– Это шутка? – с надеждой спросила она.
Ладони вспотели, ворот платья душил.
Конечно, шутка, он ведь не собирался делать предложение. Фамильная драгоценность не для фальшивой невесты.
– Нет, иначе никто не поверит. Или вы думали, будто человек моего происхождения покупает кольца в первой попавшейся лавке?
Леди Отой медленно покачала головой. Глаза безмолвно умоляли: «Пожалуйста, нет!» Странное дело, она боялась не помолвки, а того, что с настоящим кольцом Антуан не сможет ее расторгнуть.
– Не при свидетелях, – напомнил о ювелире темный маг. – На обратном пути я все объясню. Договор остается в силе, вам нечего опасаться.
Глупый, Даниэль бы ответила «да», это де Грассе четко озвучил свое «нет».
Расплатившись, Антуан вслед за спутницей вышел на улицу. Впервые он открыл ей дверь, чего за ним прежде не наблюдалось. Даниэль ощущала легкое смущение. Взгляд то и дело обращался к бархатному футляру в руках преподавателя. Он держал его столь небрежно, напоказ, словно леди Отой действительно была его невестой, не прятал, даже когда здоровался со знакомыми. Они, несомненно, заметили, из какой лавки вышла странная парочка, теперь по городу пойдут слухи. Нужно придумать правдоподобную легенду, как-то объяснить внезапный разрыв после бала.
– И все же вам не следовало, – уже у коновязи заметила девушка.
Подняв воротник пальто, она с опаской поглядывала на туман. Никогда больше Даниэль не сможет думать о нем как о простом природном явлении.
– Чего именно? Если в третий раз о деньгах, наложу заклинание безмолвия и сниму только в академии. Держите. – Край футляра ткнулся в девичью ладонь. – Только крепко! Здесь воров больше, чем добропорядочных жителей.
Словно в подтверждение своих слов, де Грассе ловко вывернул запястье мальчишки, пытавшегося поживиться чужим кошельком. Юнец заверещал, затянул привычное: «Отпусти, дяденька, я ничего не де-е-елал!», но сразу замолк, стоило темному магу на него цыкнуть.
– Что, рожа моя знакомая? – усмехнулся Антуан. – Мне твоя нет, ну и ладно. П-шли в караулку, повысим раскрываемость скучающей страже.
Даниэль полагала, мальчишка начнет вырываться, но он безропотно потрусил вслед за де Грассе. Темный маг шагал широко, ребенку приходилось бежать припрыжку, чтобы его не волокли по мостовой.
Девушка временно осталась одна. Украшения привлекали ненужное внимание, и леди Отой спрятала их под пальто. Прижимаясь к коновязи, Даниэль напряженно всматривалась в озаренную фонарями улицу. При других обстоятельствах она сочла бы ее романтичной, но теперь мысли отравляли лич и его подручные. Вдруг Селестина где-то рядом и нападет на нее? Мимо проходили люди, откуда-то доносилась музыка. Скрипели колеса тележек уличных торговцев, убиравших товар. Бресдон жил своей жизнью, туман ему не помеха.
Наконец вернулся Антуан и предложил зайти куда-нибудь перед отъездом.
– Но мне рано вставать.
Даниэль хотела сказать другое, но выбрала детское оправдание. На самом деле она опасалась повторения вечера в таверне.
– Или мне нужно как-то отблагодарить?..
Стушевавшись, девушка провела носком ботинка по листве возле сточной канавы. Она не знала, что положено говорить в таких случаях и стоит ли говорить вообще. С де Грассе и подавно. Если он обидится… Леди Отой устроил бы и такой исход, лишь бы разрешилась щекотливая ситуация.
– С вас Луиза. Избавьте от нее, другой благодарности мне не надо.
Антуан поменял положение, загородив свет фонаря.
– Я не бедная канцелярская крыса, пусть и не притронулся к счетам отца, – счел нужным добавить темный маг.
– Но не лучше ли было взять украшения напрокат, многие девушки так сделали.
