– Напомнили о том, о чем я предпочитаю не вспоминать. Но раз уж вы не отстанете…
Преподаватель помолчал и, собравшись с мыслями, продолжил:
– Я действительно лорд по рождению, единственный наследник неплохого состояния. Род де Грассе именит, ваш отец наверняка слышал о моем деде, председателе торговой палаты. Отец не пошел по его стопам, выбрал военную карьеру, а после выхода в отставку предпочел вести свои дела, а не заниматься чужими. Ну да это не относится. Важно то, что с четырнадцати лет я не имею никакого отношения к семье. Темный маг – пятно в родословной, но отказываться от дара я не собирался. Поступать на службу в армию и жениться – тоже.
– Жениться?
Девушка не имела никакого права спрашивать, но вряд ли приступ откровенности повторится, и она жаждала выяснить как можно больше о наставнике.
– На той самой госпоже, из-за которой вам придется изображать мою невесту. Настырная бестия нашла меня и здесь!
Де Грассе в сердцах стукнул каблуком по земле.
– Она вас любит? – насторожилась Даниэль.
Личная жизнь Антуана не ее дело, но девушка обязана знать, что связывало мужчину с леди Амарек.
– Луиза? – рассмеялся де Грассе. – Она обожает деньги, только и всего. Ей не дает покоя состояние моего отца, ведь ее собственный оставил леди титул и длинный список долгов. Луизе хочется сохранить родовое имение, закатывать пышные балы, для этого нужен я.
– Почему именно вы?
Разговор давно перешел пределы дозволенного, но никого это не смущало. Более того, Антуан позволял держать себя за руку, хотя этикет разрешал подобное только жене или близкой родственнице.
– Потому что мы помолвлены с двухлетнего возраста. Луиза по отцу графиня.
– Ясно, – только и смогла вымолвить Даниэль.
Требовалось время, чтобы переварить полученные сведения. Выходит, де Грассе связан обязательствами. Нехорошо с его стороны. Пусть Даниэль фальшивая невеста, но все равно хотела бы честности. Сникнув, она отпустила руку де Грассе. По лицу пробежала тень.
– Вы дали слово и обязаны его сдержать.
Девушка старалась, чтобы голос звучал ровно. Теперь они поменялись ролями: Даниэль отводила взгляд, а темный маг смотрел прямо на нее.
– Слово давал отец, я давно забрал его в письменном виде, сразу как хлопнул дверью родного дома. Отказ от титула не означает отказ от чести.
Между ними ненадолго воцарилось молчание. Возможно, Антуан ждал извинений, но девушка не могла подобрать нужных слов. Она непременно запнется, если начнет говорить, выйдет невразумительно.
– Вот, собственно, и все, – прервал затянувшуюся паузу де Грассе, подведя итог расспросам о прошлом. – И мой вам совет, Даниэль: трижды подумайте, желаете ли вы схожей судьбы. Мужчинам проще, а вам нужны дом, семья, дети.
Он смотрел так, словно требовал сделать немедленный выбор между даром и фамилией.
– Но ведь можно выйти замуж за мага.
Даниэль вдруг стало жутко неуютно. Лицо ее пылало, тогда как ладони, наоборот, заледенели.
– Можно, но сначала предлагаю подумать о ночлеге. О выдумках вашего отца не беспокойтесь, он уже осознал свою ошибку.
Тревожно это прозвучало! Хотя вряд ли Антуан причинил лорду серьезный вред.
Девушка зябко обхватила себя руками и мгновенно ощутила на плечах тяжесть куртки де Грассе. Еще теплая, она хранила не просто запах – частичку самого Антуана. Притворившись, будто жутко замерзла, хотя это было недалеко от истины, Даниэль укуталась в нее, уткнулась носом в рукав.
– Когда он успел? – Леди Отой имела в виду отца.
