В общем, когда фрикс Илстина отложил яйцо, я забрала вылупившееся лысое чудо. Учитель помог мне приучать его к людям, подавлять заложенную натурой агрессию. В этом был весь Илстин — с ледяным спокойствием он следил за тем, чтобы я без ошибки декламировала десять способов убить фриксов, а потом с нежностью гладил огромного клыкастого монстра в подвале и баюкал на руках монстра поменьше.
Меня поражала способность учителя совмещать в себе противоположности. На вопрос об этом Илстин обычно отвечал:
— Чтобы изменить сложившиеся веками догмы, необходимо изучить их изнутри и знать лучше противника.
Илстин собирал годами доказательства возможности мирного сосуществования магических существ и волшебников, чтобы предъявить скопом железные факты, способные переубедить даже Фуэртеса.
Я восхищалась смелостью и упорством учителя, а он следил за тем, чтобы я в совершенстве выучила историю.
Раньше Эйдой правили магические существа. Люди вели жалкое существование в качестве дичи. Изредка старались обрести хоть какую-то власть над собственной судьбой, пытаясь задобрить монстров кровавыми жертвоприношениями. Все изменилось с появлением двух первых волшебников — Пресвятого Отца и Матери-волшебницы. До сих пор во многих странах им поклоняются как божествам и помнят сделанное ими добро. Они сумели дать монстрам отпор, стали первыми победителями драконов. После успешной инициации новых волшебников основали ковен и посвятили его борьбе против магических существ. Постепенно число колдунов увеличилось до четырнадцати и на этой цифре застыло.
С появлением волшебников век монстров закончился — их оттеснили к горам, болотам, в недра морей, где не было природных источников магии. Без доступа к волшебству вымерли огромные волки-оборотни, змеи с человеческими головами, летучие птицы с телами львов. Освободившиеся от вечного ужаса люди начали строить города и основывать государства.
Илстин планировал открыть новую главу истории, где волшебники будут не истреблять монстров, а мирно сосуществовать рядом с ними.
И я решила во всем помогать учителю в исполнении его мечты. Потому что мой персональный фрикс смешно нюхал пятачком воздух, когда я приближалась, обдавал горячим дыханием и старался получить как можно больше ласки. Потому что он понимал, когда я говорила: «Ты мой хороший мальчик».
Фрикс приносил мне свежие яблоки, передавал письма учителю и был самым преданным существом на свете. Я за него буду стоять до последней капли крови. Не дам ни Фуэртесу, ни кому-либо другому причинить Милахе вред.
Маро была в курсе наших планов с учителем, остальные пока — нет.
— Заходим осторожно, по одному, не делая резких движений. Протягиваете руку вперед, тыльной стороной вверх, и даете фриксу привыкнуть к запаху. Лишь дождавшись моего сигнала, следуете внутрь. Маро первая, с ней Милаха уже знаком.
— Обожаю пупсика, — зажмурилась подруга. — Он такой миленький.
— Чшш, Маро, пусть не расслабляются. Если фрикс нападет, не будет возможности вырвать правителей из железной хватки, получится неприятный политический инцидент. Лучше покажи, как следует себя вести.
Маро магией заставила бубенцы в волосах замолчать. Фриксы любят музыку, особенно протяжную мелодию флейты, но их раздражают резкие звуки.
Я взяла подругу за руку, осторожно отворила внушительную дверь, украшенную восьмиконечной звездой. Ни один вор не решится проникнуть в охраняемую фриксом сокровищницу. Будет истерзан на месте, благо от привычки есть людей я Милаху отучила.
Полумрак, присущий библиотекам, мягкий ковер на дощатом полу. На трех подготовленных мною постаментах сверкают под стеклянными колпаками три артефакта.
Висящий в углу фрикс принюхался и недовольно хрюкнул.
— Тихо, Милаха, тут все свои.
Подвела Маро к красноглазому монстру, плавно сунула ладонь ведьмы под пятачок. Милаха раскрыл крылья, сорвался с насеста, сделал круг по комнате.
— А у кого вкусняшка для хорошего мальчика?
Фрикс приземлился, с любопытством заковылял в нашу сторону, выставив вперед округлый живот и смешно раскрыв кожистые крылья. Я дала Маро в руки склянку со своей прядью.
— Можно я угощу его своими? — попросила подруга.
Я кивнула, прикусив нижнюю губу.
Маро отрезала прядь и скормила благосклонно урчавшему фриксу.
Пока он был занят, я протянула руку Садату, намереваясь следующим ввести его. Рейс дернулся, намереваясь вклиниться, но в последнее мгновение остановил себя. Молча смотрел, как крепко я сжала руку эмира, как приобняла его одной рукой за талию, чтобы фрикс воспринял запах Алиима в контексте моего.
— Повторяю: молча и медленно.
— Слушаюсь и повинуюсь, мудрейшая.
Забыла, что для Садата я авторитет и мое слово — закон.
Маро повернулась к нам, протянула эмиру одну из своих прядей. К слову сказать, отрезанные кучерявые волосы становились прямыми. Дочери набтитов смуглы и стройны, обладают чуть ли не мальчишечьим телосложением. Маро же хотелось обладать пышными формами и курчавой шевелюрой.
— Милаха, бери запах, это свой.
Пятачок коснулся руки эмира. На мгновение фрикс обнажил острые длиннющие клыки, но, нащупав искрящиеся магией пряди, осторожно слизал их раздвоенным языком и довольно захрустел.
— Не двигайтесь, — предупредила я гостей и направилась к оставшемуся за дверью Рейсу.
Он расслабился, как только наши пальцы переплелись, а рука легла на его талию. Прижал меня крепче к себе, с какой-то обреченностью. Открыл рот для вопроса, но, увидев ждущие взгляды Маро и Садата, передумал.
— Я помню, плавно и медленно, — прошептал он чуть ли не в мои губы.
По телу прошла дрожь, и я почувствовала, как подгибаются колени. Невероятно красивый Рейс нависал сверху, и я поняла: еще одно мгновение — и я его поцелую. Поэтому уткнулась в грудь, потерлась носом о камзол, делая вид, что делюсь запахом.
Провела, тесно прижимаясь, в комнату, млея от близости короля.
— М-милаха. — Я прокашлялась и велела: — Этого запомни особенно. Его не трогать ни в каком случае.
Отвинтила крышку банки и высыпала на ладонь Рейса свои русые волосы. Эх, Милаха сегодня будет пьяным от обжорства. Вон как
