– Нет, не как анализы! Вы хотите меня увезти! – Из глаз Мати брызнули слёзы. – Пожалуйста, не делайте этого!
Над ухом Пристинской тихо пискнул парализатор. Девочка вздрогнула, обмякла, повалилась на руки едва успевшего подхватить её Бардаша. Елена поспешно обернулась – Благоева прятала оружие в чехол, досадливо кривя губы.
– Что ж вы в самом-то деле! Так пугать ребёнка! Если решили, то надо всё делать быстро, пока никто ничего не понял.
– Да, конечно, – Елена вздохнула. – Спасибо, Петра.
Они быстро упаковали тело девочки в пакет-контейнер и поспешили на корабль. Прочь с этой странной планеты.
Елена захлопнула дверь каюты и повалилась на кушетку. То, что они сделали, отвратительно. Не спасательная экспедиция, а киднеппинг какой-то. Ах, как всё глупо вышло! И Танемото не нашли, и лжецами себя выставили, и девочку напугали до полусмерти. Хорошо, хоть Благоева не растерялась. Это она правильно сказала: раз решили, надо идти до конца. Да только каким он будет, конец этой «райской» экспедиции…
Но долго размышлять и огорчаться не пришлось – зазвенел интерком.
– Командир, – Марк выглядел крайне озабоченным, – вам нужно срочно подойти в медицинский отсек.
– Что-то случилось? С девочкой?
– Да.
Пристинская поспешила на рабочую палубу.
Ленарт сидел перед микроскопом, сосредоточенно что-то изучал. Оглянулся на вошедшую, буркнул:
– Ей плохо, и состояние ухудшается. Сами посмотрите, – кивнул на окошко изолятора.
Там, за толстым стеклом, Мати лежала на кушетке, отрешённо глядела куда-то в стену. Евгений в костюме биозащиты сидел рядом, пытался о чём-то разговаривать, но девочка не реагировала на его слова. Выглядела она скверно. Личико побледнело, осунулось, даже загар, казалось, потускнел.
– Внезапно поднялась температура, начался озноб, – пояснил космобиолог. – Я сразу же взял анализы. В крови выявился очень сильный токсин. Возможно, он вырабатывается теми самыми лжелейкоцитами? Что может служить противоядием, неизвестно даже приблизительно. Но если болезнь будет развиваться такими темпами, через час, самое большее полтора, – отёк мозга и смерть. Предотвратить это мы не в состоянии.
– Но почему?! Туземцы ведь никогда не болеют. В чём причина? Она ведь не ела ничего из корабельной пищи, не дышала нашим воздухом, не…
– Я могу предположить только одно. Токсикоз – реакция на то, что девочку увезли с планеты. Те самые неизвестные нам гены в добавочных хромосомах действуют. Видимо, программа самоликвидации, чтоб «образцы» не разбежались. Или чтоб кто-нибудь не помог им сбежать.
Пристинская до боли закусила губу. Всё оказалось хуже, чем она предполагала несколько минут назад. Куда хуже! Девочки ведь предупреждали, что на корабль им нельзя. Знали? Предчувствовали? Какая теперь разница! Но какие же мерзавцы устроили такой эксперимент?!
Она посмотрела на космобиолога:
– Марк, что мы можем сделать для неё?
– Немедленно поместить в стасис-капсулу и держать там, пока не доставим в лабораторию.
– Надеетесь, что умники из Луна-града найдут противоядие? За час-полтора?
– Нет. Зато у них будут эти час-полтора для работы с живым образцом. И ещё какое-то время, пока чужеродные клетки не распадутся.
Елена сглотнула подкативший к горлу комок. Ох, как всё плохо…
– Вы предлагаете пожертвовать этим ребёнком во имя науки? Хладнокровно убить её?
– О чём вы говорите? Какое убийство?! – Космобиолог распалялся всё больше и больше. – И дело уже не в науке, и не в том, кому достанется эта «райская» планетёнка, – нам или Консорциуму. Вы до сих пор не поняли, с чем мы столкнулись? На людях испытали генетическое оружие. Страшное оружие! А если завтра его применят на одной из планет Евроссии? Что произойдёт? С нашей космоэкспансией будет мгновенно покончено, раз и навсегда!
