Страсти накалялись. Толпа одобрительно ревела каждый раз, когда лезвие рассекало пространство в паре дюймов от плоти воинов или когда раздавался звон стали. Бой гладиаторов походил на смертельный танец: они двигались плавно, легко, уверенно, решительно, размахивая мечами, проделывая красивые пируэты с невероятной скоростью. В их глазах пылало яростное пламя, не страха, но чего-то большего. Томас не мог пока понять, что они испытывали, но было ясно одно — оба ощущали себя живыми, полностью отдаваясь бою.
Орк яростно набросился на противника. Он наносил один сильный удар за другим, заставляя зверолюда отступать, пока не сделал ложный выпад. Шакал рефлекторно попытался парировать удар, когда соперник подскочил к нему и врезал эфесом меча по морде. Послышался противный хруст костей. Зверолюд запрокинул голову и, потеряв ориентацию в пространстве, распластался на земле.
Орк (Томас решил звать его про себя Беззубым) поднял над собой меч и издал победный клич. Эльф быстро отдал приказ конвоирам, а сам направился к гладиатору. Толпа в благоговейном страхе расступалась, не осмеливаясь преграждать дорогу помощнику Даггарта. Пока солдаты снимали цепи с людоеда, Томас внимательно следил за тем, что же произойдет дальше.
Мастер-переводчик грубо отдал приказ двум бойцам. Они подхватили под руки лежащего товарища и поволокли в сторону небольшой деревянной постройки, откуда вышел дворф с огненно-рыжими волосами. Третий поднял с земли меч и вручил решительно настроенному эльфу. Мальком не особо верил в то, что ему удастся справиться с настоящим гладиатором. Парень просто не мог представить, что помощник Даггарта — искусный мечник.
Толпа снова обступила двух воинов. Никому не было дела до четверых рабов, коих только что освободили от оков — все сосредоточенно следили за эльфом и орком. Мастер-переводчик разминал кисть, вращая клинок, дергал плечами, пританцовывал. Когда он закончил разогреваться, то не стал тратить время, чтобы присмотреться к противнику, а сразу бросился в атаку. Эльф замахнулся и попытался достать выставленную вперед ногу гладиатора, но тот в последний момент отскочил в сторону. Орк еще не успел встать в боевую стойку, как мастер-переводчик, продолжая атаку, отвел клинок и с размаху рубанул. Сталь звонко звякнула. Толпа вздохнула с облегчением. Гладиатор едва успел поставить блок, но лезвие меча все равно коснулось его: клинок оставил неглубокий кровоточащий порез на правой скуле. Помощник Даггарта воспользовался замешательством противника и повалил его наземь мощным ударом ноги в туловище. Бой закончился оглушительной победой эльфа.
После такого представления Мальком решил для себя, что именно мастер-переводчик должен стать его наставником и тренером. Чтобы выжить в этом мире, Томасу необходимо знать язык местных жителей и стать искусным мечником. Но сколько времени потребуется, чтобы освоить хотя бы азы? Удастся ли ему столько прожить, или смерть настигнет парня раньше, чем он успеет обрести свободу? К сожалению, ни на один из заданных вопросов Мальком не знал ответа.
Из кирпичного здания вышел медведь с кнутом в руках. Он злобно зарычал на бойцов и те разбежались по двору: одни взяли деревянные мечи и приступили к спаррингам, другие — оттачивали технику на воображаемом противнике, повторяя те же движения снова и снова, а третьи подошли к деревянным столбам, вкопанным в землю, и принялись отрабатывать удары. Никто не противился воле тренера, который мог легко расправиться с любым из них, если кто-то посмеет его ослушаться.
— Где вы так научились махать мечом? — спросил Мальком, когда эльф подошел к ним. Все четверо стояли на месте, терпеливо ожидая, когда кто-то отдаст им приказ. Не стоило лишний раз злить тех, в чьих руках твоя жизнь.
— У меня была бурная молодость, — хитро так посмотрев на человека, ответил мастер-переводчик.
Он заговорил с орками-людоедами и послал их к медведю, который, не мешкая, вручил им деревянные мечи, чтобы те показали свои навыки в обращении с холодным оружием, затем снова обратился к Томасу:
— Из-за того, что вы оба — иноземцы, я стану вашим тренером, а так же буду обучать нашему языку. У вас есть всего два дня, чтобы хоть чему-то научиться, иначе вы обречены на верную смерть во имя великого Урлана Маджара.
— Почему? — Малькому это предупреждение нисколько не пришлось по душе. Нереально за два дня научиться чему-нибудь стоящему. Он обречен. Ему не выжить!
— Вам, всем четверым, предстоит открывать игрища. Вы будете сражаться против одного противника — горного великана, — объяснил огорченный эльф.
«Я умру», — эта мысль в голове прозвучала как приговор, который не подлежит обжалованию.
— Рано еще сдаваться, иноземец, — мастер-переводчик понял его душевное состояние.
Томас собирался принять неизбежное, чтобы легче было погибнуть на арене, но страх перед смертью каким-то образом заставлял его не опускать руки. Он вдруг понял, что очень сильно хочет жить, и не готов примириться с уготованной судьбой. Мальком решил сделать все возможное, чтобы выжить, а не ждать, когда чей-то меч пронзит его тело.
— Я абсолютно не умею пользоваться этим, — признался парень, смотря на тренирующихся воинов.
Не говоря ни слова, эльф подошел к стойке с деревянными мечами и бросил один Томасу со словами:
— Значит, пора научиться. — И кинул еще один демону.
Мастер-переводчик подозвал к себе бойца, тренирующегося рядом. Мальком видел, что он тоже не особо хорошо фехтовал, часто проигрывая другим гладиаторам.
— Познакомься, иноземец, это Гурхан, бывший кузнец. — Мускулистый орк, с темно-зеленой кожей разглядывал человека с любопытством. — Я хочу, чтобы ты с ним сразился и показал все имеющиеся навыки.
— Но я же вам говорил, что не умею… — запротестовал Томас.
— Это неважно, — резко перебил человека эльф. — Настоящий воин может сражаться и без клинка.
Томас хотел было что-то сказать, но решил не злить единственного жителя Архейма, который отнесся к нему как к человеку, а не как к животному.
Гурхан встал в боевую стойку напротив человека и жестом показал нападать. Томас крепко обхватил пальцами рукоять меча, покрутил им, разминая кисть и вспоминая все просмотренные им исторические фильмы. Они служили наглядным примером того, как фехтовали в те времена,
