– Я отдал тебя Камарису. Ему и выбирать, как тебя карать. И вряд ли ему понравится, что ты посмела предложить мне себя без его позволения, по собственной воле. Которой у тебя нет. Доложи хозяину и об этом, – приказал он слуге.
Тот поклонился. А Люцема тихо завыла. Видимо, список провинностей на сегодня зашкаливал, и наказание грозило быть серьезным.
Ральдарин не испытывал ни толики сострадания. Только удовлетворение и торжество. Камарис сдержал слово, держит мерзавку в черном теле, отнюдь не балует, не нежит в шелках и на перинах. Превосходно. Ну а как он пользует ее ночами, – в кои-то веки не интересовало Владыку.
Прежний Ральдарин не преминул бы проконтролировать и эту сферу жизни преступницы. Понаблюдать за специфическими забавами прорицателя с ней. Но сейчас пусть Камарис делает с Люцемой все, что хочет и как хочет. Ральдарину нет до этого дела. Мысли об этих забавах не возбуждали и не волновали, не вызывали желания собрать дюжину красоток и устроить собственные развлечения.
Развернувшись, он вышел из прачечной и направился в учебное крыло. Преступница больше не занимала его мыслей.
Владыка провел обещанную учебную инспекцию. Посетил занятие Камариса, ни слова в нем не понял и вздохнул с облегчением, когда хозяин замка объявил торжественный обед в честь правителя. Голод уже изрядно терзал дракона, и наблюдение магических штудий только усилило его.
За обедом Ральдарин высматривал среди слуг Люцему, но не увидел. Так же как не нашел никого, кто мог бы походить на ее госпожу – полукровку, дочь Камариса. Он спросил об этом прорицателя. Тот удивленно вскинул брови.
– Но, Владыка… Вы сами издали указ, согласно которому человеческим наложницам и бастардам-полукровкам запрещается осквернять очи высокородных драконов на торжественных мероприятиях. Разве забыли?
Ральдарин скорчил гримасу. Забыл. Он сам нарушил собственный закон, когда устроил бал в честь иномирной человечки. Но Азрайленом правила воля Владыки, а не закон.
– На сегодня указ отменяется. Пригласите свою дочь.
Камарис выразил повиновение кивком, полным почтительного достоинства. Даже не верилось, что этот элегантный, благовоспитанный дракон терзает капризную, изнеженную драконицу непосильной работой и извращенными постельными предпочтениями.
Его дочь оказалась миловидной и элегантной женщиной лет тридцати. Ральдарин опять отметил свое непривычное равнодушие к ней. Раньше он непременно воспользовался бы правом Владыки и потребовал у Камариса прислать ему свою дочь на ночь – согревать постель. Полукровок не охраняло право неприкосновенности, положенное высокородным драконам. А вот нынешнее полное безразличие Ральдарина служило нерушимой защитой.
Владыка хотел просто поговорить с девушкой. Зачем? Быть может, чтобы хоть так почувствовать ниточку между ним и Ириной – в беседе с другой человечкой. Но они не успели обменяться даже приветствием.
Ральдарин почувствовал легкую вибрацию в голове. И неосязаемое присутствие тех, кого в этом замке не было и быть не могло. Кельми… Он снял ментальную защиту и откликнулся на зов Мудрейшей. Он приказал ей звать его в любое время дня и ночи, если дочь выйдет на связь.
«Верховный Азрайл, – донеслось тихим шелестом лесных крон. – Они идут. Та, кого ты ищешь, она близко…»
Глава 44
В стране кельми
В потайном кабинете князя Алтео правитель людей мрачно смотрел на худощавого адъютанта – точнее, стройную девушку в обличье худощавого юноши.
– Ты знала? – спросил он гневно.
– Нет, монсеньор, клянусь! – всхлипнула она. – Дэн ничего не говорил. Был неласков в последнюю встречу, сердился, что утаила от него Ирину. Но я никогда не подумала бы, что он поможет ей сбежать!
