Вэон даже позволил себе отвлечься и посмотреть на руки: они перестали сиять и искриться, как изысканная поделка ювелира. Процесс пробуждения силы подходил к концу: остатки тепла рассеялись, оставляя после себя длившееся несколько секунд легкое покалывание, а магические колебания прекратили нарастать, резко идя на спад, пока снова не стали едва уловимыми.
Наставник вытер пот со лба, запрокинул голову назад, коснувшись затылком холодного камня, и облегченно прошептал:
— Обошлось без плачевных последствий.
Процесс пробуждения магического начала буквально высосал из него все физические силы. Вэон был не прочь перенести серьезный разговор с Даггартом на потом, но господин не любит откладывать подобные вопросы на дно сундука.
Отойдя от стены коридора, наставник сначала отряхнулся, так как пыль быстро пристала к одежде, окрасив ее в грязно-серый цвет. Приведя себя в более подобающий для слуги вид, Вэон подошел к тяжелой двери, прикоснулся к ней и тут же одернул руку. Он забыл, что теперь стал намного восприимчивей к колебаниям магической энергии. Снова прикоснувшись к двери, он увидел не совсем обычную картину: замысловатый узор, сотканный из магических нитей, благодаря которому опытный маг способен определить заклинание.
«Все намного хуже, чем я себе представлял».
Толкнув дверь, Вэон перешагнул через порог и явственно ощутил, как преодолел магический барьер, не позволяющий ни единому звуку выбраться за его пределы. В центре комнаты стоял стол из эльфийского дерева с резными ножками в виде прекрасных обнаженных дев-дриад — хранительниц леса. Подарок, сделанный одним из советников в день великих игрищ, посвященных Саираэ.
— Не лучший ты выбрал день, чтобы испытывать мое терпение, — проворчал Даггарт, нервно стуча пальцами по столу.
— Извините, господин, — Вэон прикоснулся зажатым кулаком правой руки к груди и поклонился. — У меня на то были очень весомые причины.
Вэон закрыл дверь и подошел к столу, на котором лежала аккуратно разложенная карта Архейма с надписями на разных языках и многочисленными пометками от руки, и стоял канделябр с тремя зажженными свечами. Их сполна хватало, чтобы осветить небольшое помещение.
— Я в этом не сомневаюсь, — пробубнил орк, разглядывая карту. Он водил пальцем по грубой бумаге, пока не нашел то, что искал. — Школа мирадонов Сахжара находится довольно далеко, в северной части города, где обитает всякий сброд, к которому этот одомашненный пес причисляет себя — к кочевникам из Диких земель.
— Так и есть, но недавно этот «одомашненный пес» выкупил школу мирадонов, принадлежащую какому-то гному, — не помню его имени!
Эта новость застигла организатора игрищ врасплох. Он озадаченно поскреб ногтями щетину на щеках, затем вопросительно посмотрел на слугу.
— Вот здесь, в западной части, — Вэон ткнул пальцем в карту.
— Раз его дела так хорошо идут, то зачем ему нападать на нас и привлекать к себе внимание?
— Вероятно, во всем виноваты иноземцы. Они видели то, чего не следовало, — предположил наставник.
— Тяжело поверить в то, что «Цхаув» существует на самом деле, — растерянно проговорил Даггарт. — И что легенда о Вратах перехода — не выдумка. Мой народ никогда не верил в эту байку, ведь после Великой войны племен не осталось никого, кто мог бы поведать историю нашего мира.
— Но в библиотеке «Совета четырех» есть же манускрипты, в которых в детальных подробностях рассказывается история всех народов до исчезновения Врат и появления пустыни Мертвых, — принялся горячо доказывать свою правоту Вэон. Его народ всегда почитал историю предков и никогда не забывал о наступлении темных времен.
— Мы верим только рассказам наших сородичей, наших дедов и отцов, что передаются из поколения в поколение, но из-за Великой войны племен наше наследие утеряно навечно, — в голосе орка звучали нотки печали и сожаления, словно отчасти он сам был виноват в этом.
— В истории любого народа есть темные времена, о которых невозможно забыть, но именно это делает нас такими, какими мы есть…
— Жестокими, агрессивными, завистливыми, — закончил за эльфа орк. — Наше поколение отреклось от истории и забыло о горьком опыте предков, поэтому я не удивлюсь, если однажды грянет еще одна война четырех народов.
Вэон не стал даже спорить со своим господином. В его словах была доля истины, от которой ни один эльф не смеет отворачиваться или закрывать глаза. Они жили по заветам великой правительницы Саираэ.
— Рогатый иноземец обладает полным иммунитетом к магии, — заговорил наставник, чтобы избавиться от липкого чувства неловкости.
— Он — убийца магов? — густые брови Даггарта поднялись, на лбу от удивления появились толстые складки.
«Надо обязательно рассказать о возвращающейся в наш мир магии», — подумал Вэон, затем с уверенностью заявил:
— Да, он Makaristar.
— Наши дела все хуже и хуже. Если в городе прознают об истинных способностях рогатого иноземца, у нас могут возникнуть очень серьезные проблемы, — орк опять нервно застучал пальцами по столу. — Позаботься о том, чтобы никто из слуг и рабов не разболтал об увиденном.
— Обязательно, — кивнул наставник.
— Появление твоего младшего брата принесло нам слишком много бед для одного дня, — недовольно ворчал Даггарт, сгорбившись над картой. — И то, что неожиданно объявился камень — неспроста. Подобные совпадения предвещают только одно — скоро грядет буря.
— Она уже началась.
========== Часть 13 ==========
Тени на стенах и полу пускались в пляс от подрагивающих от каждого движения орка огоньков свечей. Непривычно тягучая тишина, созданная магическим барьером, приводила Вэона, привыкшего к постоянному шуму, в негодование. В стенах этой комнаты молчание становилось тягостным бременем, от которого хотелось поскорее избавиться, иначе мысли в голове обретали собственный голос, звуча чересчур громко. В подобной ситуации разговор — лучший способ сбежать от самого себя.
— Почему ты так уверен, что буря уже началась? — уставшее и понурое лицо Даггарта приобрело серьезное выражение.
— Магия возвращается, — с этими словами Вэон продемонстрировал свою пробудившуюся силу: его руки стали излучать ослепляющее сияние и искриться. — И скоро это почувствуют все.
— Ты не обычный воин или простой мастер-переводчик. — Орк выпрямился в полный рост, инстинктивно ища правой рукой меч, который он по старой привычке снял еще в своей комнате на первом этаже, прежде чем отправиться сюда.
— Вы совершенно правы, мой господин, — вежливо подтвердил Вэон, слегка склонив голову.
— Так кто ты?
— Я из древнего эльфийского рода, который берет свое начало от самой Саираэ. Она моя бабушка, — Вэон впервые признался в том, что так долго и упрямо отрицал. Он всячески старался забыть о своем благородном происхождении, стараясь жить так, как живут полукровки и чистокровные эльфы в Архейме, но, видать, не удастся все время
