— Мне тоже никто не нужен, кроме тебя, муж мой. И я не свободен с тех пор, как принял твою метку… нет, с тех пор, как впервые тебя учуял… — вскинув глаза на Далласа, уверил его Текс.
Но с сыном вождя ему тоже хотелось прояснить все до конца, и, принявшись за еду, он вернулся к разговору о нем, в душе опасаясь, что Лунный Олень может и не захотеть идти в мужья к тому индейцу, который в него влюблен, но вряд ли является его истинным.
— Раз я так хорошо послужил интересам вождя и этого воина, то не стоит больше звать Лунного Оленя в наш дом. А Красная Сова… он разве захочет теперь взять его к себе, после того, как омега побыл с… другим альфой? В наших краях на такого омегу уже не взглянул бы ни один уважающий себя жених.
— О, ну что ты, — хмыкнул Декс и протянул мужу свежую лепешку, побуждая его все-таки начать есть. — Какой же может быть позор в любовной неге на ложе по взаимному согласию? Напротив, омега, не побоявшийся возлечь с чужеземцем и благополучно перенесший это соитие, доказал свою особую ценность, силу телесную и духовную… он ведь наверняка терпел твой узел до вытаращенных глаз, но не издал ни стона, да? Это у них называется «добыть ку», омеги его добывают наравне с альфами, только иным способом: не в бою, а на ложе любви или же в родах. И даже если Лунный Олень зачнет от тебя, младенец этот будет почитаться священным. Шаман, приняв роды, посвятит его духам плодородия и главному тотему племени. А значит… — он отрезал еще один сочный кусок мяса, вздел его на кончик ножа и поднес к губам Текса — тебе вовсе не нужно ни мучиться виной, ни морить себя голодом. Ешь, иначе я начну думать, что этот сладкозадый сын вождя навел на тебя порчу.
Текс фыркнул, рассмеялся в ответ на последнее предположение Далласа, и послушно снял с ножа губами сочный кусок стейка. Вкус мяса раздразнил заново угасший было аппетит, и ковбой тщательно подмел все, что Ричард ему приготовил, и залил завтрак большой кружкой горячего, как поцелуи Ричарда, кофе.
Ощутив после еды прилив сил и немного размяв болевшие мышцы, Текс натянул одежду и, спросив Декса, где тут принято отправлять естественные надобности, выбрался из типи и отправился в указанную им сторону. Обнаружив хорошо протоптанную тропку, он вскоре нашел искомое — отхожее место было просто ямой, вырытой в мягкой земле и закрытой от сторонних взглядов только колючими зарослями кустарника да парой шкур, растянутых на воткнутых в грунт жердях.
Сделав дело, за которым пришел, Текс уже застегнул ремень на джинсах и отошел к деревне на несколько шагов, когда прямо перед ним на тропинке словно из-под земли выросла знакомая фигура и черные глаза испытующе уставились на него.
— Ох, черт… — ковбой вздрогнул от неожиданности и, исправляя оплошность, приветливо поздоровался с сыном вождя — Доброе утро, Лунный Олень.
Решив, что юноша направлялся туда, откуда он сам только что пришел, Сойер посторонился, давая ему пройти, но омега не шелохнулся и продолжал сверлить в нем дырку взглядом.
Тексу сделалось неловко, и он попытался совершить обходной маневр, но напоролся на колючие кусты и едва не оставил на них рукав своей рубахи.
— Кхм… давай уже, проходи. — он махнул рукой в сторону нужника, и тут омега поджал губы и, развернувшись, почти бегом пошел к деревне. Его прямая спина и сжатые в кулаки пальцы были весьма красноречивым посланием «я обижен», вот только на что, Текс так и не понял. Хмыкнув, он пожал плечами, тут же пожалел об этом, и потирая то одно, то другое, пошел в сторону их типи…
«Надо побыстрее убираться отсюда и трогаться на восток», — думал Декс, уже примерно представляя, какую чертову кучу проблем они с мужем огребут из-за не в меру впечатлительного красавчика; но пока у Реда Барнса окончательно не заживет раненое плечо, а рейнджерам Коула не надоест вспустую рыскать по индейской территории, рискуя своими скальпами, пока Синее Облако не проверит в деле нового компаньона, способного хотя бы отчасти заменить Черного Декса, об отъезде нечего было и мечтать.
Синее Облако по любым меркам был человеком незаурядного ума и широких взглядов, однако его щепетильность в деловых вопросах значительно превышала таковую в делах любовных. И если шашни сыновей хоть с бледнолицыми, хоть с краснокожими, хоть между собой вождя почти не волновали, то по вопросам денег, сделок и дележа добычи он ни на какие компромиссы не шел.
Черный Декс хорошо знал, какой платы ждет Синее Облако за свое радушное гостеприимство, и какую долю нужно выплатить краснокожему учредителю при закрытии их общей лавочки. Но поезд Федерального казначейства пройдет по нужному маршруту только через две недели… Значит, до этого времени племя команчей останется для них единственным убежищем, добровольной тюрьмой.
В этот момент его размышления прервало возвращение Текса. Младший муж рассказал о своей короткой встрече с омегой и спросил озадаченно у Далласа, как знатока местных обычаев:
— Я что-то не то сделал или сказал, чем-то обидел его?
Лишние драмы сейчас были совсем не на руку, и Ричард постарался помягче объяснить это Тексу, не вдаваясь в детали своих размышлений:
— Эх, моя любовь, я не такой ясновидец, как Падающий Дождь, и не могу быть уверен, что мне открыты мысли сына вождя.
«Если в этой красивой юной головке вообще есть мысли…»
— Пожалуй, тебе лучше знать, что он вообразил и почему, я ведь не знаю, как вы расстались. Но если у тебя есть сомнения, их лучше развеять и снять груз с души. Ты можешь пойти к цели двумя путями: прямо спросить Лунного Оленя, чем он недоволен, или же обратиться к Падающему Дождю, чтобы он спросил духов о том же…
Декс немного лукавил: он, конечно же, знал, на что обиделся прекрасный юноша, и мог спрогнозировать его дальнейшие шаги, но альфа сознательно не хотел брать на себя разрешение деликатной ситуации. Она в первую очередь касалась Текса, и Текс должен был сам справиться с последствиями своего выбора.
К тому же, если младший муж будет некоторое время поглощен любовными неурядицами, Ричард сможет без
