Центральные улицы Пона – это непрекращающийся праздник, где горят шипящие колдовские огни, шагают шуты на ходулях и трясут сиськами мясистые шлюхи, лежащие на золотистых помостах. Здесь легко затеряться и так же просто получить удар кинжалом под лопатку, чтобы навсегда успокоиться в канаве. Утром, когда праздник прервется, тело неудачника бросят в крытую труповозку и увезут за стену. Когда улицы Пона очистят от мусора, праздник продолжится.
– Сюда, – сказал я, и мы свернули прочь от веселья и разноцветных огней. – Вот станешь королевой Дувина, тогда попросишь муженька, чтобы он отпустил тебя погулять. Приедешь сюда и будешь смотреть сколько влезет.
Это я говорил принцессе, которая очень хотела остаться и поглядеть на прыгающих через горящие кольца шутов. Ну не шлюхи же на помостах ее заинтересовали!
– Пасть прикрой. – В этот раз шипение Шу казалось весьма неуверенным. Граф нервно озирался, точно опасался нападения из ближайшей подворотни. – Долго еще?
– Пару кварталов, – отозвался я, рассматривая вход в «Небесную гостью». Именно сюда я собирался заглянуть после того, как определю подопечных на ночлег. И маршрут проложил так, чтобы убедиться: бордель не закрылся и не переехал. Ну что же, все в полном порядке: над входом парила позолоченная фигура крылатой милашки с обнаженной грудью и пышными бедрами. Под ней пытались изобразить возбуждающие позы усталые шлюхи из тех, которые подешевле. Самые дорогие, вроде Миру и Нана, принимали посетителей на втором этаже.
Я поднял голову и вроде бы разглядел, как по знакомому окну прошла знакомая тень. Качнулась штора, и я не смог удержать довольной улыбки. Что-то уперлось в луку седла.
– Знакомые места? – поинтересовалась Вайолетта, внимательно разглядывая мою физиономию. – У вас такое лицо…
– Принцесса, – сказал я и поерзал, пытаясь сесть так, чтобы ничто не мешало, – уже давно пора переходить на «ты». Тем более, когда благородная дама обращается к простому…
– Простому убийце, – закончил Сигон и неприятно хихикнул. – Вайю, я тебе это давно говорил. Что бы ты там про него ни надумала, он – обычный простолюдин, нахватавшийся верхов.
Надумала? Хм, интересно, что могло прийти в голову девице, которую невесть зачем отрезали от реального мира? Мне стало интересно.
– И что же ты там надумала? – спросил я и свернул в переулок, подав пример остальным. – Благородный рыцарь, который в силу обстоятельств вынужден скрываться под маской ассасина? Или же он дал тайный обет и теперь его исполняет. Как-то так?
– Не совсем, – Вайолетта не казалась смущенной. Скорее сосредоточенной. – Уже некоторое время меня смущает диссонанс между ва… Хорошо, между твоим статусом и внутренним, так сказать, наполнением. Если прежде я находила в этом подвох, предполагая общество шпиона, то после рассказа о трех наследниках склонна видеть в ва… в тебе третьего ребенка из дворянского рода.
Я мрачно уставился на собеседницу. Очевидно, девица не поняла, в чем истинная причина моего мрачного взгляда, и решила пояснить:
– Но ведь все сходится. – Она убрала руку с поводьев и принялась загибать пальцы. – Знания, которые невозможно получить обычному простолюдину, свободное мышление, недоступное разуму, подчиненному догмам и обычаям. И своеобразный способ общения с дворянами, который вырабатывается лишь многолетней привычкой. Кто еще способен говорить принцессе «ты» и общаться с ней на равных?
Сигон хмурился, рассматривая меня. Кажется, слова спутницы доходили до парня с некоторой задержкой. Просто потому, что он не мог допустить высказанную мысль в свою тупую башку. Ну а мне оставалось лишь в очередной раз отстегать себя и пообещать языку скорое вырывание с корнем. Если подумать, то я сам во всем признался. А ведь видел: Вайолетта умная девочка. Не очень хорошо обученная, но умная.