– Они обвели нас вокруг пальца, – хмуро молвил князь. – Твой друг, иномирянка и кельми. А вот мы с тобой недооценили всех трех. Но куда они могли направиться? Может быть, кто-то из них что-нибудь упоминал при тебе? Расспрашивал?
Рита-Росио покачала головой.
– Ирина просила отвести ее в библиотеку. Взяла оттуда книгу на древнекельмийском. Позвала Элайсси, чтобы она переводила ей.
– Книгу на древнекельмийском? – насторожился князь. – Позвала Элайсси? Ирина возненавидела ее после нашего разговора.
Рита пожала плечами.
– Но они общались. Подолгу. Несколько раз я приходила к Ирине, но она была занята с кельми.
Князь поскреб подбородок.
– Ты помнишь эту книгу?
– Зеленая с золотым тиснением, – кивнула девушка. – Очень необычная. Никогда не видела ничего подобного в нашей библиотеке.
– Я приказал обыскать покои всех троих. Ты узнаешь эту книгу?
– Конечно.
Правитель Лидаро и его лже-адъютант направились в покои беглянки. Алтео велел стражникам предъявить все найденные книги. Их у гостьи скопилось немало. Рита внимательно проглядывала все. Князь кидал ей книги, обложка которых хотя бы отдаленно напоминала зеленый цвет. Девушка качала головой.
– Они забрали эту книгу с собой, – пробормотал князь. – А значит… ушли к кельми. Проклятье!
Он грохнул кулаком по столу. Рита вздрогнула. Ни разу она не видела его таким. Алтео продолжал:
– В земли кельми… Навстречу смертельной опасности.
– Но, монсеньор, – осмелилась робко возразить Рита. – Смертельная опасность им не грозит. Ральдарин не посмеет навредить Дэну. Ирину тоже не тронет.
– Конечно! – воскликнул князь. – Сына и спасительницу Коэлина не тронет. А Элайсси? Или ты думаешь, что Мудрейшая не выдаст дочь, чтобы спасти заложниц? Да и сама Элайсси, если узнает, добровольно предаст себя в руки Ральдарина.
Об Элайсси Рита не подумала. Ей стало жаль несчастную, которая помогала Алтео. Она не хотела плохого кельми. Не хотела смерти и тридцати заложницам. Но монсеньор сам объяснял ей, что их возможная гибель – неизбежная жертва военной операции. Неужели он не считал Элайсси рядовой, тридцать первой жертвой? Он тревожился об ее участи?..
Всю жизнь, сколько Рита его знала, монсеньор просто передвигал других людей, будто пешки в игре. В том числе ее саму, Риту. Сейчас в его глазах мерцали искры страха и тревоги за другое живое существо. Он боялся за Элайсси?..
До последнего момента я не верила, что у нас получится выбраться из Лидаро. Ждала подвоха от Дэна. Ждала княжеской погони или разоблачения на границе.
Когда стражники спокойно, без тени подозрения пропустили Дэна и нас вместе с ним, я все еще боялась дышать. И только оказавшись за пару километров от границы, почувствовала, как начинает отпускать.
По телу побежала дрожь, я осела на землю. Дэн и Элайсси оглянулись. Дэн подошел, сжал мою голову. Через пару минут дрожь прошла.
– Тише, – проговорил он. – Все позади. Мы в безопасности. Сейчас полетим к кельми.
Он отошел подальше и обратился драконом. Спустил крыло на землю, и в голове прозвучал знакомый шепот:
«Забирайтесь. Только одежду мою прихватите, а то у кельми вряд ли найдется. Придется щеголять голышом».
Я покрылась мурашками. Нет, голос Дэна не волновал меня. Я вспомнила другой голос, от звучания которого внутри все содрогалось, а совсем-совсем внизу будто скручивалось в тугой узел.
Элайсси тоже дрожала, но по другой причине.
– Пожалуйста, превратись обратно, – умоляюще произнесла она. – Не нужно лететь в облике дракона над землями кельми. Сестрам невыносимо это зрелище.
«Ты хочешь идти пешком?»
– Я проведу вас магической тропой кельми. Так безопаснее для нас троих – и спокойнее
