Вокруг звезды спектрального класса G2V вращалась всего одна планета. Но зато какая! Толстый слой азотно-кислородной атмосферы, вода, распределённая по поверхности настолько равномерно, что ни океанов, ни континентов не существовало – сплошное ожерелье неглубоких морей и архипелагов, нет горных хребтов и глубинных разломов, нет действующих вулканов и сейсмически-активных зон, мягкий, умеренно влажный климат, не знающий смен времён года. Планета не просто попадала в обитаемую зону – она занимала самую её сердцевину. Сестричка Земли, только куда более ласковая, приветливая и спокойная. Здесь обязана зародиться жизнь. И она здесь была – зелёным ковром покрывала каждый клочок суши.
Десятый день корабль-разведчик «Владимир Русанов» шёл сквозь локальное пространство звезды. До выхода на орбиту и начала полномасштабных исследований остался ещё день. Но и так было ясно – им повезло. Повезло Евроссии: найдена потенциальная колония, позволяющая расширить ареал обитания человечества, мощь и размеры державы. Повезло экипажу: заработаны премиальные бонусы и слава первооткрывателей, что иногда полезнее любых бонусов. Повезло командиру – Елене Пристинской. В первой же самостоятельной экспедиции повезло.
Да, люди и прежде находили обитаемые миры. И каждый – словно драгоценный камешек в ожерелье освоенного человечеством космоса. Этот несомненно был алмазом, ждущим огранки терраформирования, чтобы превратиться в великолепный бриллиант. А может быть, – чем не шутит «Великий Дух Дальнего Космоса»?! – планета уже готова принять новых хозяев?
«Инструкция по внутреннему распорядку» в косморазведке – документ скорее рекомендованный, чем обязательный. На кораблях подстраивали её под собственные вкусы. Предыдущий командир «Русанова» любил дисциплину. Подъём в 6:00, завтрак, обед, ужин – строго по расписанию. Пристинская в «жаворонках» себя не числила, но менять ничего не стала – не стоит начинать с мелочей. Заводила будильник на 5:30, чтобы не спеша принять душ, причесаться, одеться, приготовить себя к новому рабочему дню. И к очередной встрече с экипажем.
…Будильник звенел громко и настойчиво. Елена села на кушетке, потянулась, разминая мышцы. Не открывая глаз, нащупала брюки, начала натягивать. Санбокс – напротив жилых кают, всего-то три шага по коридору пройти. Но мало ли на кого ты там наткнёшься? Потому в одном белье в душ не выскочишь, нужно одеваться. Раньше, когда ходила пилотом на «Лаперузе», она этой условностью пренебрегала. Да все так делали! Но теперь она не рядовой пилот, и здесь не «Лаперуз», команду которого давно считала не то что друзьями, а братьями и сёстрами. Здесь она пока что чужая. Пока её держат на расстоянии, обращаются на «вы», строго официально. Хоть большая часть экипажа – её ровесники, а то и старше.
Будильник вновь зазвонил.
– Да слышу я, слышу! – в сердцах рявкнула на него Елена. Открыла глаза. И проснулась окончательно.
Будильник показывал «4:57». Он и не собирался звонить. Настойчивая трель шла от динамика интеркома.
Елена растерялась на секунду. С начала экспедиции её ни разу не вызывали в неурочное время. Кому и зачем понадобилось будить командира? Кому – понятно: на интеркоме горел синий глазок ходовой рубки. Зачем… Сердце нехорошо ёкнуло.
Она быстро наклонилась к столу, включила связь. На экране появилось лицо вахтенного – корабельного кибернетика Петры Благоевой.
– Извините, что разбудила, – губы женщины скривились в ироничной ухмылке.
Ещё бы – командир неумытая, неодетая, растрёпанная после сна. Именно такая, какой Елена старалась никогда своим подчинённым на глаза не попадаться. И Благоевой – в первую очередь. Всего две женщины в экипаже, на долгие-долгие месяцы отрезанном от остального человечества, – казалось бы, они обязаны стать подругами. Но подругами они не стали, и вряд ли станут. В самую первую их встречу – на тренировочной базе под Саратовом – Елена поймала взгляд Благоевой. О, как хорошо она знала эти женские взгляды! Зависть, досада. Ревность в довесок – куда ж без неё, ведь бортинженером на «Русанове» летал муж Петры. Кибернетик Благоева была обыкновенной, ничем не примечательной женщиной: маленькая, чернявая, остроносая – одна из тысяч таких же. А командир Пристинская была «Еленой Прекрасной», первой красавицей Космофлота, победителем и дипломантом чёртовой уймы конкурсов, и т. д., и т. п.
А вдобавок она была «смазливой дурой», «тупоголовой блондинкой», «куклой Барби», а за глаза наверняка подбирались эпитеты похлеще. С тринадцати лет Елене приходилось доказывать, что это не так. Заставлять людей видеть не только яркую внешность, но и то, что за ней скрывается. И специальность выбирала, где от внешности не зависит ничего: астрофизический факультет, Академия Космофлота, косморазведка. За девять лет и тринадцать экспедиций на «Лаперузе» ей это почти удалось. И когда она провалилась в ту расщелину на метановом леднике Амальгамы, её искали вовсе не из-за внешности. Когда закончилось отведённое инструкцией время и по всем прикидкам должен был закончиться кислород в баллоне, друзья продолжали искать – потому что любили. И нашли. Живую. А что человеку нужно для счастья? Чтобы тебя любили и понимали.
Когда командир «Лаперуза» ушёл в отставку, Пристинская подала рапорт, надеясь занять его место. Однако Департамент по персоналу рассудил иначе. Да, она получила должность командира – но совсем на другом корабле. Где придётся начинать всё заново…
В какой уже раз эти мысли пронеслись в голове, стоило заметить ухмылку Благоевой. Словно рой назойливо жужжащих мух. Назойливо и громко – Елена с ужасом поняла, что пропустила следующую фразу вахтенного мимо ушей.
– Петра, извините пожалуйста, – только бы уши не покраснели от смущения! – Повторите ещё раз, что случилось.
Ухмылка кибернетика сделалась почти презрительной. Очередной камешек в фундамент уверенности, что «смазливая блондинка» получила должность единственным способом.
– Вам лучше подняться в рубку, командир. И увидеть это собственными глазами.
– Да, уже иду, – Елена поспешно кивнула.
Экран интеркома погас. И тут же возникло сомнение: правильно ли она поступила? Или следовало потребовать, чтобы Благоева доложила обстановку немедленно? А что если она и доложила, а Елена прослушала спросонок? Ладно, сейчас всё выяснится. Вряд ли это ЧП. Тогда тон у вахтенного был бы иной.
Всё же в душ она не зашла. ЧП не ЧП, а событие явно неординарное, коль её разбудили среди ночи. Плеснула водой в лицо, чтобы прогнать остатки сна, и побежала к лестнице, ведущей наверх, к рабочей палубе, и дальше – к рубке.
В правой части обзорного экрана висел синевато-зелёный серп планеты. Там было утро, линия терминатора медленно ползла на восток – планета вращалась в противоположную, чем Земля, сторону. И так же медленно двигалась по чёрному звёздному небу золотистая искорка, удаляясь прочь от планеты.
– Вон он, – кивнула на искорку Благоева, едва дверь рубки с тихим шорохом ушла в паз, пропуская командира.
– Кто?
– Спутник, как я вам и докладывала. Расстояние слишком большое, чтобы рассмотреть, но кое-какие параметры вычислить удалось.
Она коснулась сенсоров пульта, выводя информацию на табло. Елена
