Даггарт что-то сказал напоследок мастеру-переводчику и уверенной походкой покинул хижину.
— Что теперь? — озадаченно поинтересовался Мальком.
Он пробыл в этом мире чуть больше недели, а из-за стремительно развивающихся событий создавалось впечатление, словно прошло не меньше месяца. Обычно его реальность была серой, скучной и предсказуемой, но зато безопасной и намного стабильней, чем нынешняя.
— Ничего, — отозвался наставник. Он критично осмотрел иноземца с головы до ног и поспешил добавить: — Тебе бы следовало отдохнуть и восстановить силы, иначе завтра на арене прольется не кровь горного великана, а твоя собственная.
Томас нервно усмехнулся.
— Это всего лишь порез, — не без гордости заметил он.
Не вымолвив и слова, мастер-переводчик подошел к рабу и слегка надавил пальцами на рану. Мальком, отскочив назад на шаг, болезненно замычал.
— Хорошо! — кривясь от боли, процедил Томас. — Я тебя понял.
— Отлично, — одобрительно закивал наставник. — Пока ты будешь отдыхать, Ург присмотрит за тобой.
Эльф обратился к командиру стражи на орочьем языке. Они разговаривали недолго, обмениваясь короткими фразами и быстро отдавая приказы стражникам, стерегущим вход в хижину лекаря и тем, кто находился в помещении. Первые пропали из виду, отправившись в сторону особняка, а вот последним пришлось несладко — их обоих приставили к демону. По лицам воинов было видно, что они не сильно обрадовались новому временному назначению.
— Мой младший брат может повторить свое дерзкое нападение, пока ему помогает темный маг. Мы решили, что необходимо, чтобы кто-то постоянно приглядывал за вами, — быстро объяснил наставник.
— Ну, они не очень рады, — Томас коротко взглянул на двух стражников, стоящих по бокам от демона. Один нервно дергался и судорожно сглатывал каждый раз, когда рогатый иноземец шевелился, а другой стискивал рукоять спрятанного в ножны меча, стараясь не показывать своего страха.
— Не важно, — спокойно отмахнулся эльф. — Они скорее отправятся в Илаз, чем нарушат приказ.
Мальком хотел было еще кое-что спросить, как его позвал дворф.
— Он даст тебе зелье, чтобы прошла боль, и ты смог немного отдохнуть, — тут же просветил мастер-переводчик, когда встретился взглядом с иноземцем.
Коротышка осторожно перепрыгнул осколки разбитого стекла, держа в руках небольшой пузырек с бесцветной жидкостью, который тут же вручил подошедшему Томасу.
— И это ваше чудо-зелье? — разочарованно проговорил Мальком, рассматривая склянку со всех сторон.
— Ты ожидал нечто другое? — удивленно вскинул бровь эльф.
— После всего, что я видел и пережил? Да, я ожидал нечто другое, а не вот это, — Томас показал пальцем на содержимое пузырька.
— Не все, что выглядит невероятным или необычным, является таковым, порой это просто иллюзия, ловкий обман, чтобы одурачить нас, — философски заметил наставник. — А теперь иди и отдохни.
Спорить с мастером-переводчиком было бесполезно. Мальком вышел из хижины лекаря, прищурился и побрел через тренировочное поле в сторону своей комнаты. Большинство гладиаторов, участвующих в завтрашних боях, отдыхали и прятались в тени от знойной жары, пока солнце лениво ползло по куполу небосвода, медленно и неотвратимо приближаясь к горизонту.
«Как же хочется, чтобы этот день не кончался», — поймал себя на мысли Томас, ощущая, как в душе росла тревога и страх. Эти чувства пробудили в нем давнишние воспоминания, когда он только заинтересовался спортом вместе с неразлучными друзьями детства. В то время они шатались по заброшенным домам и стройкам, занимаясь тогда еще модным и очень популярным паркуром. Каждый день по несколько часов они тратили на разучивание новых движений и трюков, чтобы стать самыми крутыми трейсерами. Опьяняющее чувство гордости, когда делаешь то, что другие не могут или не способны из-за страха, вело их навстречу риску и опасности.
Мальком остановился посреди тренировочного поля, посмотрел на небо, тяжело вздохнул. Его обуяла ностальгия по тем славным временам, когда опасность казалась забавной вещью, а не чем-то серьезным. Но больше всего Томас тосковал по друзьям детства, с которыми потом разошлись пути.
Их первым серьезным испытанием храбрости стали прыжки с высоты. Они нашли идеальный заброшенный дом, откуда можно было из окна выпрыгнуть на задний двор, поросший сорняками и сухим кустарником. Там не было ни разбитых бутылок, ни кирпичей или другого мусора, частенько мешающего тренироваться.
Нельзя забыть тот день, когда они решили провести это глупое испытание навыков и храбрости. Один из них остался во дворе, чтобы все снять на камеру, а остальные отправились на второй этаж, готовясь совершить то, что казалось невероятным, безумным и крутым.
Томас помнил, как стремительно росла тревога в душе по мере приближения момента, когда настанет его черед пройти испытание. Все то время, что Мальком ждал, страх рисовал в голове самые ужасные картины: то он запинался об подоконник и падал вниз, то неудачно приземлялся, ломая ногу, то видел, как вместо переката спотыкался обо что-нибудь и вспахивал лицом землю. Он никогда и ничего так не боялся, как этого прыжка в неизвестность. Никто, кроме Гарри, стоящего во дворе с камерой, не знал, что их ждет за окном: либо ты прыгаешь с первого раза, либо исключаешься из команды — таковы были условия Майка Палмера, их лидера. Поэтому каждый из них испытывал несравнимый ни с чем страх, от которого сердце билось нервно, и становилось трудно дышать, словно легкие сжимались в маленький комок.
Но когда пришла очередь Томаса, он не струсил, а сорвался с места, оставив позади себя свой страх и все сомнения, что терзали его в минуты томительного ожидания. Он бежал вперед, чувствуя, как с каждым шагом приближается к тому, чтобы навсегда освободиться от оков. В последний момент Мальком со всей силы оттолкнулся от пола, сгруппировался и вылетел через окно. Тот краткий миг между прыжком и приземлением, миг свободного полета тела и души навсегда определил его судьбу — с того самого дня он посвятил всего себя спорту.
«Я будто снова вернулся к тому, с чего когда-то начинал, — размышлял Томас, стоя посреди тренировочного поля. Ург держался рядом, не отходя ни на шаг, словно его тень. — Те же страхи, те же сомнения, то же ожидание — ничего не изменилось…»
Будучи погруженным в собственные мысли, Мальком не сразу заметил, как за ним краем глаза наблюдал третий мирадон — охотник из Диких земель. Он отточенными
