Когда собрались почти все, Бил, наслаждаясь ролью главного в этом поселении, чересчур громко продекламировал заранее обдуманную речь:
– Эрик, сообществом Резервации ты обвиняешься в предательстве. Именно ты после Великого Боя отдал свободу Королевства, пойдя на соглашение, по которому мавры вошли в состав Республики. Именно из-за тебя нас переселили из Королевства в Резервацию, выставили вокруг нас кордоны. Именно при твоем попустительстве, а может быть, и по твоему умыслу мы уплачивали повышенный налог и терпели постоянные обыски инспекторов и военных. Тебе было плевать на свой народ, единственное, что тобою двигало – это желание удержать власть. Когда Республика пала, с целью поддержания своей власти ты поселил сюда бывших наших притеснителей – белокожих убров и следователя. А сейчас, во время голода, поняв, что твой народ не хочет видеть тебя своим Кингом, ты послал двоих белых за помощью, и это стало последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. Пока не поздно, мы решили окончательно избавиться от власти белых и их приспешников. Единственная кара, которую ты заслуживаешь за совершенное тобой предательство и издевательства над своим народом – это смерть. Но если сейчас ты прилюдно отречешься от королевского титула, мы заменим казнь на изгнание из Резервации. Ты готов воспользоваться этим шансом?
– А что потом, Бил? Отрекусь я, и что потом?
– Потом мы изберем нового Кинга. Мы поделим те запасы продовольствия, которые ты удерживаешь у себя, чтобы люди могли восстановить силы. А потом пойдем забирать у твоих белых друзей то, что они нам задолжали. Сильнее нас сейчас в Муосе никого нет, мы пройдем рейдом по поселениям внешнего Муоса и возьмем себе столько продовольствия, сколько нужно, чтобы пережить этот голод. Мы вернемся в поселения, в которых жили наши отцы, восстановим Королевство и скоро станем править Муосом.
Эрик попытался встать с колен, его с трудом удержали в этом унизительном положении. Тогда он со спокойствием приговоренного в последний раз обратился к своим людям:
– Не верьте этому лжецу. Не хуже меня вы знаете, что после Великого Боя, в котором как герои погибли мой отец и отцы многих из вас, Республику создали Америка, Центр, Партизаны и Нейтральная. Да, я как наследник погибшего Короля присутствовал при подписании соглашения, будучи одним из представителей Америки, но сам там ничего не решал. Но если бы на то была моя воля, я бы и сам с радостью подписал это соглашение, потому что тогда никто не мог предположить, что Республика станет тем монстром, которым мы ее узнали потом. Никто из вас не сомневается, что Резервация не имела никаких шансов вести войну с Республикой, и мы были вынуждены выполнять их требования. Как мог, я старался ослабить гнет Республики и не допустить, чтобы нашу автономию сломали, а вас расселили по поселениям. Будьте уверены, что вы стали бы там людьми второго сорта, мало отличающимися от рабов. Вы знаете, что эти белые, вашу ненависть к которым подогревает Бил – такие же несчастные и честные люди, как большинство из вас. От нас их не отличает ничего, кроме цвета кожи и языка. Они полностью отдавали себя на служение нам: учили наших детей и защищали наше поселение. Спросите своих детей: считают ли они врагами Вячеслава и Веру? Хотят ли они, чтобы их учителей изгнали? Спросите себя те, кто отражал нападение банд еще совсем недавно: каковы были наши шансы без обучения и помощи в бою Пахи и Сахи, которые отнюдь не прятались за вашими спинами? И голод, и разруха – это не их вина, но из-за постоянного скулежа Била они сами приняли решение оставить нас, чтобы не создавать осложнений. Вера и Паха пошли искать им новый дом, а Бил лишь решил воспользоваться в своих целях их временным отсутствием. И мое отречение ему нужно, чтобы занять это место. Он сперва пообещал выборы Кинга и тут же безоговорочно изложил план действий этого Кинга, поэтому нет сомнений, что Кингом он видит только себя. Я знаю, что все вы голодны и соблазн распечатать склад, возле которого я выставил охрану, очень велик. Но там лежит картофель, которого едва хватит, чтобы засадить этой весной наши поля. Людей в Муосе стало намного меньше, по Поверхности уже почти никто не ходит, наши поля вряд ли кто будет обворовывать, как прошлым летом, и у нас больше шансов собрать нормальный урожай. Будет тяжело, но если мы вытерпим, то к концу лета голод в Резервации будет побежден. Это непростой путь, но он верный, а Господь помогает тем, кто избирает верный путь. Путь Била – это путь войны, страданий и смерти, и если вы пойдете его дорогой, то возврата у вас уже не будет. Поэтому я никогда не отрекусь от титула Кинга. Я буду убит, но я умру законным Кингом, а он навсегда останется самозванцем. Помните об этом и не дайте себя обмануть.
Эрик смотрел на изможденные лица мавров. Он говорил все правильно, но голод искажает восприятие действительности. Эрик обещал им благополучие через шесть-семь месяцев, и не все переживут это время. Бил предлагал насыщение сейчас, и инстинкт склонял этих людей на его сторону. Да было у них и оправдание: у Била в руках был меч, и окружали его люди с арбалетами, а Кинг стоял на коленях, и помочь они ему уже ничем не могли. Поэтому никто не пошевелился и не сказал ни слова. Но и Била открыто тоже никто не поддерживал, и это его очень злило, как и упрямство Кинга. Он поднял свой меч и злобно прошипел:
– Ты отрекаешься или нет?
Кинг склонил голову, подставив шею. Удар – кровь брызнула на Джессику, она закричала и бросилась к обезглавленному Эрику. Бил переступил черту и намерения останавливаться не имел:
– Успокойте ее и тащите в апартаменты. С ней мы поговорим потом, когда разберемся с белыми.
Джессику связали, затащили в квартиру Кинга и бросили на кровать. В это время трое бунтарей подтащили связанного Саху к Билу. Жена Сахи вцепилась в одного из них, и тот изо всех сил ударил ее прикладом арбалета в лицо, мулатка без сознания упала на пол. Бил передал меч одному из повстанцев. Тот сперва замешкался, но Бил ударил его рукой со всего маху в лицо. Повстанец неумело ударил лежащего на спине Саху мечом, метя в левую часть груди, но меч вошел неглубоко и где-то ниже сердца. Саха дернулся, но даже не потерял
