Заметив хитрость Лунного Оленя, Текс снова наддал, и вскоре уже смог навести на спину индейца-похитителя мушку кольта. Взведя курок, он сделал пробный выстрел, но пуля не причинила никакого вреда апачу, попросту не долетев до него.
Сойер чертыхнулся, и тут вспомнил, что у него на поясе висит другой пистолет, с более длинным стволом. Им как раз пользовался дядя-драгун, стало быть, стрелять из него с седла было сподручнее, чем из его родного кольта.
Переменив оружие и убедившись в том, что в барабане Драгуна есть патроны, Текс снова навел ствол с мушкой на апача и, выждав, когда впереди будет относительно ровный участок прерии, нажал на спуск. Пороховое облачко на миг окутало его, и тут же впереди взметнулась в воздух туча пыли, скрывшая из глаз обоих индейцев и их лошадей.
Не замедляя бега, Текс преодолел расстояние, которое до этого покрыла выпущенная им пуля, и, ворвавшись в пыльное облако, едва успел осадить Смоки — оба пегих мустанга остановились и тяжело водили мокрыми боками, и только на одном из них оставался сидеть всадник. Второй индеец ничком лежал в десятке шагов позади, и на его кожаной куртке расплывалось красное пятно.
— Браво, дядя Эш! — обрадованный удачей, и еще не впустивший в душу мысль о том, что он только что впервые убил человека, Текс крутанул кольт в руке и, сунув длинный ствол в потертую кобуру, подъехал к пленнику.
Лунный Олень с непроницаемым лицом и деревянной осанкой сидел на мустанге — и неудивительно, потому как его локти были крепко стянуты за спиной сыромятным ремнем. И щиколотки тоже были опутаны ремнями, пропущенными под брюхом коня и мешающими пленнику соскочить на землю.
Подъехав к команчу вплотную, Сойер достал нож и перерезал путы, потом подобрал свисающий до земли повод и, перекинув его на шею лошадки, кивнул сыну вождя:
— Едем назад, Лунный Олень. Там Красная Сова, он сражается с теми, кто тебя похитил.
Юный омега странно взглянул на него и хотел было что-то сказать в ответ, но тут их наконец-то догнали братья-Барнс и Ричард, и Текс покорно приготовился выслушать в свой адрес все, что он сам бы высказал, будучи на месте старшего мужа.
========== Глава 9. Медовая ловушка ==========
Они нагнали их, но подоспели к самой развязке — апач-похититель валялся на земле с пулей в почке, Лунный Олень, с уже освобожденными руками и ногами, восседал на мустанге, как принц на троне, и взирал на Текса со своим обычным выражением оленя на водопое, то есть донельзя сосредоточенным и серьезным. Текс выглядел победителем, да он им и был, что ни говори; и хотя он изо всех сил старался продемонстрировать скромное послушание, опустил глаза долу и принял смиренный вид, Даллас не обманывался на этот счет. Какое там послушание! Из тихого омута души ковбоя разом полезли все обитавшие в нем черти — видать, им до ужаса надоело сидеть смирно, и каждый старался найти себе дело.
Бегло осмотрев место действия и убедившись, что муж цел и невредим, и юный омега — невольная причина всех бед, как золотое яблоко, подброшенное на пир — тоже не пострадал, Декс безэмоционально похвалил храбрую находчивость ковбоя и резвость его коня, после чего объяснил новые правила игры:
— Вам необходимо как можно скорее вернуться в деревню. Этот апач мертв, но вслед за ним придут другие, и очень скоро. Вижу, ваши лошади измучены… Эдди и Стив проводят вас и прикроют по дороге. А я с Лео отправляюсь на помощь Красной Сове.
Близнецы, названные Дексом, сейчас же переменили диспозицию, преображаясь из рейнджеров в конвоиров, в то время как третий брат, по-прежнему стоя рядом с Дексом, готовился дать шпоры коню.
Текс внутренне возразил Ричарду — по его мнению, куда разумнее было или всем присоединиться к Красной Сове или же ехать опять-таки всем вместе в деревню, дав остальным индейцам знать, что сын вождя спасен — так что продолжать бой с врагами за него уже нет нужды.
Но сегодня он и так уже проявил достаточно непокорства и пренебрежения к власти старшего мужа, и не хотел еще больше оскорблять его своим упрямством при тех, кто ему подчинялся беспрекословно. Скрепя сердце, ковбой согласно кивнул и по-военному козырнул альфаэро:
— Есть, сэр.
Они все вместе повернули назад, оставив убитого индейца вместе с его мустангом на попечении грифов и койотов, если их не найдут раньше сородичи апача.
Уже неподалеку от рощи, рядом с которой завязалась битва команчей с похитителями, отряд разделился, и Текс, прежде чем отбыть в сторону деревни, приблизился к Ричарду и, упрямо наклонив голову, потребовал:
— Обещай, что вернешься целым и невредимым. Иначе мне придется сжечь все типи апачей на много миль вокруг.
— Об этом не тревожься, я умру не сегодня, — спокойно ответил Ричард и глубоко вдохнул — запах разгоряченной кожи, запыленных волос и взмокшей на спине рубахи мужа причудливо перемешивался с его основным ароматом и тревожными, горчащими запахами прерии.
— Пламя вражды апачей и команчей и так горит ярко, не стоит подбрасывать в него хворост и поливать виски. Поезжай, не медли, верни вождю сына, пожинай плоды своего подвига — ты сегодня добыл ку, и заслужил право носить орлиные перья.
Он коротко кивнул на прощание, и лошади под ним и Лео Барнсом сразу же взяли в галоп. Понадобилось меньше минуты, чтобы расстояние и деревья полностью скрыли всадников от тех, кто мог смотреть им вслед.
Еще через пару минут Декс и Лео выехали на большую поляну, где Красная Сова с товарищами добивали апачей, от которых сегодня отвернулись боги. Зрелище было кровавым и неприглядным, поскольку добывание ку в финальной фазе сражения обыкновенно сочеталось со снятием скальпов и вытягиванием кишок у проигравших.
Не порицая краснокожих — воинский обычай есть воинский обычай — белые мужчины удовольствовались тем, что удерживали границу: стреляли в пытавшихся напасть на них и не позволяли апачам вырваться из окружения и начать новую погоню за ускользнувшим пленником.
И лишь когда все было кончено, Декс сумел сообщить Красной Сове радостную весть, что луноликий омега освобожден Белым Ездоком и вместе с ним направляется к отчему дому…
Отъехав примерно на милю, так чтобы не слышать одиночных выстрелов или воплей, все еще свидетельствующих о продолжающейся битве, Текс приказал маленькому отряду остановиться у ручья: лошади, измотанные долгой скачкой, нуждались в воде и небольшой передышке,
