— Об этом можете не тревожиться, сэр, — ухмыльнулся Ред и закашлялся. — Я не очень разговорчив, но мистера о-Далласа уболтаю не хуже покойного Ланса.
Черный Декс беззлобно ухмыльнулся в ответ:
— Молодец. Хвалю. Только не вздумай в глаза назвать его о-Далласом, иначе а-Сойер тебе уши отрежет и к заднице привяжет.
Он знал, что Барнсы, не слишком одобряя идею с женитьбой, все же прониклись к Тексу симпатией и после недолгих колебаний признали членом своей стаи…
— Выдвигаемся через четверть часа. Нам нужно успеть вернуться если не до заката, то хотя бы до полуночи…
…Первым побуждением Текса было уйти, предоставив сыну вождя право первым испросить совета у шамана. Но Падающий Дождь, встав в проходе, настойчивым жестом пригласил его занять место на циновке по правую сторону от его собственного, в то время как омега сел слева (2).
— Духи привели вас обоих ко мне в добрый час. Духи будут говорить с вами. Духи пришли и ждут. — оповестил он, закрыв кожаный полог и заняв свое место перед сооружением из камня и веток, чем-то отдалено напоминающим алтарь.
— Чего ждут? — спросил Текс, с опаской заозиравшись по сторонам, будто духи, о которых говорил шаман, могли вдруг, подобно привидениям из страшных сказок белых поселенцев, обрести плоть или как-то еще проявить себя для человеческих глаз.
— Жертвы, открывающей им уста, а мне уши. — пояснил Падающий Дождь, как о чем-то само собой разумеющемся.
Похоже, Лунный Олень уже не раз что-то жертвовал духам: юноша встал, подойдя к алтарю, вытянул одну руку вперед, и быстро чиркнул по ней чем-то острым, зажатым в другой руке. Лицо индейца осталось непроницаемо, а на каменный алтарь брызнули капли свежей крови.
Падающий Дождь кивнул:
— Духи принимают твою жертву, Муарукка (3). Спрашивай.
Юный омега без колебаний заговорил на своем языке, шаман кивнул, закрыл глаза и, немного помолчав, ответил ему буквально несколькими словами. Лунный Олень склонился перед алтарем и вернулся на свою циновку и замер на ней, будто окаменев.
О чем он там спрашивал и что ответили ему духи, Текс так и не узнал. Но теперь настал его черед беспокоить духов просьбой избавить омегу от надежды войти в их с Дексом семью на странных правах мужа младшего мужа.
Подойдя к алтарю, он тоже пожертвовал духам кровь, решив, что вряд ли им придется по душе холодное серебро бледнолицых.
— Духи слушают меня? — для начала спросил он шамана. Тот важно кивнул, и ковбой продолжил, зная, что Лунный Олень поймет все или почти все из сказанного им.
— Белый Ездок приехал сюда исполнить предначертанное духами и… исполнил. Лунный Олень теперь желанный жених для любого воина племени. Но сам Белый Ездок не будет больше делить ложе с Лунным Оленем. Его путь и его сердце связаны с Зовущим Реку. Пусть духи будут добры к сыну вождя и приведут к его типи другого достойного избранника. — тут а-Сойер не удержал в себе вздоха сожаления о несбывшемся, но о-Сойер сурово закончил за обоих — Я все сказал.
Падающий Дождь снова прикрыл глаза и, пошевелив губами, будто бы советуясь с кем-то невидимым, снова склонил голову и подтвердил:
— Духи тебя услышали, Белое Дитя.
Текс, непроизвольно задержавший дыхание в ожидании ответа шамана, шумно выдохнул и, отступив назад, взглянул на Лунного Оленя. Тот все еще хранил неподвижность, но глаза его были закрыты, губы плотно сомкнулись, а руки сжались в кулаки.
Поколебавшись, стоит ли еще что-то говорить уже непосредственно омеге, ковбой решил, что сказал достаточно, и, простившись с шаманом, вышел наружу.
Снова поплутав на обратном пути, он заметил поднимающееся над приречной равниной облачко пыли, но в деревне все было спокойно, стало быть это или бизоны или команчи, куда-то отправившиеся по своим делам.
Найдя их с Ричардом типи, Текс уже предвкушал, как расскажет ему о своем небольшом приключении, а потом они вместе приготовят еще по кружке кофе и обсудят дальнейшие планы. Но, когда он откинул полог и вошел внутрь, Декса там не оказалось. И, что было совсем уж странно, его лошади тоже не было у коновязи…
Заметавшись по округе в поисках следов мужа, он припомнил, что в каком-то типи отлеживается один из братьев Барнс, раненый при столкновении с рейнджерами, подстрелившими его и Тони. Разыскав жилище близнецов, он ворвался туда и с порога набросился на беднягу, имени которого все еще не запомнил:
— Где чертов Декс? Куда он поехал с твоими братьями? Почему меня не взял с собой?
«Ох, ну вот почему, почему опять я?» — тоскливо подумал бета, глядя на красивого омегу, аппетитно пахнущего сливовым пирогом с пряностями, лимоном и кофе — от таких ароматов у раненого даже член встал по стойке «смирно»; но разговаривал юный Текс как разъяренный альфа, а смотрел как злобный гремучник, и это сочетание быстренько остудило неуместный пыл.
— Тихо… тихо… голова раскалывается от твоих воплей, мистер Сойер а-Даллас. Мне-то почем знать, куда они все рванули? Я тут сплю спокойно, никого не трогаю, вот… книжку читаю. — Ред ткнул в потрепанный географический атлас и пару старых газет.
— Наверное, на бизона пошли, а может, решили к реке прокатиться. Лошади-то застоялись. Им бегать надо. Ты-то чего мечешься и орешь, как больной осел? Декс сказал, у тебя дел по горло, так ты бы ими и занялся, пока твой альфа это самое… ку добывает.
— Каких еще дел?!!! — заорал а-Сойер, искренне не понимая, что происходит, в то время, как о-Сойер весь сжался от дурных предчувствий, хлынувших за шиворот целым ушатом ледяной воды.
«Уехал, уехал один! Опять бросил меня! И ничего не сказал! Что еще за ку? Вот уж погоди, вернешься, я с тебя спрошу как следует!» — металась в голове целая стая разноголосых мыслей и желаний, пока сам Текс метался внутри типи в поисках единственно верного решения.
— Пыль над равниной! Так это был он с твоими братьями! — вдруг осенило ковбоя догадкой. Если он прямо сейчас оседлает Смоки и пустится в погоню, то, возможно, ему удастся нагнать их по свежим следам!
Не раздумывая больше ни минуты, парень бросился вон из жилища Барнсов и, на сей раз довольно быстро сориентировавшись в направлении, уже вскоре оказался на месте и принялся лихорадочно снаряжать коня. Смоки почуял напряжение хозяина и беспокойно переступал с места на место, и заводная лошадь тоже заволновалась, предвкушая хорошую разминку.
— Нет, Чаки, ты остаешься здесь, прости. — Текс погладил солового мерина по носу и, затянув потуже подпругу на боку Смоки, взлетел в седло. Но тут же
