Адэр встал:
— Я поздравляю вас с рождением Большого Совета. Теперь вы не просто одноразовое собрание. С сегодняшнего дня мы все соратники. Со временем к нам присоединятся выходцы из простого народа и представители среднего сословия. Вам предоставляется право рассматривать любые вопросы, отстаивать свою точку зрения перед Малым Советом и выдвигать предложения. Вы вправе потребовать отчет о проделанной работе от любого советника. Вам я даю много прав, но наделяю всего одной обязанностью. Одной! Служить своей родине верой и правдой!
Оцепенелую тишину нарушил голос человека в твидовом костюме:
— Клянусь верой и правдой служить Грасс-дэ-мору!
Когда знатные люди один за другим принесли клятву верности древней стране, Адэр опустился в кресло:
— Один человек сказал: «Если хочешь, чтобы тебя признали и за тобой пошли люди, стань частью их мира». Я не смогу. Мне не нравится ваш мир. Я хочу уничтожить его и построить новый. Мир, которого не знает народ, но из которого не захочет уходить. И уничтожать старый мир я начну прямо сейчас.
До боли в пальцах сжал подлокотники кресла:
— Если кто-то из вас будет плести за моей спиной интриги, если хоть кто-то предаст меня, если кто-либо задастся целью лишить меня власти, я уничтожу ваши фамилии, как в свое время ваши предки уничтожили династию Грасс.
Советники и новоиспеченные государственные мужи превратились в каменные изваяния.
— Сделайте так, чтобы каждый из вас для меня был важен. В противном случае для меня будут все не важны. — Адэр открыл папку, взял документ. — Я подписал Закон об оружии. С этой минуты стражи, защитники и охрана объектов государственной собственности обязаны иметь при себе холодное оружие.
Открылась высокая двустворчатая дверь. Прошла смена караула. По бокам двери встали стражи: на их ногах, чуть выше колена, были закреплены чехлы с кинжалами.
Адэр взял следующий документ:
— Я подписал Указ о защите древних народов. С этой минуты все преступления против ветонов, ориентов, климов и морун приравниваются к преступлениям против государства.
— Мой правитель, — тихо произнес Орэс. — Начнутся перегибы…
Адэр пролистнул документы в папке, поставил подпись в уголке чистого листа:
— Только что я подписал Закон о культе ребенка в Грасс-дэ-море. С этой минуты преступления против чести, достоинства, здоровья и жизни ребенка приравниваются к государственной измене.
— Мой правитель… — прошептал Орэс.
— Если ребенок при живых родственниках живет на улице — это измена! — говорил Адэр, хлопая по столу ладонью. — Если ребенок голодает, а сосед сытно ест — это измена! Если ребенок ходит в обносках, а староста поселкового совета наряжается в шелка — это измена! — Адэр поднялся. — Кто из вас насиловал детей?
— Что вы такое говорите! — возмутился кто-то из толпы.
— Если не признаетесь, кто это делал, а я потом выясню… — Адэр сжал кулак. — Я сожгу ваши дома дотла! Это обещаю вам я, Адэр Карро, правитель Грасс-дэ-мора!
Адэр кинул жилет на спинку стула, уселся на софу.
Вилар поворошил угли в камине:
— Я рад, что ты так быстро откликнулся на мой рассказ.
Адэр с невыразимым блаженством упал навзничь на шуршащую серую кожу. Рядом с ним, на полу, умостился Парень.
— Откуда пришла идея о Большом Совете? — спросил Вилар.
— В Лайдаре я нашел историю, которую не успели исказить потомки.
— Картины времен Зервана?
— Да. Его идеями бредила вся страна.
— Твоими сегодняшними идеями вряд ли кто будет бредить.
— Это только начало, Вилар. Прежде чем построить, надо разрушить.
