Публичная порка продолжилась.
========== Часть 8 ==========
«Я наивный идиот, — ругал себя Томас, готовясь к следующему удару плети. — Не стоит забывать, где я нахожусь, иначе обязательно навлеку на себя беду похуже порки плетью!»
Хватка демона и стражника несколько ослабла. Мальком сейчас вполне мог бы вырваться и попытаться сбежать, но если его не догонят стражники или гладиаторы, то с этой задачей лучше всех справятся лучники на стенах: они без промедления всадят в него парочку стрел и дело с концом.
«Нет, на такую откровенную глупость я не способен, — размышлял парень, скорее чувствуя, чем слыша, как наставник замахивался, — хотя это от стольких проблем бы избавило».
Плеть жадно впилась в плоть сквозь рубаху, причиняя невыносимую боль. Томас вскрикнул, подался телом вперед, но демон и стражник вовремя подхватили человека, не позволив ему упасть на колени. На несколько секунд в голове воцарился хаос — мысли спутались и смешались. Мальком с силой прикусил нижнюю губу, и во рту почувствовался солоноватый привкус крови, зато добился нужного результата: он снова отчетливо осознавал, где находится, что происходит и о чем думает.
«Все-таки удары плетью по плоти причиняют намного больше боли, чем ожидание — по нервам», — философски заметил парень и скривился: в тех местах, где плеть оставила ярко-красный след на коже, все жгло от пота.
Демон крепко стиснул пальцами предплечье Малькома, чем вызвал неоднозначную реакцию последнего. Томас и так чувствовал себя скверно, так еще хватка товарища оказалась чересчур сильной, будто он собирался сломать ему руку, а не помочь устоять на ногах. И в тот же момент, когда парень собирался одарить иноземца взглядом, полным ненависти и желанием поквитаться, ощутил острую вспышку боли промеж лопаток.
Томас вскрикнул и громко застонал. Мир перед его глазами за доли секунды почернел, ноги подкосились. Он явственно ощутил, как тело подалось вперед, и почувствовал, как стал падать в пустоту.
«Позор, — мелькнула мысль в голове Малькома. — Я теряю сознание!»
Но каково же было удивление парня, когда могучие руки стражника и демона остановили его падение и не позволили лицом врезаться в землю. Они с необычайной легкостью подняли обессиленного Томаса на ноги и держали так, пока он полностью не пришел в чувства.
— Тебе осталось еще семь ударов плетью, — голос наставника раздался над ухом человека.
«Да пошел ты», — подумал Мальком и злорадно осклабился, но вслух не осмелился этого сказать. Не стоит злить того, в чьих руках твоя жизнь и плеть. Время для игр кончилось.
Томас нервно переминался с ноги на ногу, готовясь получить следующую порцию острой боли за счет заведения. Он пришел к выводу, что наказание специально длилось так долго, чтобы привить особую любовь к смирению, ведь мастер-переводчик мог поступить намного проще — выпороть побыстрее и не возиться с ним так долго. Так бы поступил любой тренер, желающий добиться определенного уровня дисциплины в рядах учеников. Вот только наставник пошел дальше: он собирался не только причинить физическую боль, но и морально извести непослушного раба, дабы тот трижды подумал, прежде чем что-то произносить в присутствии господина.
Опять демон крепко сжал предплечье Малькома. Вслед за жестом последовал оглушительный щелчок — резкая боль пронзила плечо. Томас зажмурился, поджал губы и замычал, не позволив вырваться крику. Перед глазами замельтешили в диком танце назойливые то ли огоньки, то ли звездочки — парень так и не смог точно разобрать. Он сосредоточился на том, чтобы острая пульсирующая боль в плече прошла — представлял, как сейчас лежит на пляже, греется на солнышке, как красуется перед красивой незнакомкой, поигрывая мускулами, будто невзначай, а она в ответ соблазнительно стреляет глазками, словно призывая к действиям. На какое-то мгновение Мальком даже поверил в детально воссозданную воображением иллюзию, но реальность не позволила ему так долго пребывать в блаженстве: товарищ по несчастью подал знак.
Четвертый удар плетью пришелся на верхнюю часть спины — туда же прилетели первые два. Жалящее прикосновение выжгло на теле Томаса ярко-красную полосу, разорвав рубаху в клочья. В этот раз он сдержался и не издал ни звука, лишь на бледном, измученном лице, покрытым испариной, можно было отчетливо разглядеть оставленный болью отпечаток.
Демон и стражник силой поставили человека на ноги. Мальком слабо улыбнулся товарищу по несчастью, когда их взгляды на секунду пересеклись. В глазах последнего читалось сочувствие и, — нет, не рабская покорность или смирение, как предполагал Томас — достоинство. Демон с холодной решимостью помогал эльфу наказывать человека, но не по той причине, что так от него требовало нынешнее положение. Он ловко играл по их правилам, сохраняя чувство гордости и собственного достоинства.
«И того же он желает для меня», — в тот же миг дошло до парня.
Поэтому товарищ по несчастью вызвался быть добровольцем: чтобы поддержать Малькома и пустить пыль в глаза наставника.
«Что же ты все-таки замышляешь?» — призадумался Томас, поглядывая на того, кто невольно превратился из страшного существа, нагоняющего страх на всех, в надежного соратника. Но поразмыслить над тем, что же задумал один из сильнейших воинов, парню не удалось. Знакомый жест резко оборвал поток мыслей в его голове, заставив вздрогнуть и приготовиться к худшему.
Наставник не заставил себя долго ждать. Удар плети пришелся на поясницу, рядом с позвоночником. Томас зашипел сквозь зубы от боли, которая становилась все острее и пронзала каждую клетку его тела раскалёнными иглами. Он давно перестал сопротивляться и пытаться вырваться, но сейчас это желание вновь овладевало им, заражая разум безумной идеей обрести свободу или погибнуть, сражаясь за нее. Человек, доведенный до отчаянья, готов прыгнуть в бездну, если это сулит избавление от страданий.
Шестой удар… седьмой… восьмой… девятый. Ожидание становилось все тягостнее, боль — острее, а смерть — заманчивой перспективой и спасением. Удары плети подталкивали Томаса к краю обрыва. Он готов был вот-вот сорваться с него, полететь камнем вниз и разбиться об землю. Мальком не верил, что его побег увенчается успехом: это рискованное предприятие вело к единственному возможному концу — к верной гибели.
Характерный жест демона предвещал новую вспышку жгучей боли и окончание публичной порки. За все время наставник ни разу не проявил к человеку снисхождения: он с особым усердием орудовал плетью, будто наказывал провинившегося раба не за мелкую шалость, а за нечто большее. И последний удар не стал исключением — мастер-переводчик специально нанес удар по оголенной спине, куда прежде не раз бил.
Стражник и демон ослабили хватку и позволили Малькому обессиленно рухнуть на колени. Ноги и руки тряслись, тело било мелкая дрожь, во рту пересохло
