вытесанных из скалы. В свете закатного солнца блестела россыпь озер, каналов, ручьев и ванночек. Возле белокаменных зданий зеленели деревья, и принцу померещился теплый влажный воздух, обитающий в «Сливовых Источниках», но на деле он оказался немного иным: спустившись к купальням, Нико услышал запах ароматических масел. Слева сиял заснеженными вершинами горный хребет, справа простиралась бесконечная степь, а впереди мерцала лента каменной стены, украшенная скульптурами девушек, закутанных в полотенца. Мрамор, как и пустошь позади Нико, отливал на закате розовым. Принц выдохнул волнение и побежал к воротам, надеясь, что ему не придется закоченеть под этим айсбергом.
Глава 12
Самое лучшее чувство
Запись от вторых суток Белого Дракона.
Девятый узел. Трид первой травы. 1019 год эпохи Близнецов.
И кто мог подумать тогда, что десницу ДраконовПогубит не глупость, не рок, а любовь к человеку.И кто бы поверил, что самое светлое чувствоУже опустило на проклятый мир гильотину.* * *– Что случилось, настоятель? – спросил Кайоши, осторожно повернув голову ко входу.
Благодаря массажам и иглоукалыванию он наконец-то мог делать хотя бы это и радовался каждому движению. Цу-Дхо опустил дверь, расписанную фиолетовыми ирисами с золотыми сердцевинами, и присел возле камелька, повернувшись к провидцу ссутуленной спиной.
– Судя по вашему виду, случилось то самое, о чем Драконы мне не говорили, – тяжело вздохнул Кайоши.
– Мне очень жаль, – пробормотал Цу-Дхо. – Но так и есть. Я предупреждал вас об этих снах. Я ведь предупреждал, что нужно уделять больше внимания императору.
Настоятель обернулся к провидцу, и Кайоши увидел, что морщинистое лицо старика полно черной горечи, а глаза красны от слез.
– Но я уделял ему много времени. Разве я в чем-то ошибся?
– Увы. – Цу-Дхо сжал