Заволновавшись, Даниэль отступила в темноту, но наткнулась на коновязь. Она сама не понимала, чего боялась, однако испытывала жгучую потребность сбежать, скорей оказаться в постели.
– Леди Отой – и украшения напрокат? – Антуан фыркнул, красноречиво выразив отношение к абсурдной идее.
– Ну можно хотя бы вернуть их после бала? – с надеждой спросила девушка.
Почему у него такие темные глаза, почему она не видит их выражения? Это нечестно – для собеседника ее лицо как на ладони, а сама она как загнанный в ловушку зверь.
– Нет.
Сердце сделало на несколько ударов больше. Нужно вспомнить о воспитании, принять позу оскорбленной леди, но Даниэль просто смотрела на Антуана и пыталась понять, почему он тратил на нее безумные деньги. Вряд ли назойливая невеста стоила половины месячного оклада.
– Да.
Характер взял вверх, и девушка перешла в атаку в прямом и переносном смысле.
– Напрасно стараетесь, я не возьму.
– Послушайте, но ведь тогда все подумают…
Определенно потеплело, иначе почему хочется расстегнуть пальто? А еще доходчиво объяснить невежде правила общения мужчины и женщины. Даниэль не собиралась терпеть насмешки по милости решившего устроить фарс темного мага.
– Разве вы не хотели, чтобы думали?
Пальцы де Грассе коснулись ее подбородка. Девушка испуганно отпрянула, вжавшись в коновязь. Гипнотизируя взглядом, Антуан медленно провел ладонью от щеки до скулы. Даниэль замерла, даже перестала дышать. Сердце едва не разорвало грудную клетку, когда темный маг наклонился и его теплые губы нашли ее губы. Леди Отой вздрогнула, отчаянно, словно боясь упасть, вцепилась в деревянную перекладину. Мир перед глазами заволокло туманом, разум отказывался повиноваться владелице. Все аргументы и слова вылетели из головы, остались только обострившиеся до предела эмоции. Даниэль и подумать не могла, что способна так чувствовать – каждую неровность на губе, каждое дуновение дыхания, запах кожи, тепло тела. Она стремилась к де Грассе, наплевав на возможных свидетелей. Руки оплели его шею, чуть сползли на лопатки: Антуан слишком высокий. Увы, поцелуй вышел коротким и одновременно столь длинным. И абсолютно невинным – де Грассе не позволил себе ничего лишнего и отстранился.
Тяжело дыша, Даниэль медленно приходила в себя.
– Слишком мало! – обиженно пробормотала она.
Знакомое чувство, впервые посетившее ее в таверне, напомнило о себе: когда обещают конфету, а дарят только обертку. Хотелось, чтобы темный маг обнял, прижал к колючему пальто и перестал считать ее маленькой девочкой.
– Однако! – изумился Антуан. – Тут люди, юная леди, до недавнего времени они вас чрезвычайно волновали.
Он издевался! Рассвирепев, позабыв о разнице между ними, Даниэль накинулась на обидчика с кулаками и едва не потеряла в пылу борьбы футляр с драгоценностями.
– Вот что случается, когда идешь на поводу эмоций, – назидательно заметил де Грассе и поднял украшения. Он добродушно посмеивался – ситуация его позабавила, а неожиданный результат порадовал. Заметь леди Отой его довольное, почти счастливое лицо, поколотила бы с удвоенным пылом, но темнота играла на руку темному магу. – Останутся у меня, выдам перед балом.
– Зачем вы меня поцеловали? – Раскрасневшаяся девушка ухватила преподавателя за рукав.
– Захотел. Я вообще склонен делать то, что хочу.
Леди Отой собиралась эмоционально возразить, но темный маг поднял палец, призывая к тишине, и замер, прислушиваясь. Выражение лица Антуана стремительно менялось, даже в полумраке Даниэль видела, как с него сходила довольная проказливая улыбка. Теперь и девушка заволновалась. Переминаясь с ноги на ногу, она терпеливо ждала. Пальцы разжались, и рука безвольно повисла вдоль туловища.
– Так, –