– Какая разница? – Нащупав ее ладонь, Антуан потянул девушку за собой в темноту. – Важно другое: он забрал документы, и я думал, вы уехали с ним.
– Поэтому меня никто не искал, – вздохнула Даниэль.
Ненадолго вернулся былой страх. Что, если бы она вернула кольцо, если бы оно скатилось с пальца? По телу пробежала волна крупной дрожи. Девушка, словно за щитом, спряталась за полами курки де Грассе, отгоняя жуткие видения. А может, ничего не закончено? Вдруг лич все подстроил и сейчас выйдет на сцену? Антуан обессилен, не сможет ее защитить. Да и захочет ли? Вряд ли темный маг станет умирать ради соплюшки, отец которой его унизил, Даниэль не стала бы. Она поймет, не обидится. Только вот сердце упрямо твердило, что Антуан будет стоять до конца, напрасно лорд Отой дурно о нем отзывался. Или Даниэль просто обыкновенная влюбленная дура. Стоп, она точно не дура и уж точно не влюбленная. Чувства выглядят иначе, да и откуда им взяться? Он преподаватель, она ученица, у него несносный характер, у нее – свои планы на жизнь. Бред!
Нежданные объятия заставили сердце биться чаще. Даниэль обмякла и повисла на шее преподавателя. Каждый миг она твердила себе, что нужно разомкнуть пальцы, отстраниться, но не могла. Конечности стали ватными, девушку трясло. Для полноты позора не хватало только расплакаться, но леди Отой держалась, хотя слезы таки навернулись на глаза.
– Ну, ну! – Де Грассе похлопал ее по спине. – Вы студентка первого курса, а не дипломированный маг, вам можно бояться. Хотя даже магистры иногда зовут маму.
– Вряд ли, – шмыгнула носом Даниэль.
Какой он теплый, какой надежный! И пахнет не шипровым одеколоном. Прежде девушка бы брезгливо зажала нос, а теперь хотела уткнуться в шею мужчины, закрыть глаза и затихнуть.
– Представьте себе! – Антуан пытался ее ободрить, отвлечь от дурных мыслей. – Потусторонний мир разнообразен, иногда вылезет такое, что обратно не засунешь. А тут ничего нет, Даниэль. – Он аккуратно приподнял ее лицо за подбородок и попытался взглядом убедить в правдивости своих слов. – Вы почувствовали магию, она уничтожала все на мили вокруг. Если вдруг что-то уцелело, при мне меч. Или сомневаетесь в моих способностях фехтовальщика?
Девушка моргнула. Это означало «нет». Де Грассе понял и отпустил.
– Давайте, лучше добраться до мельницы до полуночи.
Они снова шагали куда-то в темноту, разгоняя ногами остатки тумана.
– Почему до полуночи, а не, скажем, часа ночи? – в леди Отой проснулось любопытство.
Взбудораженные нервы постепенно приходили в норму. Девушка перестала дрожать, хотя по-прежнему напряженно вслушивалась в каждый шорох. Широкая ладонь де Грассе превратилась в путеводную нить.
– Потому что это линия перемены дат. Такие вещи таят теоретическую опасность. Обычно ничего не происходит, но зачем дразнить судьбу?
– А я полагала, опаснее гулять часа в три.
Даниэль мысленно повторяла: «Лишь бы ничего не случилось!» Отчего-то казалось, что именно сегодня все напасти мира обрушатся на ее голову.
– Опаснее, – согласился преподаватель и помог девушке перебраться через ручеек. Непостижимым образом де Грассе прекрасно ориентировался в темноте без всякого огня. Может, с годами у темного мага развилось кошачье зрение? – Убьют, изнасилуют, никто не услышит. Вашему отцу надлежало об этом подумать, а не выяснять, какими методами я приохотил вас к темной магии.
– Простите его, пожалуйста.
Даниэль стало безумно стыдно за то, что наговорил отец, хотя она не слышала ни слова.
– Никогда не извиняйтесь за других,