– Я угадала?
– Какое это имеет значение? – пожал я плечами и вздохнул. – То, что было, – прошло. Был дворянин, да весь вышел. Как шестнадцать стукнуло, так и вышел.
– Для меня – имеет значение. – Она придержала коня и протянула руку. – Можно познакомиться заново, теперь – на равных.
– Принцесса, – похлопал я ее по ладони, – очень скоро ты выйдешь замуж за своего принца и станешь королевой. А я останусь тем, кто есть. О каком, к черту, равенстве можно говорить?
Однако она продолжала протягивать руку, и я со вздохом пожал ладошку. Черт с тобой, может, так действительно окажется проще. Мальчишка сделал вид, будто ничего не произошло. Правильно сделал.
К счастью, мы уже прибыли к «Танцующему фазану», и неловкий момент закончился. Тут у входа тоже топтались девочки, но стоило им приблизиться, как я сразу сказал, что постели нам требуются совершенно иного рода. Все старательно изобразили обиду и вернулись на свои места.
К нам тут же подбежали двое хромоногих парнишек, причем один припадал на правую ногу, а второй – на левую. Однако лошадей оба приняли весьма умело. Тот, что повыше, ловко поймал монетку и пообещал хорошо присмотреть за животными.
– Перекусить бы, – пробормотала принцесса, а Сигон натужным кашлем постарался заглушить ворчание живота.
– Сделаем, – пообещал я и сунул подоспевшему усачу золотой. – Комнату и ужин на двоих, в комнату. Да готовьте получше!
– А ты? – Кажется, Вайолетта сообразила, что трапезничать они будут вдвоем.
– Необходимо оценить обстановку, – покрутил я пальцами. – Посмотреть, нет ли где шпионов. Узнать, сколько сейчас стоит нанять бекас и есть ли свободные лоханки. А вы сидите тихо, как мыши, а еще лучше – ешьте и ложитесь спать.
– А если ты надумаешь вернуться? – О, в Сигоне пробудилась разумная осторожность. – Как узнать, что ты не привел гуннов с собой?
Я задумался на мгновение. Потом улыбнулся.
– Если все окажется спокойно, то я попрошу Секрет открыть дверь.
Скажем, взгляды были весьма разные. И если принцесса просто улыбнулась, то мальчишка вновь попытался меня испепелить.
«Фазан» был неплохим гостиным двором, поэтому я его и выбрал. В меру спокойное место, куда совсем нечасто забредали новые посетители. Готовили тут вкусно, и я тоже собирался поужинать, но лишь после возвращения из «Гостьи».
Мы миновали первый этаж, где на видавших виды диванах и креслах изображали утомленных кошечек шлюхи рангом повыше, чем стоящие на пороге. Здесь горели свечи в высоких металлических подставках, а занавески на окнах создавали видимость аристократического будуара. Пыли на них, правда…
Скрипучая деревянная лестница вела на второй этаж, но прежде чем начать подъем, Вайолетта остановилась и еще раз окинула взглядом зал первого этажа. Брови девушки съехались к переносице.
– Я вот думаю, – вполголоса сказала Вайолетта, – а если бы мне пришлось оставить двор и осесть в подобном месте, каково это?
– Ну, такой работы у меня точно не было, – хихикнул я под негодующее шипение Шу: «Вайю!», – и предполагаю, что ты тоже никогда ничего подобного не испытаешь. Но ты можешь вернуться и расспросить любую. О, у них такие истории! Только учти, каждая лишь начала работать, и клиентов у нее еще не было.
Вайолетта изумленно подняла брови, однако быстро сообразила сама. Хихикнула и пошла наверх. Возле комнаты нас уже ждал
