Я повернулась в кресле, в страхе ожидая ответа генерала.
После томительной паузы он произнес:
— Конечно, нет.
— Надо попробовать вступить в переговоры, — сказал Эдуардо. — Нашим слабым местом всегда было то, что мы слишком мало знаем о них. И я уверен, наша королева могла бы убедить их…
— От них послы никогда не приходили, — вмешалась я. Мне надоело, что обо мне говорят так, будто меня здесь нет. — Я не знаю, как получить какие-либо сведения об инвирнах, кроме как отправив туда делегацию. Но они всегда отказывались пускать к себе делегацию моего отца.
— Здесь было то же самое, — сказал Гектор. — Король Алехандро несколько раз предлагал обмен делегациями, но получал категорический отказ.
Я подумала о том, что посоветовала бы моя сестра, принцесса Алодия.
— Нам нужны шпионы, — сказала я.
Генерал Луз-Мануэль покачал головой.
— Мы не можем послать шпионов на такое огромное расстояние. Казна пуста. И мы не сможем поддерживать с ними связь. Даже для голубей это слишком далеко.
От выражения беспомощности, застывшего на лицах, в комнате, казалось, стало еще более тесно и душно. Я подумала, что надо было взять с собой веер.
— У нас есть проблема, требующая более срочного решения, — сказал конде Эдуардо. — Спустя пять месяцев после битвы за Бризадульче наш народ наконец начинает возрождаться. И теперь этот ужасный удар. Несколько человек сегодня погибли во время беспорядков.
У меня сердце замерло. Я видела толпу, панику, уносящуюся карету. Я не знала, что рядом со мной гибнут люди. Может быть, все это было коварным планом инвирнов — напугать нас до такой степени, чтобы мы начали убивать друг друга.
Конде Эдуардо добавил:
— Некоторые заблудшие души могут даже призывать королеву к ответу.
— Ну уж нет! — запротестовала леди Геда.
Конде пожал плечами.
— Если они поверят, что, отдав ее величество инвирнам, спасут этим своих братьев, сыновей, жен, они потребуют этого. Вы видели, как утром они едва не взяли дворец штурмом.
Те же самые люди, что приветствовали меня на параде, скандировали мое имя и славили меня как героя. Химена была права.
Леди Геда повернулась ко мне.
— А вы не можете просто, — она сделала неопределенный жест рукой, — сделать что-нибудь со своим амулетом? Уничтожить их, как в прошлый раз?
Я вжалась в спинку кресла.
— Если бы я только могла, миледи. Тогда у меня был амулет и семь камней, некогда принадлежавших другим хранителям. Теперь у меня остался лишь мой. Мы с отцом Никандро вместе пытаемся понять, как использовать его силу. — Я предпочла не упоминать, что, кроме тепла, исходящего от камня, мы не добились ничего.
Генерал Луз-Мануэль наклонился вперед, глаза его сверкали.
— У меня есть идея. — Как талантливый политик он позволил себе продолжительную паузу, после чего продолжил: — Ваше величество, мы должны обсудить вопрос о вашем регентстве.
Я вытерла вдруг вспотевшие ладони о колени.
— Но я не регент принца, — сказала я, притворяясь, что не поняла его. — И я вправе выбирать, передавать ли трон Розарио, когда он достигнет соответствующего возраста. Король назвал меня своей единственной наследницей и царствующей королевой. — Я с гордостью подумала, что голос мой прозвучал твердо.
— Король лежал на смертном одре и терпел невыносимые муки, может быть, даже был не в полном уме. Вы так молоды, ваше величество, вы сами еще не достигли совершеннолетия. И вы чужеземка. Многие сомневаются в законности вашего правления. Добавьте к этому сегодняшний ужасный инцидент, и вы должны будете признать, что это вам нужен регент. Понадобится много времени и усилий, чтобы успокоить народ.
Я изо всех сил старалась не показать, насколько я поражена.
— Я сражалась за этот народ как за свой собственный!
Он торжественно кивнул.
— Вы внесли важный вклад в общее дело. — Снисхождение, прозвучавшее в его голосе, заставило меня сжать кулаки. — Но вам предстоят непростые решения, например, поднять налоги, чтобы помочь восстановлению города. Вы увидите, что людям, которые вынуждены туго затянуть пояса, все равно, героиня вы или нет. Они будут во всем винить вас, ваше величество, и только вас. Они потребуют, чтобы мы отдали вас врагу.
Я всегда знала, что кворум невысоко меня ставит. Но такого я не ожидала. Слова конде ранили особенно сильно оттого, что в них звучала правда. Я всего лишь ребенок. Возглавлять бунт в пустыне, убивать анимагов волшебным талисманом — все это, конечно, производило впечатление. Но не имело ничего общего с управлением страной.
Леди Геда переводила взгляд с генерала на меня и обратно, глаза ее все расширялись и разгорались. Она отчаянная сплетница, и я подумала, что генерал мог пригласить ее нарочно в надежде, что она распространит идею о назначении мне регента. Или причину возможного назначения регента — что я не могу править самостоятельно.
Конде Эдуардо, устремив взгляд в пространство, поглаживал свою коротко стриженную бороду. Наконец он промолвил:
— Есть другой путь.
Он уперся локтями в стол и пристально посмотрел по очереди на каждого члена кворума, остановив взгляд на мне.
— Моя дорогая королева, настало время вам выбрать себе мужа.
Ах, вот оно что. Они обсуждали регентство лишь для того, чтобы потом предложить замужество как более приемлемый вариант. Вероятно, все это было заранее придумано и согласовано.
— О да! — сказала Геда. — Кого-нибудь, кто пользуется всеобщим уважением. Все будут рады видеть вас королевой, когда рядом будет сильный принц, даже несмотря на сегодняшнее.
Гектор тихо сказал:
— Король умер всего пять месяцев назад.
— Королева выше ритуальных траурных традиций, — сказал конде Эдуардо, пожимая плечами. Он повернулся ко мне. — Я не хотел бы говорить плохо о покойных, но наш народ много выстрадал во время правления Алехандро и Николао. Королевство трещало по швам еще до войны. Ваше величество, я умоляю вас подумать прежде всего о своем народе. Пожалуйста, выберите или регента, или мужа, и верните нам стабильность, которой мы так жаждем.
— С политической точки зрения наиболее выигрышным было бы выбрать кого-нибудь из северных земель, — добавил генерал. — На север обрушился главный удар во время войны.
— Я
