Серина подогнула под себя колени, обхватила их руками и, уставившись на огонь, пробормотала:
– Мне очень жаль, Вал.
Он потер затылок.
– Никто из охранников про это не знает. Они уверены, что развозить пищу командам я вызвался добровольно, потому что я самый молодой и стремлюсь проявить себя. Находясь среди них, я веду себя так же, как и они, становлюсь мерзким и грубым, и они ни о чем не догадываются.
– Но почему ты остался здесь после того, как выяснил, что стало с твоей мамой? – спросила Серина. – Ты же мог отправиться обратно на материк. Найти там другую работу. Жениться…
Вал взял из кучи хвороста палочку и принялся тыкать ее концом в каменный пол.
– Меня не оставляли и не оставляют мысли о женщинах, чьи семьи без них осиротели. Я пытаюсь хоть как-то, хоть чем-то им помочь, и мне удалось уговорить нескольких девушек не прыгать с утеса. – Он глубоко вздохнул, затем продолжил: – Очень тяжело смотреть, как люди, много людей, умирают здесь. Каждый раз, когда прибывает судно, я думаю: ну, в этот раз я сбегу отсюда. Уж в этот раз точно. Но каждый раз остаюсь. Здесь всегда есть девушка, которая, как моя мама, стоит на краю утеса. Девушка, испуганная до такой степени, что смерть кажется ей лучшим выходом.
Глядя на Серину, он замолчал, прислушиваясь к тому, как трещат ветки в огне.
– Я очень рада, что ты так высоко оценил мою жизнь, чтобы спасти ее, – призналась Серина.
– Жизнь каждой женщины ценна. – Вал улыбнулся. – А твоя – особенно.
Серина стукнула своим коленом о его колено, как, бывало, делала с Рензо, дразня его. Но сейчас у нее от этого простого движения потеплело внизу живота.
Вал подбросил очередную ветку в костер, и к потолку пещеры устремились искры. Руки Серины сжались в кулаки.
Вал спас ее вопреки системе, но и другие заключенные на острове женщины нуждаются в спасении. И спасением для всех них может стать только разрушение царящих здесь порядков.
– Командор Ричи знает, что его система непрочна, – убежденно проговорила Серина. – Потому-то он и желает преподать урок на моем примере. Но если мы все сплотимся, выступим против него…
– Многие из вас погибнут, – обронил Вал.
– Погибнут, но нас уже будет не остановить, – возразила Серина.
Никогда прежде ей бы и в голову не пришло, что ради благой цели придется пролить кровь. А благой целью была революция во имя свободы всех.
– Да, вас уже будет не остановить, – эхом подхватил Вал.
Она с удивлением взглянула на него.
– Так ты согласен со мной?
Он встретился с ней взглядом.
– Уверен, что женщины в этой тюрьме, в этой стране… в один прекрасный день восстанут. Мой отец говорил, что гнет правителей не может быть вечным. Рано или поздно он окажется столь тяжелым, что терпеть его не останется сил. Будет борьба и будет кровь, но люди избавятся от гнета. И мой отец был не единственный, кто верил в это, кто пытался изменить положение вещей в нашей стране.
Серине невольно вспомнилась Номи – она всегда стремилась сопротивляться диктату, подчинявшему себе жизни граждан.
Она набрала в грудь побольше воздуха и сообщила:
– Моя сестра умеет читать.
Никогда прежде она не говорила этого вслух. Вал придвинулся к ней.
– Когда мы были совсем юными, Номи уговорила брата, и тот научил ее чтению. Свои занятия они скрывали ото всех, включая родителей. Но я, конечно, знала. Номи частенько читала мне. Брат с сестрой хотели научить и меня, но я отказалась. – Серина сглотнула, вспоминая счастливое время, когда они были вместе и делились секретами. – Теперь жалею об этом.
– Но почему ты не захотела? – Вал подкинул в костерок еще одну веточку.
– Тогда меня готовили в Грации… Времени ни на что иное не оставалось, и еще… Еще я боялась. К тому же умение читать стало бы недостатком для Грации Верховного Правителя.
Серина, опустив взгляд, оглядела кожу на руках – огрубевшую, загоревшую, всю в царапинах.
– Я видел сопроводительные бумаги на тебя, – сообщил Вал. – Там сказано, что тебя поймали за чтением, а ты говоришь, что не умеешь. Как же так получилось, что тебя наказали за то, чего ты не умеешь?
– Произошла ошибка. У Номи была книга… – Серина на долю секунды замялась, не желая признаваться, что ту злополучную книгу сестра украла, но продолжила: – Книга, которую мы любили еще детьми. Я держала ее и произносила по памяти написанную там историю, и тут в нашу комнату вошла Главная Грация. Она решила, что я читаю, а дальше все произошло так быстро, так глупо… В общем, я оказалась здесь.
Серина никому не рассказывала об этом, даже Якане. А Оракл никогда и не спрашивала, почему та оказалась на Гибельной Горе.
По щекам Серины потекли слезы.
– Я даже не знаю, уберегла ли я своим молчанием сестру. Да и вообще, все получилось хуже некуда. Я оставила ее во дворце одну с Верховным Правителем и его сыном… Не исключено, что ей уготована судьба еще хуже моей.
Вал погладил ее по спине. Она прильнула к нему, и он обнял ее. Серина положила голову ему на грудь и заплакала. Вал легонько похлопывал ее по плечам, словно баюкая ребенка. Перед ее мысленным взором один за другим пронеслись кошмары, пережитые ею в течение последних недель, слишком ужасные, чтобы быть реальностью.
Постепенно она успокоилась. Но тело ее ломило, голова по-прежнему болела.
Небо снаружи окрасилось лучами зари.
«Как странно, – подумала Серина, – что ностальгия для меня болезненней, чем рана от пули».
Глава 34
НомиМАРИС И НОМИ ПРОГУЛИВАЛИСЬ по саду возле палаццо. Накануне торжества девушки волновались, и Инес отправила их развеяться.
– Не верится, что завтра – день рождения Наследника, – произнесла Марис. – Надеюсь, Кассия наконец-то получит желаемое.
Номи мысленно с ней согласилась. Завтра все решится: либо Аса станет новым Наследником, либо она окажется всецело во власти его брата, а судьба Серины и вовсе повиснет на волоске.
В сотый раз девушка твердила себе, что их план непременно сработает. Ей хотелось вновь увидеться с Асой, но тот сегодня был в Беллакве. Возможно, даже разговаривал с Рензо прямо сейчас.
И еще Номи с нетерпением ждала вызова к Малахии.
А что, если он не вызовет ее сегодня, несмотря на полную уверенность Асы? Но даже если это и произойдет, удастся ли ей подкинуть письмо? А вдруг нет? Тогда весь план окажется под угрозой, поскольку без письма никаких иных доказательств причастности Малахии к заговору не найдется. Мало того, начнутся активные поиски других подозреваемых, и тогда уж всерьез примутся за Рензо!
У Номи защемило сердце.
– Вот увидишь, со временем все более-менее уладится. – Марис по-своему истолковала встревоженный взгляд Номи. – Год за годом Наследник будет обзаводиться все большим количеством
