У меня от усталости подкашивались ноги.
— Сядь, отдохни, — бросил Дэйн, бодро вышагивая куда-то в соседнее помещение. А через минуту вернулся оттуда, неся мне стакан сока. — С непривычки Сумерки вытягивают слишком много сил.
Я залпом осушила бокал, не припоминая, чтобы в первый раз со мной случилось что-то подобное.
Дэйн протянул руку, чтобы забрать бокал, а я резко перехватила его запястье.
Это была та самая раненая ладонь. Кровь на ней полностью пропитала ткань и теперь даже немного канала на ковер.
— Она не останавливается, — нервно бросила я, испытывая все больше и больше опасений насчет его проклятия.
Могла ли я ошибиться? Как показало мне сумеречное зрение, никакой Тьмы в теле Дэйна не было. Но что, если у людей все происходит не так, как у животных? Светлые силы, и ведь это вполне логично! Ведь высший некромант — не хомяк!
— Не переживай, скоро я решу эту проблему, — отмахнулся он, попытавшись забрать руку. Но я не позволила.
— Дэйн… — На этот раз мой голос звучал как никогда серьезно. Серые глаза сверкнули в ответ. — Скажи мне, что это не проклятие. Пожалуйста.
И, к моему ужасу, он промолчал.
— Дэйн! — ахнула я, подавшись вперед.
И он тяжело вздохнул.
— Дэйн!!!
— Успокойся. Все не так страшно, как ты думаешь, — наконец прозвучал ответ.
— Ты мне расскажешь? — настойчиво попросила я, неожиданно для самой себя зевая.
— Конечно, — улыбнулся он. — А сейчас тебе нужно поспать.
— Но…
— Никаких «но», Лариана.
Он легко поднял меня на руки и понес в соседнюю комнату. Пока я сонно краснела, пытаясь сопротивляться, он уложил меня на широкую кровать и уже накрыл одеялом. Я только и успела скинуть туфли, как глаза сами собой закрылись.
— Спи, моя принцесса. И пусть все, что тебя тревожит, исчезнет вместе с рассветом, — прошептал он, едва заметно целуя меня в губы.
И я в тот же миг провалилась в сон.
Жаль только, что этим словам было не суждено сбыться.
Глава 17
РОК СО МНОЙ — ПЕРВЫЙ БОЙ
Три недели пролетели как не бывало. Я забыла, что такое лекции, потому что каждый день с полудня до самой ночи наша команда тренировалась на полигоне номер тринадцать. Сюда никогда не забредали случайные магиане, а потому мы круглые сутки были предоставлены сами себе.
Ну хоть утром никто не мешал отсыпаться. Оказывается, пока солнце не вошло в зенит, смысла вызывать нежить не было совершенно. Мертвецы ненавидят восход. Оказывается, утреннее светило способно сжигать их бренные тела, будто ворох соломы. Вроде бы высшие умертвия типа моего драугра более-менее способны сопротивляться такому воздействию. Но ненависть неживых в эти часы становится совершенно неконтролируемой.
За все прошедшее время мне так и не удалось поймать Дэйна и вывести его на серьезный разговор, несмотря на его обещание. Как-то так выходило, что мы просто не успевали толком поговорить. А о каких-то очередных свиданиях не было и речи. До самого полудня, когда начинались тренировки, ректор вечно где-то пропадал. А вечером после утомительных занятий сил ни на что уже не оставалось.
Та ночь, когда я уснула в его постели, оказалась на данный момент первой и последней, что мы провели вместе. Хотя Дэйн и спал рядом, беспечно закинув руки за голову, но все же лежал он в одежде, меня же бережно укутал в одеяло.
А я продолжала волноваться. Да, пока никто из магиан не видел, Дэйн непременно умудрялся поцеловать меня в губы или прошептать что-нибудь на ушко. Я видела его редкие улыбки, адресованные лишь мне одной, и от этого сердце каждый раз заходилось в бешеном ритме. Однако ничто не могло заставить меня забыть об угрозе, нависшей над его жизнью.
Ведь все складывалось как нельзя хуже. Дэйн не знал о моем видении из колодца с мертвой водой. Не знал он и о том, что привиделось мне той же самой ночью в его постели.
Это был не сон, а нечто ужасное. Я снова глядела на того самого человека с черными волосами и глазами цвета черного обсидиана, что когда-то сидел в кабинете Дэйна и проводил с ним кровавый ритуал. На нем была все та же зеленая одежда друида, словно мужчина принадлежал силам жизни. Однако за спиной его клубилась сама Тьма. Не та, с помощью которой колдуют некроманты. Не та, что помогает демонологам приручать безмозглых монстров Сумерек. А другая. Голодная, злая и полная неутолимой жажды.
Я не знала, как именно этот друид может быть связан с Дэйном. Но я чувствовала, что вместе с ним идет смерть.
И как назло, рассказать об этом не было никакой возможности! Да я и не уверена, что Дэйн вообще станет слушать мои бредни. Что значат фантазии первокурсницы по сравнению с опытом высшего некроманта? Ведь ему наверняка должно быть известно гораздо больше и о собственном проклятии, и о подозрительном друиде.
Но вот три недели закончились. Через несколько часов, когда минет полдень, начнутся долгожданные игры Превосходства, а сегодня ночью это повторилось вновь.
Я проснулась в своей комнате, тяжело дыша. Подушка взмокла, одеяло скрутилось в жгут и давно упало на пол. Перед моими глазами вновь стояло лицо Дэйна из серебряного колодца. Его взгляд светился багрянцем, как взгляд церберов в сумеречном мире. Как полные ярости провалы глазниц драугра. Как кровавые рубины глаз любой нежити.
Теперь я словно видела его еще отчетливее. Не сквозь отражение в ртутном омуте, а будто он стоял рядом со мной. Все такой же красивый, как и всегда. В светлых волосах застыл призрачный лунный свет, губы потеряли краски, хоть и оставались такими же мягкими и притягательными.
Одновременно с этим я не могла не понимать: передо мной не человек. От него веяло страшной силой, неподвластной ни одному живому. Тьма будто струилась в потемневших венах на фоне пепельно-бледной кожи. А пугающе-алые радужки в очередной раз говорили лишь об одном:
