Глаза конде слегка расширились при виде меня, но маска спокойствия снова закрыла его лицо. Это был довольно красивый мужчина с широкими плечами, острым взглядом, черной коротко остриженной бородой, седеющей ближе к вискам.
— Вам не следует быть здесь, ваше величество, — сказал он. — Это небезопасно.
— Вы приказали запереть ворота? — спросила я, задыхаясь после быстрого подъема.
— Нет. Это мажордом.
Я всмотрелась в лицо конде в поисках признаков лжи или волнения, но он был так же спокоен, как всегда.
— Я хочу, чтобы ворота открыли, — сказала я ему.
— Я не уверен, что это хорошая…
— Это наш народ. Это не враги.
— Они в панике. В таком состоянии люди делают ужасные вещи.
— Например, запираются от тех, кого должны защищать?
Ноздри его слегка расширились, он сделал глубокий вдох. Он наклонился вперед, прищурившись, и я еле сдержалась, чтобы не отступить. Держись, Элиза. Толпа снизу затихла. Несомненно, они заметили меня. Они замерли в ожидании.
Наконец конде выпрямился.
— Как пожелает ее величество, — сказал он.
Я подняла голову и обратилась к толпе:
— Граждане Бризадульче могут войти. Поднимите ворота!
Крик эхом пронесся по двору. Заскрипел механизм, и решетка ворот поднялась. Солдаты отступили, и толпа хлынула во двор. Но первоначальная паника быстро сошла на нет, и через минуту люди уже спокойно проходили внутрь. Я вздохнула с облегчением. До этого момента я не была до конца уверена в правильности своего решения.
Если конде и удивила реакция толпы, он не подал виду.
— Нам стоит многое обсудить относительно сегодняшних событий, — сказал он.
— Совершенно верно, — согласилась я с таким же спокойствием. — Я назначу экстренное заседание кворума.
Он поклонился в пояс, повернулся на каблуках и пошел вдоль стены.
Я смотрела, как он удаляется, и думала о том странном выражении, что промелькнуло на его лице, когда он увидел меня, и о том, как он колебался, прежде чем исполнить мой приказ. Потом, повернувшись спиной к нему и к людям, заполнявшим двор, я посмотрела на свой город. Мне нужно было открытое пространство, чистый воздух.
Я почувствовала на себе взгляд Гектора. Он положил локти на стену, так что наши плечи почти соприкасались, и сказал:
— Это ваш первый большой кризис с начала единоличного правления. Вы хорошо справились.
— Спасибо. — Я с опаской схватилась за край стены, глядя на плоские крыши Бризадульче. Они возвышались вокруг меня, как гигантские ступени, зеленея садовыми растениями. За ними, на горизонте тянулся бескрайний океан, будто кто-то провел внизу неба ярко-синей краской.
— Гектор, знаете, когда тучи затягивают небо, все смотрят в сторону порта, гадая, поднимется ли вода и хлынет ли на улицу? Не зная, приближается простая гроза или настоящий ураган?
— Да.
— Я боюсь, это именно он. Первая волна.
3
Я терпеть не могла собрания кворума.
Собрать его было необходимо, чтобы немедленно обсудить случившееся. Но лорд-генерал и лорд-конде правили страной не один десяток лет. Я же была выскочкой, семнадцатилетней королевой, правящей по решению покойного короля, а не по праву наследования. В лучшем случае они могли обсуждать дела так, будто меня вообще нет. В худшем я почувствовала бы себя надоедливой мошкой, которую вот-вот прихлопнут.
Я пришла последней. Моя свита из фрейлин и стражи остановилась у порога, так как внутрь зала допускались только члены кворума. Мара ободряюще улыбнулась мне, я вошла в зал, захлопнула двери и задвинула засов.
Собрание проходило в комнате с низким потолком и без окон. Свечи мерцали в канделябрах, укрепленных на пыльных каменных стенах. В центре стоял низкий и широкий дубовый стол, окруженный красными подушками. В воздухе висело тягостное молчание, и я почувствовала, как духи важных решений и секретных совещаний обступают меня, заставляя молчать.
Гектор уже сидел на своем месте, с суровым видом. Мы всегда приходили на собрание порознь, не выставляя напоказ наших близких отношений. Он приподнял подбородок в качестве приветствия, в котором не было и намека на теплоту.
Генерал Луз-Мануэль, командующий моей армией, поднялся с места, чтобы поприветствовать меня, улыбнулся одними губами. Это был невысокий, сутулый человек, достаточно невзрачный, чтобы его военное возвышение казалось удивительным. Поэтому я знала, что его не следует недооценивать.
— Вы были правы, решив созвать кворум, ваше величество, — сказал он.
Рядом с ним восседала леди Геда, которая сложила руки на груди и восторженно улыбалась.
— Ах, ваше величество, я так польщена тем, что лорд-генерал снова пригласил меня!
Я взглянула на нее с удивлением: казалось, она совершенно не понимает всей серьезности момента. Геда была женой губернатора Бризадульче, и ее временно включили в кворум. У нас не хватало одного члена, с тех пор как я позволила восточным землям отделиться, но мы не смели собираться в количестве меньше пяти, священного числа. Леди Геда не была ни умна, ни интересна, и поэтому казалась приемлемой кандидатурой до тех пор, пока не будет выбран новый постоянный член.
— Я счастлива, что вы согласились, — искренне сказала я.
Конде Эдуардо поклонился мне и открыл собрание, процитировав слова Всевышнего из Священной Книги: «Где пятеро собираются, там я среди них».
Я села в кресло во главе стола.
Конде продолжил, голос его звучал мрачно.
— Меня глубоко взволновало то, что анимагу удалось незамеченным проникнуть в наш город, более того — взобраться на вершину амфитеатра. И его требование — отдать королеву инвирнам…
— Это пустые угрозы, — сказал Гектор. — Они разбиты наголову. Ее величество уничтожила в один день девять магов.
— И все же один остался, — сказал генерал Луз-Мануэль. — Кто знает, сколько еще прячется в нашем городе? А сколько в горах? Он говорил, что их так же много, как песка в пустыне. Могут ли они выставить против нас еще одну армию, еще большую нежели прошлая? Мы не выдержим второй такой атаки.
Гектор нахмурился.
— Но не считаете же вы, что мы должны подчиниться их требованиям?