– Если мы отвезём девочку на Дзёдо, она выживет? Есть надежда, что процесс обратим?
– Что?! Её нельзя возвращать, другого случая не представится!
– Я не позволю убить ребёнка.
– Но она не человек! Она…
– Какая разница?
Космобиолог осёкся на полуслове. С минуту буравил Елену недоверчивым взглядом. А потом отвернулся, вытер рукавом капельки пота со лба.
– Делайте, что хотите. Моё особое мнение в любом случае будет включено в отчёт об экспедиции.
Глава седьмая
Неизвестно, сколько времени у них оставалось, поэтому Елена бросила шлюпку прямо в середину «поляны мам». Двигатели обиженно взвыли, отзываясь на запредельный реверс, перегрузка на мгновенье вдавила в кресла. Шум двигателей ещё не утих, а они с Петрой уже вынимали пакет с телом девочки, расстёгивали вакуум-скобы. Показалось, что опоздали, что Мати мертва. Но нет, слабый пульс прощупывался.
Они уложили её на пушистый зелёный ковёр. Елена вдруг испугалась: вспомнила виденное не так давно – травинки, плотоядно тянущиеся к оторванному листику. Однако сейчас живой ковёр не выглядел плотоядным. А с разных концов поляны к ним спешили Сюзан, Лоис, ещё две женщины – те самые, с видеозаписи Бардаша.
Подоспевшая первой Сюзан, опустившись на колени, бережно приподняла сестрёнку за плечи, прижала её голову к своей груди. Остальные уселись вокруг. Косморазведчицы попятились к шлюпке, внимания на них никто не обращал. Елена старалась понять, что делают женщины. Может, они не понимают, что Мати умирает, что ей немедленно нужно ввести лекарство, противоядие? Или противоядия не существует, девочка всё равно умрёт, а благородный поступок Елены Пристинской – очередная глупость блондинки?
А может быть, это как раз она не понимает? И Сюзан пытается остановить программу самоликвидации, заставить лжелейкоциты обезвредить токсин? Они ведь так ничего и не узнали о сути и задачах «эксперимента». И не узнают…
Похоже, верным было второе предположение. Рука Мати шевельнулась, ещё раз. А потом она открыла глаза и села… И в этот же миг запищал сигнал вызова в шлюпке. Чужой сигнал, не с «Русанова».
На секунду ноги стали ватными, и озноб прошёл по спине. Елена запрыгнула на борт. Включила приём. Пальцы почти не дрожали.
– Цеуси Танемото вызывает командира Пристинскую! – Картинки на экране не было, шёл лишь аудиосигнал.
Елена облизнула губы.
– Командир Пристинская на связи. Я вас слушаю, господин Танемото.
– Спасибо, что вернули девочку.
Уши полыхнули огнём. Хорошо, что видео отключено!
– Простите нас. Я не ожидала, что случится такое.
– Понимаю. Главное, всё обошлось… Лоис сказала, вы хотели со мной поговорить?
– Да, если вы не возражаете.
– Прилетайте. Я к северо-западу от вас. Включаю маяк.
То, что некогда эта штука называлась разведшлюпкой, угадывалось с трудом. Бесформенный холм, заросший со всех сторон знакомыми широколистыми кустами. Лишь с одной стороны кустов не было, как будто их тщательно выкорчевали. Там блестел на солнце колпак кабины, рядом сидел невысокий пожилой человек в скафе. Вернее, в том, что когда-то было скафандром, до того, как над ним хорошенько поработали плазменным резаком.
Елена посадила машину в десяти метрах от зарослей. Прежде чем выбраться наружу, приказала Благоевой:
– Оставайся в шлюпке. Я включу запись и трансляцию с внешних микрофонов. Подстрахуешь, если что.
Кибернетик кивнула понимающе, вытащила из рундука лучевой пистолет, положила на колени.
Здесь всё было, как и везде на планете, – пружинящий ковёр под ногами, густые кроны деревьев, свисающие до земли плети лиан. И
