— То, что собирались сделать давным-давно, — довольный собой проговорил магистр белой магии, отделившись от остальных. Ему нравилось смотреть на болезненные страдания Араниона, ведь он не испытывал особой любви к чистокровным, как и они — к грязнокровным.
— Пора приступать к последней части нашего плана, — грубо сказал Накилон. Теперь, когда больше не приходилось притворяться кем-то другим, ему хотелось как можно быстрее закончить с делами.
Один из воинов послушно побежал в замок.
— Все-таки человек был прав, — прошипел Вэон, смерив презрительным взглядом Сахжара. — Ты тоже замешан в этом сговоре, псина, как и мой младший брат.
— Не смей, — еле сдерживаясь от гнева и желания всадить меч в глотку эльфа, сквозь зубы процедил зверолюд, — меня… так называть!
— И что ты мне сделаешь? — дразнил Вэон, посмотрев на волка свысока, словно не он оказался в безвыходном положении, а его противник. — Убьешь? Ты и шагу не ступишь без приказа господина, шавка!
Вместо слов Сахжар подошел вплотную к обидчику и резко ударил Вэона кулаком в живот, а когда тот согнулся пополам, смачно врезал по челюсти. Наставник грохнулся на землю, лицом в грязь, и медленно перевернулся на спину. Он с вызовом посмотрел на зверолюда, словно его мало волновала разбитая губа и выбитый зуб, который выплюнул вместе с кровью.
— Признаю, ты не настолько слаб, — широко улыбнулся Вэон, обнажив окровавленные зубы. — Я бы, конечно, ударил посильнее, но для домашнего песика и так сойдет.
— Я его убью, — злобно прорычал Сахжар.
Наставник поднялся на ноги, но решил все-таки промолчать. По глазам зверолюда стало ясно, что выходки Вэона вывели его из себя и разозли не на шутку.
— Чуть позже, — обнадежил волка Накилон. — Без зрителей все это представление не имеет смысла. Я хочу, чтобы они стали свидетелями моей грандиозной победы. Пусть они осознают, что не смогут мне помешать.
Из замка в сопровождении воина и Лотиона вышел Томас. Он выглядел измученным, помятым и бледным, но уверенно стоял на ногах, хотя и было видно, с каким неимоверным трудом ему это дается. При виде товарища рогатый иноземец резко выскочил вперед. Его моментально окружили со всех сторон гладиаторы Сахжара. Воины сработали четко и быстро: одни били по ногам, другие умудрились повиснуть на его руках, а самый сильный из них взял палицу побольше и хорошенько огрел ею демона. Тот рухнул на колени и даже попытался встать, но, когда один из противников приставил к его горлу острие меча, успокоился.
— Я рад видеть тебя, друг, — слабым голосом поприветствовал Томас, пройдя мимо рогатого иноземца.
— Ты еще жив, человек! — удивленный этим фактом обрадовался Вэон. Он не ожидал, что кто-то сможет поднять его на ноги за столь короткий срок.
— Лучше бы я был мертв, — честно признался Мальком. Он скорчил болезненную гримасу, но продолжал идти вперед. Его лоб покрылся испариной, а сам он побледнел пуще прежнего. На человека стало жалко смотреть: темные круги под красными глазами, измученное и уставшее выражение на лице, весь его торс и плечи покрывали тугие повязки. Ему было еще очень далеко до полного выздоровления.
Накилон вытер свой кинжал об одежду убитого им советника и протянул его иноземцу со словами:
— Теперь в твоих руках их жизни, а так же твой шанс вернуться домой.
Томас с большой неохотой взял кинжал в руки.
— Не делай этого, иноземец, — заговорил Вэон. — Они все равно никого из нас не пощадят.
— Он говорит правду, — не стал отрицать Накилон. — Я не трону только тебя, так как у нас с тобой уговор. И одного из них, — он сделал широкий жест рукой, словно перед ним стояли не живые люди, а товар, — и кого оставить в живых — решать тебе.
— Я обязательно прокляну вас всех, — пригрозил Джар-Син, накопив достаточно энергии.
— Твоя магия имеет слишком много ограничений, темный колдун, — проявил осведомленность Тирон. — Ты сможешь атаковать одного из нас, но не всех сразу, прежде чем тебе не перережут глотку или не нашпигуют стрелами.
— Прости, но сильнее всего я хочу, чтобы этот кошмар закончился, — стыдливо отводя глаза, проговорил человек. — И вернуться домой.
— Ты — позор нашей семьи. — Аранион довольно громко сказал это, когда младший сын прошел мимо него и даже не осмелился посмотреть отцу в глаза.
Лотион проигнорировал реплику правителя эльфов. Он помог дойти человеку до дальней башни, которая была окружена многочисленными магическими барьерами. На ней лежали защитные печати, поглощающие любое заклинание или энергию, поэтому она осталась нетронутой на фоне общих разрушений и хаоса. Все они были настолько древними и могущественными, что даже самим Павшим не под силу их разрушить. Именно на самом ее верху жил Всевидящий, что присматривал за границами и предупреждал об надвигающейся опасности намного раньше, чем о ней бы узнали разведчики.
Младший брат Вэона остановился перед самым входом. Он прекрасно знал, что если сделает хотя бы еще один шаг, то ему придется очень несладко. Обычно защитные заклинания не наносят вреда, а барьеры — и подавно, но те, что окружали башню, принадлежали к другой школе, более древней и забытой. В легендах, коих не так много, говорилось, будто бы Саираэ вместе с самыми могущественными магами наложила неизвестные никому чары. Они специально поступили так, предвидя, что появятся те, кто захочется убрать Всевидящего.
Томас поднял вверх голову, посмотрел, как же высоко башня уходит в небо, а потом шагнул внутрь, проклиная строителей и архитекторов.
========== Часть 23 ==========
Возвращение в материальный мир оказалось не настолько приятным и безболезненным, как представлял себе Мальком. Он помнил, как лежал на песке, как на него с беспокойством глядел Гай Антоний, как невыносимая боль разрывала грудную клетку, ломала ребра и вырывала кости. Но, сомкнув веки буквально на долю секунды, Томас почувствовал, что куда-то провалился, а когда открыл глаза — уже смотрел на потолок, освещенный неровным огнем факела.
Первое, что смог сделать Мальком — издать тяжелый болезненный стон.
— Слава Урланам, — с огромным облегчением произнес кто-то. — Ты очухался!
К Томасу, держа горящий факел в руке, подскочил высокий худощавый орк с одним торчащим клыком в беззубой пасти, из одежды на нем была одна набедренная повязка. Он с любопытством смотрел на раненного человека, когда к ним