Друг облокотился на спинку стула:
— Твои заседания Совета сильно отличаются от того, что я видел у Могана. Что ты будешь делать, когда взойдешь на престол Тезара? Здесь ты привыкнешь к такому правлению, а там все по-другому. Станешь воевать с советниками и знатью?
— С ними будет воевать мой старший советник Бархат.
— Меня там не будет.
— А где ты будешь?
— Это здесь все так смешалось — простолюдины, высокородные. Но в Тезаре… — Вилар обхватил шею руками. — Я женюсь на Малике, и для меня не будет места в твоем окружении.
Адэр приподнялся на локтях:
— Совсем с ума сошел?
— Я счастлив, Адэр. Я вновь надеюсь.
— С каких это пор?
— В Лайдаре я понял, что еще не все потеряно.
— Ты ей веришь?
— Как тебе.
— Куда ты с ней пойдешь, Вилар?
— Да хоть на край света.
— Подумай об отце!
— Я благодарен ему за то, что он думает обо мне. Спасибо тебе, Адэр. За всё спасибо! Спокойной ночи.
Закрылась дверь, в коридоре затихли шаги. Адэр вызвал Гюста и велел принести журнал личной переписки с Тезаром. Он никогда раньше этого не делал. Его не волновали чужие письма и разговоры — этим была озабочена секретная служба. Конверты не вскрывались, но учет велся.
Переворачивая страницы журнала, Адэр нашел то, что искал: пометки о письмах Вилара к старому маркизу и об ответных посланиях его отца. Нашел записи о письмах Орэса Лаела к Патрику Каналю. Выходец из плебеев и потомок знатной фамилии — родственники. Судьба — шутница…Но вот неожиданность! Элайна и Малика состояли в переписке! Притом первой написала сестра. Что их может объединять?
— Лайс! — крикнул Адэр.
На пороге возник страж.
— Детей… и эту девицу… из дома терпимости… привезли?
— Да, мой правитель. Они в замке.
— Их осмотрели в клинике?
— Да, мой правитель. Они здоровы.
— Давай девицу сюда!
В комнату вошла хрупкая девушка в простом платье из домотканого полотна. Упала на колени и низко опустила голову.
Адэр соскользнул с софы:
— Встань.
— Я не достойна стоять перед вами, мой правитель.
— Посмотри на меня.
Девушка опустилась на пятки и согнулась:
— Я не достойна смотреть на вас, мой правитель.
— Как ты оказалась в доме терпимости?
— Я искала младшего брата. Мой отец продал его.
— Нашла?
— Он умер на моих руках, мой правитель.
— А ты осталась.
— Я хотела ухаживать за детьми, как ухаживала за братом.
— Напомни, как тебя зовут.
— Сирма.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— Ты познала мужчину, Сирма?
Девушка мелко задрожала:
— Да, мой правитель.
— Сколько у тебя было мужчин?
— Один.
— Ты работала в доме терпимости, и у тебя был всего один мужчина?
— Меня насиловал хозяин.
— Наверное, ты ему нравилась, Сирма, раз он ни с кем не хотел тобой делиться.
— Нет, мой правитель. Клиентам нужны девочки с красивыми телами.
— А что с твоим телом?
— У меня был строгий отец.
Адэр обошел девушку. В нерешительности замер сзади, глядя на ряд потертых пуговиц. Хотел отойти, но рука потянулась сама. Ткань соскользнула с плеч, открыв спину в продольных рубцах.
Адэр застегнул пуговицы. Приблизился к окну, раздвинул шторы:
— Подойди, Сирма.
— Я виновата, мой правитель. Я знаю.
— Подойди!
Девушка остановилась в трех шагах.
— Ближе! — приказал Адэр и указал на черное небо. — Что видишь?
— Ничего, мой правитель. Простите меня.
— Посмотри внимательнее.
Сирма уткнулась носиком в стекло:
— Я ничего не вижу. Темно.
— Черное безлунное небо. Но смотри туда. На горизонт. Скоро там появится светлая полоска. Совсем тонкая. Потом посереет
