— Невозможно! — Даггарт схватился за голову и принялся расхаживать по комнате, переваривая сказанное эльфом. — Мой слуга — благородных кровей… Нет! Королевских кровей! Я же покойник…
— Не стоит так переживать по этому поводу, — попытался успокоить своего господина Вэон. — Никто, кроме моих родственников и солдат Золотого солнца не знает, как я выгляжу.
Эти слова заставили Даггарта неожиданно остановиться.
— Я только что вспомнил, — заговорил он, бросив в сторону слуги тяжелый взгляд. — Нынешний правитель эльфов — Аранион — собирался посетить эти игрища. Если верить моим доверенным информаторам, то он приедет со своей свитой сегодня вечером.
Теперь пришло время Вэона занервничать и мерить шагами вторую часть комнаты. Он ходил взад-вперед, тер лоб пальцами, задумчиво глядя себе под ноги. Его отец, Аранион, никогда не выезжал за пределы эльфийской столицы, предпочитая держаться подальше от города, в котором слишком много предателей и отступников, смешивающих свою кровь с кровью других народов. Теперь же он решил впервые посетить за столько времени столицу объединенного королевства, чтобы оказаться на игрищах, посвященных совершенно чужому для него Урлану.
«Что бы это могло значить? — размышлял Вэон, теряясь в догадках. — Что же заставило моего отца покинуть земли эльфов и приехать сюда? Не игрища, это явно. Есть только одна причина, которая способна вынудить его это сделать — Древо Жизни снова стало цвести, почувствовав возвращение магии».
— Я не смогу вас завтра сопровождать на игрища, — резко сообщил он, подходя к столу с картой.
— Я бы тебе и не позволил, зато ты будешь приглядывать за иноземцами, — тут же нашел подходящее занятие для слуги Даггарт. — Очень сомневаюсь, что Аранион захочет лично познакомиться с мирадонами.
— Но если что-то пойдет не так…
— Не стоит загадывать, — прервал слугу орк.
— И все же, мой господин, мне надо о кое-чем поведать. Если все-таки что-то пойдет не так, эта информация может спасти вам жизнь, — дрожащим голосом объяснял Вэон. Он собирался рассказать о том, за что его легко бы казнили как за предательство, несмотря на благородное происхождение. — Я рискую собственной жизнью, доверяя вам это, но мне хочется хоть как-то отблагодарить вас за вашу доброту.
— За доброту? Я же обращался с тобой, как со слугой, — покачал головой Даггарт, не веря, что стоящий перед ним эльф — королевских кровей. Он ведет себя слишком смиренно, слишком благородно, чтобы быть одним из тех, кто открыто презирал остальные народы, кроме своего. — Это я сейчас должен стоять на коленях и вымаливать твое прощение, иначе я встречусь с покойными предками намного раньше, чем планировал.
— Однажды я вам все объясню, а сейчас надо заняться более важными делами, — строго сказал Вэон.
— Ты прав, — согласился Даггарт, взяв себя в руки. Он был несказанно рад тому, что именно его нанял себе в слуги, а не кого-нибудь другого, ведь эльф отлично справлялся с ролью наставника, хоть и был нанят как мастер-переводчик, чтобы обучать выживших воинов языку и помогать в переговорах с другими народами.
— Я родился еще до того, как исчезли Врата, — начал свой рассказ Вэон. — Прежде чем моя сила первый и, как я думал, в последний раз пробудилась, прошла тысяча полных лун. Под мудрыми наставлениями правительницы Саираэ наш народ процветал. Никогда так много детей не рождалось среди чистокровных эльфов, как в те далекие и светлые времена. Свободное время Саираэ проводила со мной и с моим младшим братом Лотионом, каждый раз рассказывая о великих деяниях мертвых героев других народов, — влажный взгляд Вэона скользнул по карте, и он вытер глаза тыльной стороной руки.
— Она действительно была мудрой и доброй правительницей, — Даггарт вспомнил, как однажды член Совета Четырех долго восхвалял сладкими и громкими речами Саираэ. Он не думал, что она была именно такой, ведь теперь эльфы заработали очень дурную славу за свое отношение к другим народам и к кровосмешению.
— Да, — на лице Вэона засияла улыбка. — Без нее я бы не смог так легко овладеть своей силой. Ее мудрые советы очень мне помогли в тот тяжелый день, когда впервые познакомился с Древом Жизни — источником огромной магической энергии. Благодаря ему наш народ обладает такой невероятной по могуществу силой, которую ни в коем случае нельзя использовать во вред, иначе может произойти то, что приведет к гибели всего живого.
— Никогда о подобном не слышал, — растерянно проговорил Даггарт, когда эльф замолчал и посмотрел на него.
— Саираэ стремилась открыть границы и наладить торговлю с другими народами, чтобы рассеять растущее недоверие, но ее внезапная смерть сильно изменила наш народ — мы отгородились от всего мира стеной из высокомерия и равнодушия. Труды моей бабушки оказались напрасны… — нахлынувшая бурной волной печаль легла на сердце Вэона тяжелым камнем. Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание на секунду, затем медленно выдохнул и снова повторил несколько раз, чтобы проглотить комок, подступивший к горлу. — Не исчезновение Врат привело к истощению источников магической энергии. Это началось после того, как образовалась пустыня Мертвых.
— Из-за чего?
— На этот вопрос так никто и не смог найти ответа, — признался Вэон. — Мой народ не раз пытался дойти до другого конца пустыни, но все, кто зашел слишком далеко, бесследно исчезли. Даже кочевники, известные своей выносливостью и выживаемостью, не смогли преодолеть весь путь. Большинство погибло, а те, кому повезло вернуться живым, предпочли отрезать себе язык и выколоть глаза.
— В тавернах такие байки травит каждый путешественник и торговец, которому довелось побывать в южных землях, — Даггарт скептически отнесся к этой части рассказа своего слуги.
— Верить или нет — это ваше право, господин, — спокойно сказал Вэон. Он и сам до конца не верил в эти сказки о пустыни Мертвых. — Истина в том, что после ее появления началось истощение магических источников, и только самые древние, как Древо Жизни, не утратили свою силу. Но из-за этого мы, эльфы, лишились самого главного — своего бессмертия.
Последние слова произвели сильное впечатление на орка. Он медленно выпрямился в полный рост, его глаза лихорадочно метались, пока полученная информация медленно переваривалась в голове.
— Ты мне не врешь? — в взволнованном голосе Даггарта отчетливо прозвучали нотки недоверия.
— Нет, — с непоколебимой уверенностью ответил Вэон, смотря прямо в глаза собеседнику. — Хоть мы и стали смертными существами, но по-прежнему являемся долгожителями.
Обеспокоенное выражение на лице Даггарта сменилось глубокой задумчивостью. Он почти моментально вернулся к своей излюбленной, хоть
