Послышался стук в дверь, и Осита выпалил:
– Они тут! Уже тут!
– Заходи скорее! – прошипел Доо.
Мальчишка забежал в гардеробную, сияя от ужаса и восхищения.
– Все точно, как вы говорили, провидец Ясурама! Только якорь бросили в реку, как с берега целая толпа дикарей на лодки залезла и поплыла к кораблю! Человек двадцать! И все женщины! Я уже видел! Все-все!
Оба провидца покраснели и начали как сумасшедшие дергать друг друга за шнурки на рукавах.
– Не пугайтесь! – замахал руками Осита. – Они не страшные! Просто одеты во всякие обноски. Кайоши-танада уже их встретил и разговаривает о чем-то в гостевой. И язык такой странный, я его совсем не понимаю. Руссивский, наверное.
– Мы так долго провозились! – ужаснулся Ясурама. – О, Великие Драконы, зачем нам это испытание? Женщины! Да еще и на корабле! Немыслимо!
– Кошмарное стечение обстоятельств! – согласился Доо, хватая флакон с одеколоном и выливая на себя почти половину.
Осита закашлялся и выскочил за дверь.
– Женщины! – прошептал долговязый провидец. – Я уже тридцать лет не видел вблизи женщин. Это же не уникоми! Совсем не уникоми. Они говорят и двигаются!
– Пойдемте скорее, не то мы все пропустим!
Доо схватил Ясураму за рукав, и оба провидца выбежали в коридор.
* * *Архипелаг Большая Коса, о-в Валаар, г. Рахма, императорский дворец,
3-й трид 1020 г. от р. ч. с.
Утро после наказания началось не с привычного щелчка, зажигающего свечу, а с топота шагов. Словно стайка тараканов перебегала туда-сюда, разнося по коридору гулкий шум. Когда ходики над дверью в башню пробили семь, позднее зимнее солнце еще тонуло во мгле за горизонтом и в комнате было темно. Из-за ран Нико не спал всю ночь и был сильно измучен, но настоящие испытания еще не начались.
Первым ожидался визит Жеральда. Никто не получил удовольствия от порки принца больше, чем этот мальчишка. Когда он ворвался в комнату, Нико мечтал провалиться на четыре этажа, лишь бы не слушать хрюканья свинки. Эта кличка не подходила внешности мальчика, зато действовала безотказно: слыша ее, Жеральд начинал беситься, как раненый кабаненок, и Нико получал хоть какое-то удовольствие от их перепалки.
– Что там за шум в коридоре с утра пораньше? – спросил он, лежа на животе и даже не пытаясь шевельнуться: боль была такая, будто само черное солнце хлестнуло его лучами, обуглив спину сверху донизу.
– А-а, так ты теперь местный нонсенс! – весело сказал Жеральд, и Нико даже не сразу понял, что его бесит больше: отвратительно свежий вид мальчишки, его нахальный тон, любопытство слуг или заумное светское «нонсенс», наверняка подслушанное у взрослых.
– Не попугайничай за умными людьми, – процедил принц в подушку. – А то дойдешь до катахрезы[13] и окружающим будет неловко за тебя.
– Ах, не беспокойся, не дойду! – жеманно сообщил Жеральд, сделав вид, что странный термин ему знаком. – Я же не ты. Вот что надо было сказать императрице, чтобы заслужить порку в первые же пять минут?
«Так я тебе и сказал, мелкий ты пакостник. К вечеру локти искусаешь от любопытства, и уж я этим воспользуюсь. Как хорошо, что стражники не понимают соахский, а то давно бы все растрещали».
– Кто знает, – прокряхтел Нико, поднимаясь с постели. – Проклятье, как же больно, а…
Жеральд гадко рассмеялся.
– Ах да, я забыл сказать, что ее светлейшество ждет тебя в библиотеке через… Ох, как это я забыл! Через четверть часа! Кажется, ты не успеешь позавтракать, вот бедняжка!
Жеральд говорил громко, и принц точно знал, что за дверью столпилась артель тощих слуг, которые с ума сходят от любопытства. Нико встал, оглядел спину в зеркало на шкафу и с неудовольствием заметил на бинтах кровавые подтеки. В этих местах отрывать ткань будет больно до невозможности. Но к лекарю он заглянет уже после визита к императрице.
– Выглядишь паршиво! – тут же оценил Жеральд.
– Да, но это того стоило, – ухмыльнулся принц, торопливо натягивая штаны. – И я ничего вам не поведаю этим утром, уважаемые господа за дверью, не тратьте время, прошу вас!
Послышался топот удаляющихся шагов.
– Не говори так, будто тут есть кто-то еще! – возмутился Жеральд.
– Хочешь сказать, за этой дверью не стояла только что целая толпа?
Мальчик зло шикнул на принца.
– Ты вообще знаком с дворцовым этикетом, болван? Даже если они подслушивают, невежливо это замечать!
– С ума сойти от ваших порядков!
– У тебя есть более острый повод сходить с ума! Всего десять минут осталось! А ты и не расчесан, и не умылся, еще и опаздываешь, а уж опозданий императрица больше всего не любит! Она за каждую минуту ожидания навешивает по одному уда-а-а-а-а-ру!
На последнем слове Нико схватил мальчишку за руку и потащил в коридор.
– Так, где эта библиотека? – спросил он, приглаживая спутанные кудри.
– Ты даже не умылся!
– Зато я видел вон там прекрасный фонтан.
– Да ты с ума сошел!
– Не болтай и доведи меня до места быстро, тогда я расскажу тебе, что вчера было.
Мгновение спустя под хрюканье испуганного, но восхищенного новым поводом для сплетен Жеральда принц освежил лицо в мраморной чаше, и оставшиеся восемь минут они, стараясь не задевать стражников, слуг и механизмы, бежали как угорелые в сторону библиотеки, занимавшей главную башню в середине центрального куба. Нико и не догадался бы, что она существует. Снаружи виднелись только двенадцать крайних, а тринадцатая не выступала над крышей. Валаарий называл эту библиотеку «стержнем науки и разума» в его доме. Звучало символично.
Нико чуть не застонал от боли, когда стражники у входа ощупывали его. Жеральд, стоявший в стороне, тоже корчил несчастную мину: любопытство прямо-таки пожирало мальчишку, а следовать за принцем было нельзя.
Нико пробежал по гулкому проходу и словно оказался в середине колодца, наверху перекрытого прозрачным окном. Здесь, в отличие от остальных башен, не было витражных узоров. Дневной свет еще не пробился сквозь тучи, и библиотека освещалась масляными лампами, поэтому Нико не мог разглядеть естественные цвета окружения.
Отовсюду прохладно пахло деревом, бумагой, пылью и кожей. В глазах рябило от невероятного количества книг, сотен лестниц и странного вида кабин на колесах с тросами. Принц стоял на балконе, посреди которого обрывалась часть парапета, и понятия не имел, где искать Данарию.
– Доброе утро, моя госпожа! – крикнул он и на всякий случай поклонился, чувствуя, как натягивается кожа на спине и как ткань бинтов трется о раны.
– Ах, я вижу, вы все-таки пришли? – отозвалась Данария откуда-то снизу. Кажется, она была прямо под Нико.
– Я не мог не прийти хотя бы ради вашего прекрасного лица!
– Какая грубая лесть!
– Ладно, исправлюсь. Я не мог допустить, чтобы вы не увидели моего прекрасного лица.
– Крайне сомневаюсь, что оно приятно выглядит после вчерашнего, – усмехнулась
